- Разве ты сделан из камня?
- Ни в коей мере.
- Разве у тебя нет глаз, чтобы видеть?
Я посмотрел на Елену. Смысл ее слов был ясен - на губах играла обольстительная улыбка, во взгляде светилось обещание. Я решил согласиться,
но таким образом, чтобы она не принимала меня за глупца. Я всегда готов развлечься с хорошенькой женщиной - а Елена, безусловно, являлась
таковой, - но даю понять, что умею распознавать кокетство. Было забавно видеть ее изумление, когда она услышала мой вопрос:
- Ты имеешь в виду, что разрешишь называть тебя по имени?
Елена ответила достаточно быстро:
- Это в будущем. Ты не должен торопить события.
Признаюсь, что ты интересуешь меня, и разве я не снизошла до просьбы к тебе об одолжении? Видишь - я говорю с тобой откровенно. Но тебе не
следует ожидать слишком многого - сейчас.
Я улыбнулся:
- Как тебе будет угодно, госпожа. Что до твоей просьбы, то я согласен. К завтрашнему утру я подготовлю документы - твое жертвоприношение
будет проводить жрец Гефеста. А что касается остального, я готов ждать.
Елена быстро схватила меня за руку:
- Ты настоящий мужчина, Идей! Можешь не сомневаться - я это запомню. Тот, кто удовлетворяет Елену, никогда не раскаивается.
- Да ну? А как же Менелай?
С моей стороны это было глупо, но слова вылетели прежде, чем я осознал, что говорю. Я ожидал вспышки гнева и немного отодвинулся, словно
опасаясь физической расправы. Но мое замечание позабавило Елену - на ее губах мелькнула улыбка, а глаза весело блеснули.
- Менелай не удовлетворял меня. Он всего лишь был моим мужем.
Крепко сжав мою руку, она быстро повернулась и вышла, раньше чем я успел произнести хоть слово. Я медленно собрал пергаменты, чтобы вернуть
их на полки, думая о том, что моя должность вестника оказалась куда более чреватой развлечениями, чем я ожидал.
Глава 3
В ДОМЕ ПАРИСА
Поздно вечером, когда мой друг Кисеей пришел ко мне в комнату поговорить о сегодняшних событиях, я рассказал ему о встрече с Еленой. По ею
лицу я видел, что он сомневается в правдивости моего повествования, но в конце концов мне удалось его убедить. Удивлению Киссея не было границ.
- Значит, ты привлек саму Елену! Счастливчик Идей!
- Слушая тебя, Кисеей, - отозвался я, - можно подумать, будто Елена - единственная женщина в мире.
Такая уж великая честь быть ею замеченным?
В этом я не был искренен. Ныне дни моей молодости позади, и я могу смеяться над собственной глупостью. Если мои тщеславие и лицемерие
нельзя простить, то их, по крайней мере, можно понять.
Я считал величайшей честью быть замеченным Еленой. Какой молодой человек на моем месте думал бы иначе? Она была красой и гордостью Греции и
стала признанным эталоном женской красоты. К тому же Елена ранее являлась царицей Спарты и могла стать ею вновь. Хотя я мог притворяться перед
моим другом Киссеем, у меня кружилась голова от восторга при мысли, что я привлек ее внимание.
Добавлю в качестве оправдания, что мой случай отнюдь не был беспрецедентным. Елена притягивала к себе мужчин, как магнит - железо. Я уже
забыл Брисеиду <Очевидно, неточность автора.