И все же кое-чего не хватает. Денег. Апартаментов. Девочек на ночь - стоит только захотеть. Фотографий в газете. В свое время мне поручали самые важные, самые ответственные расследования. Теперь все позади. Все ушло. Все смыло в прошлое та встреча с эльфом-зеленым у ядерного реактора. Придурок раздобыл где-то кольцо власти, но не знал, как им пользоваться. Потом он потерял контроль над ним, и в реакторе случилось замыкание обратного контура. Очнулся я в палате интенсивной терапии мемориального госпиталя Авалон - с сильной мигренью. Большая часть моих прежних способностей оказалась безвозвратно утраченной. Выход из строя всей единой энергосистемы северо-запада беспокоил бы меня куда меньше. Никто не погиб. Даже тот идиот эльф.
Врачи пребывают в растерянности. Проблему они видят в некоей неясной темной массе в моем мозгу, но определить, органическая она или нет, не могут. Проникнуть в нее не удается ни с помощью диагностических приборов, ни посредством технических средств. Предложили сделать это физическим способом - вскрыть и посмотреть, - но связь живой ткани и тех самых способностей остается для них загадкой, и у меня нет оснований верить им на слово. Уж пусть лучше поставят эксперимент на ком-то другом, а потом обращаются ко мне. Возможно, разгадать тайну помогло бы кольцо власти, но оно исчезло вместе с эльфом. Я бы пожелал болвану смерти, если бы не рассчитывал его найти. Надеюсь, Мердока при нашей встрече рядом не будет. Человек он высокоморальный и поквитаться просто так не позволит. Впрочем, вся эта ситуация огорчает его также, как меня самого. По крайней мере так он сам считает.
Вообще-то Мердок хороший парень. Иногда даже слишком хороший, что не идет ему на пользу. Знает, что милостыни я не приму, но время от времени все равно втягивает меня в интересные делишки. Система устроена таким образом, что любые преступления, имеющие отношения к иным - то есть всем, кто наделен способностью манипулировать сущностью, - расследует Гильдия, тогда как под юрисдикцию муниципальной полиции подпадают обычные люди. На деле же, однако, Гильдия всячески стремится сбросить с себя случаи, в которых как-то замешаны люди. То есть брать только громкие дела, а мелкие преступления - имеют к ним отношение иные или нет - сваливать на местную полицию. И каждый раз, когда Гильдия решает, что преступление относится к сфере ответственности людей - а так бывает в большинстве случаев, - разгребать грязь приходится отделу Мердока. Полиция вынуждена брать под опеку Вейрд, потому что Гильдии наплевать на здешних иных, если только не хватают какого-нибудь важняка. Пособия по инвалидности да редких выплат от Мердока "за консультационные услуги" хватает на оплату счетов.
К тому времени, как я добрался до дома, к городу уже подкрался рассвет. Дом - это бывший склад в сумеречной зоне на окраине Вейрда, который с натяжкой можно охарактеризовать как переустроенный. Лифт на пятый этаж идет медленно, быстрее подняться пешком, но я обычно не утруждаю себя ступеньками. Жилье здесь дешевое, место тихое, и соседи не заглядывают в магический кристалл посреди ночи - я от этого просыпаюсь. Большинство других обитателей отставники и студенты-гуманитарии, а в подвале, по-моему, до сих пор водятся гномы, хотя мне на глаза они пока не попадались. Моя квартирка - угловая на последнем этаже. Когда-то у меня были крутые апартаменты в стиле ретро, но сейчас я обхожусь одной спальней с видом на разваливающийся причал. Бухта за ним, впрочем, даже радует глаз.
Большую часть времени я провожу в гостиной, а работаю в комнатушке поменьше, в самом углу здания. Так что по утрам солнце не светит в глаза, и я, сидя за письменным столом, вижу Бостон до самого горизонта и аэропорт. Есть на что отвлечься - хоть днем, хоть ночью.
Я втиснулся в скрипнувшее кресло и включил компьютер. Новая жертва - новый файл. Я перенес в него свои заметки, описание тела и отметил место преступления на карте. Всю прочую информацию Мердок перешлет, как только получит. Нынешняя жертва стала третьей в недельном цикле, поэтому в мемориальном госпитале согласились рассматривать все новые дела в первостепенном порядке. Какое великодушие.
Последняя жертва могла быть любой из двух первых. Мужчина, проститут по роду занятий, обнаружен в глухом переулке, сердце отсутствует. В грудной полости - камень, на крыльях - варды. С последними все понятно. Кое-как летать может даже пьяный фейри, поэтому преступник нейтрализовал крылья. Ясно, что камни в ране в данном случае заменяют некие талисманы, но мне о подобного рода ритуале слышать не доводилось. Они не заряжены, и в них вообще ничего нет, если не считать обычной телесной сущности. Настоящая сила сразу не уходит, и по крайней мере какие-то ее следы я бы обнаружил.
Я откинулся на спинку стула и пробежал взглядом по книжной полке. Древние кожаные корешки соперничали в борьбе за место с дешевыми бумажными обложками учебников по магии, инструкций по наложению заклятий, колдовских книг, рунических словарей, справочников по произношению на четырнадцати языках - три из которых формально мертвы, а один и не существовал толком, - и первым полным изданием Ллойда Александра. Нужный ритуал скорее всего скрывался где-то на этих страницах. Рассматривая приткнувшееся в уголке старинное кельтское руководство, я решил, что трех часов сна слишком мало, чтобы браться за огамическое письмо - или вообще за что-то.
Я поднялся и прошел в кухоньку. Вспыхнувшая в холодильнике лампочка явила тот очевидный факт, что запасы продуктов требуют пополнения. Я взял крохотный, размером с наперсток, пузырек со светящимся желтым пятнышком внутри. Люди называют их пчелами-светляками, посылками бедняка. Пользуются ими по большей части люди, у которых есть друзья среди иных, хотя работают они не у каждого, и даже если работают, обычному человеку требуется держать их пару часов для подзарядки. Электронная почта быстрее, но у меня сейчас нет выхода, хотя большинство моих посланцев почему-то не добираются до адресата.
Я опустил светляка в карман - согреть - и пока разворачивал матрас, в штанах уже гудело. В пузырьке, издавая характерное жужжание, прыгал и приплясывал крохотный огонек. Я осторожно вытащил пробку, вытряхнул светляка на ладонь, поднес к губам и сказал:
- Стинкворт. "Подорожник". Полдень.
Светляк сорвался с ладони, завис на мгновение и вылетел в окно.
Я рухнул на матрас и проспал до начала утренних новостей. Четыре часа спустя я уже сидел в "Подорожнике", уплетая ланч вместо завтрака. Заведение открыли несколько лет назад китайцы, муж и жена, надеявшиеся найти себе уголок на эльфийском рынке. Они, может, и не отличают медовый пирог от пончиков с луков, но бургеры у них вполне приличные. Главные их клиенты - туристы-тинэйджеры, отважившиеся совершить дневную экскурсию в нехорошую часть города. Мне "Подорожник" нравился тем, что там редко встретишь кого-то знакомого. У большинства оставшихся друзей вкусы получше.
Полдень уже миновал, а я все сидел, вертя в пальцах соломинку и разглядывая посетителей, исключительно людей. Каждый раз, когда хлопала дверь, они подскакивали и поворачивались к входу, но, не увидев ни крыла за спиной, ни заостренного уха, разочарованно возвращались к тарелкам. Меня никто не беспокоил. Друиды не так заметны. Внешне мы такие как люди, но у нас более широкий спектр сенсорных возможностей, и, конечно, мы умеем подключаться к сущности. Я подождал еще минут двадцать, поднялся - требования мочевого пузыря звучали все настойчивее - и отправился в туалет.
Перейти непосредственно к делу помешал, однако, голос над головой.
- Хорошо хоть садиться не собираешься.
Дюймах в двенадцати от меня парил флит в набедренной повязке - смуглые руки сложены на груди, личико сморщилось в недовольной гримасе, раскинутые крылышки побагровели от злости.
- Стинкворт, черт возьми, что так долго? - спросил я.
Он спустился пониже и запорхал у меня перед носом.
- Я? Это мне пришлось тебя дожидаться! И о чем ты только думал? Расселся среди людей! Да у них же у каждого камера! Думаешь, мне больше и делать нечего, как только позировать перед людьми?
- Извини. Проголодался. - Я виновато опустил глаза. - Э… дай мне еще секундочку, ладно?
Стинкворт тоже посмотрел вниз и снисходительно качнул растрепанной головой.
- Ладно. Буду в переулке. - И пропал. Но тут же снова появился. - И перестань называть меня Стинквортом. - Он опять исчез.
Через минуту я и впрямь нашел его в узком переулке за "Подорожником", где он сидел на каком-то ящике.
- Ну, что тебе нужно, о великий и бессильный? - Стинкворт вспорхнул и повернулся ко мне. Крылышки его оставались лиловыми - значит, еще злится.
Я нахмурился.
- А вот это уже грубо, Стинки. Даже для тебя.
- Зови меня Джо или расстанемся.
Нет ничего забавнее сердитого флита. Как бедняги ни стараются придать себе грозный вид, как ни пыхтят, эффект получается обратный. Наверно из-за крылышек - они у них становятся желтыми, голубыми или, как в данном случае, лиловыми. Но понять моего приятеля можно. Стинкворт - хуже придумать трудно. О чем думала мамаша, когда нарекала сыночка таким именем, неизвестно - сию тайну старушка держит при себе.
- Ладно, Джо, извини. За ресторан. За то, что тебя так назвали. За то, сколько мне пришлось заплатить за ланч. Ну, мир?
Он уставился на меня, не мигая, из-под кустистых бровей, под которыми прятались блестящие глазки, а потом вдруг улыбнулся. Да так, что рот растянулся до ушей.
- Что я могу сделать для тебя, Коннор?
- Нужна твоя помощь. По делу об убийстве тех фейри. - Джо побледнел от страха и подался назад. - Подожди! - крикнул я. - Не улетай! - Флиты, они иногда такие пугливые.
Он остановился, настороженно поглядывая на меня.
- И чем же я могу помочь?