В толпе гостей он заметил леди Голди. Элизабет шла под руку со своим отцом, лордом Джорджем Таубманом Голди, нынешним директором Королевского географического общества. Девушка казалась опечаленной, и Джеймс догадывался, что виноват в этом он. Но подходить и извиняться не было времени.
- О, сэр Леонидас, гроза алхимических хитрецов! Рады Вас видеть.
Джеймс резко остановился, лицо его само приняло учтиво-светское выражение. Этого господина нельзя игнорировать, даже если небо упадет на землю.
- Господин премьер-министр, примите и мои поздравления, - он тонко улыбнулся и ответил на рукопожатие, - прекрасно проведенная компания.
- Это наша общая победа, - фальшиво возразил лорд Дин Доланс, покачав седой, но густой шевелюрой. Он был собой очень доволен, несомненно. И, несомненно, имел на то основания. - Но я видел, вы сегодня рано ушли с парада. Что-то случилось?
- Так, небольшие неприятности дома, - пренебрежительно отмахнулся Джеймс, - ничего существенного…
Премьер отечески похлопал его по плечу:
- Мы-то, Консерваторы, знаем, что существенно, а что нет. Как Ваши успехи на новой должности?
- Полагаю, с моей должностью отсутствие громких успехов и есть главный успех, - заметил Джеймс, чуть склонив голову в знак верности долгу, - никаких несанкционированных экспериментов, никаких тайных исследований, никакой неучтенной торговли или скрытого производства. Одним словом, на моем фронте пока всё спокойно.
- Вот, очень точно сказано! - воздел палец к потолку Доланс. - Но на фронте не может всегда царить покой, на то он и фронт. А хороший полководец не будет просто стоять и ждать атаки, хороший полководец знает, как и когда наносить упреждающий удар.
- Что Вы имеете в виду? - беспечным тоном поинтересовался Джеймс, хотя внутренне напрягся еще больше.
Внимание этого человека было важным и ценным, но сейчас… Молодой лорд чувствовал себя лисой, затравленной на охоте, и ждал удара с любой стороны.
Лидер преобладающей в парламенте партии - одновременно премьер, таким образом правительство направляет работу парламента. "Впрочем, нельзя говорить о Правительстве Атлантии так просто" - напомнил себе молодой лорд, всматриваясь в розоватое лицо премьера.
Правительство - государственные секретари, министры без портфеля, замы, младшие министры - обычно около ста человек, в массе свой должности сугубо технические, не заслуживающие особого внимания. Джеймс и не обращал внимания. Всё правительство никогда не собирается и не принимает решений. Собирается его ядро, Кабинет. В разные годы это пятнадцать-двадцать человек. Вот они достойны внимания, хотя Кабинет собирается тоже очень редко, чаще всего в доме премьера.
Существует еще и Внутренний Кабинет. Вот кто заслуживают особого внимания, но Джеймс знал лично далеко не всех из них. Несколько ведущих лиц, пользующихся особым доверием премьера и королевы. Они и принимают решения от имени всего Кабинета, министры получают лишь выдержки из их решений.
Благодаря такому устройству Правительство принимает законы чаще, чем парламент, что и обеспечивает должную устойчивость.
Влиятельнее членов Внутреннего кабинета могут быть только члены Её Величества Почтеннейшего Тайного совета.
- Я имею в виду, молодой человек, что у правительства к Вам будет дело, - сообщил премьер, еще раз хлопнув его по плечу, - вопрос интересов Короны!
- Я весь внимание!
- Ну, не здесь же и не сегодня говорить о работе, - Доланс укоризненно покачал головой, - я свяжусь с Вами на следующей неделе. А сегодня у нас праздник, сегодня наш триумф! - он завидел в толпе гостей еще кого-то и тут же забыл про лорда Леонидаса.
Джеймс остался стоять на месте и думать. Еще вчера, нет, еще сегодня утром такая беседа означала бы для него только одно - перспективу карьерного роста. Но теперь… он уже не был ни в чем уверен.
Невольно проследив взглядом за премьером, он заметил, как тот сердечно беседует с лидером оппозиционной "Партии Труда". Предводитель Оппозиции Её Величества энергично размахивал руками, словно они и сейчас находились в Парламенте.
Джеймс продолжил поиски, бормоча себе под нос: "Парламент вправе вынести вотум недоверия правительству, но в нашем государстве существует конституционный обычай не делать подобного".
Джеймс считал устройство их конституционной монархии совершенным, хотя в Атлантии нет какого-либо единого документа, который можно было бы назвать "конституцией".
"По форме атлантийская конституция имеет несистематизированный характер. Она состоит из двух частей: писаной и неписаной, - мысленно произнес он, как молитву. - К писаной части относятся конституционные акты и судебные прецеденты, принятые в разные годы. К неписаной части относятся конституционные обычаи, нигде юридически не зафиксированные, но регулирующие важнейшие вопросы государственной жизни. Такой обычай, например, как назначение премьер-министром лидера победившей на выборах партии. Королева по закону может назначить премьером кого угодно, но назначает именно победителя. Прочих министров назначает она же, исходя из предложений премьера. По обычаю, а не по закону. И это есть высшая форма традиционализма!".
Но даже в самом совершенном механизме может возникнуть сбой. В любой механизм может проникнуть посторонняя, вредная деталь, которая всё разрушит.
Несмотря ни на что, Джеймс вдруг почувствовал прилив вдохновения. Он живет и служит в величайшей Империи мира, он человек белой расы, его собратья совершали и совершают в мире дела такого масштаба, что иным невозможно и представить! Так неужели он не справится с…
- Война не имеет правил, суть войны - насилие. Самоограничение в войне - идиотизм! Бей первым, бей сильней, бей без передышки! - возвестил крепкий бас совсем рядом.
Первый лорд Адмиралтейства, Джон Арбэт Дишер, адмирал Джеки, как попросту называли его друзья и враги, напористо втолковывал своё виденье военной науки министру иностранных дел.
Человек, плохо знающий Джеки, услышав эти слова, счел бы его банальным солдафоном, непонятно как оказавшимся на столь высокой должности. И совершил бы таким выводом опасную ошибку.
- Согласен с Вами, уважаемый адмирал, но и Вы согласитесь, что в войне важно экономить силы, - куда более сдержанно заметил лорд Бельфур, - если есть возможность, чтобы противники уничтожили друг-друга, или самих себя, то почему бы не воспользоваться этой возможностью?
- Прописные истины, - нетерпеливо закивал Дишер, - но теория и практика не всегда…
Джеймс уже намеревался присоединиться к беседе, как вдруг гомон толпы резко накрыла музыка, и все гости обернулись к дальней стене, где появилась королевская семья.
Её Величество Вероника I, Божией Милостью Атлантии, Эрландии, и Великоатлантийских Владений Заморских Королева, Императрица Хиндии, Защитница Веры.
Принц-наследник с супругой и маленьким принцем. Сестры, братья, кузены.
Взойдя на тронное возвышение, королева вышла чуть вперед, к трибуне. Аккуратно сложила ладони на лежащих перед ней листах речи, обвела безмятежным взглядом всех собравшихся. Черное вдовье платье лишь подчеркивало её элегантность. Королеве Атлантии не нужны перья и блестки, чтобы подчеркнуть своё величие.
"Правь, Атлантия, морями" стихла, и владычицу Империи окутала истинно благородная тишина.
Джеймс на мгновение забыл и о Кинзмане, и о дикарке, и о Джеки. Лишь краем глаза заметил, как тот коротко отдал честь. Хоть они сейчас и не на параде, но всё равно перед адмиралом его Верховный главнокомандующий, та, кто объявляет войну и заключает мир. Она же представляет Империю во внешних сношениях, премьер-министр общается с главами других стран только лишь как её уполномоченный.
Кроме того, она - часть парламента наряду с Палатой лордов и Палатой общин. Она имеет право абсолютного вето на любой закон парламента. Она имеет право досрочно распустить парламент.
Она - глава судебной системы.
Она - глава государства, власть исходит только от неё.
А еще королева - глава церкви, наместница Бога на земле.
Вся мощь Империи, воплощенная в одной хрупкой, седоволосой женщине. Как символ маленького острова, покорившего огромный мир.
И будущее её теперь, возможно, зависит от молодого лорда Леонидаса.
- Старая кровопийца, - послышался рядом смутно знакомый голос.
Джеймс резко обернулся, но не заметил никого, хоть сколько ни будь подозрительного.
Глава 4. Адмирал
Адмирал Дишер радушно принял Джеймса в своем кабинете в Адмиралтействе. Вчерашнее торжество в Жемчужном дворце закончилось довольно поздно, но Джеки уже с утра был на службе и выглядел на зависть бодро. Моряки всегда отличались отменным здоровьем, без всякой алхимической подпитки.
В такие минуты Джеймс больше всего жалел, что не попал на флот.
- Ты когда-нибудь жалел, что не попал на флот? - поинтересовался Джеки, забирая у секретаря поднос и сам разливая кофе.
Джеймс усмехнулся его проницательности и честно признался:
- Когда вижу Вас, всегда жалею.
Родившегося на Цейлоне в семье плантатора, в шесть лет Джони Дишера, в сопровождении одного лишь гувернера, отправили в Лондониум учиться. В тринадцать лет он уже стал кадетом морского флота и побывал на Крымской войне.
- К черту морскому, - пожелал тот, уселся обратно в кресло и потянулся было к лежащему на столе портсигару. Но на секунду замялся и резко отодвинул коробку с южноамериканскими сигарами.