Камера сместилась, и на телевизионном экране возникло смуглое юношеское лицо.
— Действительно, совсем мальчишка, — недоверчиво хмыкнул Майна. — Да и субтильный, на мой взгляд, немного. Мужицкого мяса, что называется, не хватает.
— А ещё и длинноволосый без всякой меры, — поддержал Абрамыч. — Как с такой шикарной шевелюрой можно в футбол играть? А? Волосы же будут обзор закрывать: ни партнёра вовремя не увидишь, ни точный пас не отдашь. Смехота одна. Резинкой бы, что ли, перехватил их, модник хренов…. Ну, ещё по пивку?
— Наливай…
Пиво (немецкое, чешское и австралийское), надо отдать должное, было просто замечательным. Особенно под профильную «пивную» закуску. А, вот, футбол откровенно не задался: «Спартак» сразу же «сел» в глухую-глухую оборону, а нападающие «Зенита» так и не преуспели в позиционном нападении — мало-мальски опасные моменты у спартаковских ворот можно было пересчитать, буквально-таки, на пальцах одной руки. Более того, в самом конце первого тайма спартаковцы неожиданно ожили, встрепенулись и организовали свою первую острую контратаку, которая — по закону подлости — и завершилась голом.
— Чёрт знает, что такое! — возмутился вспыльчивый Абрамыч. — Куда только катится этот неприкаянный и взъерошенный Мир? Бред бредовый и законченный…. Ладно, перекурим пока. Да и отлить не мешало бы…
Начался второй тайм, и на поле — под оптимистические аплодисменты питерских зрителей — вышел Диего Лагос.
— Смотри, как припустил-то, — обрадовался за кадром голос Геннадия Орлова. — Шустрый парнишка. Шустрый, ничего не скажешь…. Ого, мяч в подкате отобрал. Молодчина. Цепкий. И попёр, попёр, попёр…. Ох, ты, какой потрясающий дриблинг! Обыгрывается «в стеночку» с Кержаковым. Удар…. Гол!
— Гол-л-л! — дружным хором завопили Абрамыч и Майна. — Ай, да Диего! Ай, да сукин сын чилийский! Какой потрясающий «сухой лист» выдал! Оле-оле-оле-оле…
Второй гол Лагос забил головой — в высоченном прыжке — на шестидесятой минуте. А третий уже на последних секундах добавленного времени, шикарным ударом метров с тридцати.
Стадион, буквально-таки, «стоял на ушах» от восторга. Фаеры — дружной и нескончаемой чередой — рвались в вечернее небо. Да и Вирник с Михельсоном, обнимая друг друга, бесновались от души…
Здесь-то и случилось неожиданное.
Юный автор хет-трика, ловко выбравшись из объятий одноклубников, побежал к «фанатской» трибуне. А потом резко остановился, отвесил низкий почтительный поклон, выпрямился, поднёс ладони к голове и уверенными движениями сорвал: правой — длинноволосый парик, левой, наложив пальцы на лоб и нос, некое подобие резиной маски…
А в это же время — где-то там, на берегу горного безлюдного озера, расположившегося в отрогах дикого Катунского хребта, — разворачивалась суровая и безысходная жизненная драма.
Большой буро-чёрный старый лось, нервно подрагивая нежными ноздрями, с беспокойством оглядывал каменистый берег. К его тёмным бокам испуганно жались, испуганно поводя из стороны в сторону огромными светло-серыми глазами-миндалинами, две совсем еще молоденькие самки.
Животным очень хотелось пить. Очень-очень-очень. Но могучий звериный инстинкт настойчиво предупреждал о близкой опасности. Предупреждать-то предупреждал, но пить-то хотелось…
Сохатый, наконец, решительно отринув прочь все сомнения, двинулся вперёд. Молодые лосихи, стараясь не отставать от своего рогатого повелителя, покорно затрусили следом.
Звери преодолели уже порядка трёхсот пятидесяти метров и стали постепенно забирать вправо, неуклонно приближаясь к вожделенному озеру, когда вокруг них заполошно замелькали-заплясали тёмно-серые зловещие тени.
Около десятка молодых волков неожиданно выскочили — из-за красно-белых валунов — за крупами лосей, навсегда отрезая им спасительный путь назад. Ещё столько же поджарых серых хищников — во главе с крупным горбатым вожаком — появились со стороны озера.
Ловушка захлопнулась…
Глава вторая. Про мистификации и мистификаторов
— И что это такое? — непонимающе выдохнул Майна. — Как прикажете это понимать? Был, понимаешь, длинноволосый брюнет чилийского происхождения.… А это кто такой — с коротким белобрысым «ёжиком» и конопатым рязанским носом-картошкой? А?
— Что ещё за ерунда, мать его нехорошую? — поддержал Вирника голос Геннадия Орлова. — Ничего не понимаю. Ничего, и даже в сто четырнадцать раз меньше…. Это же…, это же Вовка Назаров…. Вовка, последним московским гадом буду! Так его и растак в печень кальмарову, да с тройным перехлёстом…. Извините, конечно, уважаемые телезрители, оно само вырвалось. Как — в своё время — у великого и незабвенного Николая Николаевича Озерова. Погорячился, так сказать. Непременно исправлюсь и отработаю…. Спасибо оператору, что своевременно перевёл камеру на главного тренера «Зенита». Уже лет двадцать пять не наблюдал таких удивлённых и ошарашенных физиономий…
— Мисти, Мисти, Мисти! — заглушая все другие звуки, принялась дружно и слаженно скандировать «фанатская» трибуна. — Молодец! Мисти — молодец! Мо-ло-дец…
Через пару-тройку минут фанаты, наконец-таки, угомонились, а белобрысый «псевдо Лагос», раздавая на ходу воздушные поцелуи, убежал в раздевалку.
— Ну, уважаемые телезрители, вы всё видели сами, — многозначительно вздохнул Геннадий Орлов. — А также и слышали…. Засим — откланиваюсь. Наша трансляция завершена. Ещё раз поздравляю болельщиков «Зенита» с заслуженной победой. Хотя…. Вероятность того, что результат мачта будет отменён, очень велика. Состоится ли переигровка? Или же «Зениту» засчитают техническое поражение? Не знаю, честное слово. Не знаю. Даже самому интересно. Как говорят в Одессе — «будем посмотреть». Всех благ. С вами был — Геннадий Орлов…
Футбольная картинка пропала, сменившись назойливой рекламой о безусловной пользе женских гигиенических прокладок.
— А-а-а-а! — дурашливо заблажил нетерпеливый и нервный Майна. — Что это было? Не, я понимаю, что Владимир Назаров — это молодой и перспективный нападающий молодёжного состава «Зенита». Но для чего он загримировался под Диего Лагоса? И где, собственно, сам Лагос? Блин горелый…. А, Абрамыч? Ты начальник «Службы безопасности», или кто? Обязан же всё и про всех знать.
— А я и знаю, — глотнув пивка, невозмутимо хмыкнул Михельсон. — Если и не всё, то очень многое. По крайней мере, про этот курьёзный случай. В том смысле, что догадываюсь — о сути произошедшего…
— Ну, и? Что это за «мисти» такое, про которое фаны вопили?
— Не «такое», а «такой». Мужик это. Зовут — «Артём Андреевич Павлов». Общеизвестное прозвище — «Мисти».
— Странное какое-то прозвище.
— Обыкновенное, если вдуматься. Уменьшительное от — «Мистификатор».
— Это фамилия такая? — захихикал Майна. — Типа — еврейская насквозь? Родственная — «Михельсону?». Гы-гы-гы…
— Сам дурак, — обиженно отпарировал Абрамыч. — Смешливый какой выискался…. Не фамилия, а профессия. Причём, достаточно почётная и весьма денежная.
— Серьёзно?
— А ты думал. Смешки ему всё…. А Артём Павлов — серьёзный и авторитетный Мистификатор. Да-да, именно так, с «большой» буквы. Потому как заслужил. Мастер своего дела, короче говоря. Я этой тематикой — в своё время — плотно интересовался…
Михельсон, надо заметить, пришёл в строительный бизнес из славных и непогрешимых Рядов. То бишь, вышел в отставку в высоком звании подполковника российской ФСБ. Совсем даже и не шутка. Поэтому и эта его фраза, мол: — «Плотно интересовался в своё время…», прозвучала крайне солидно.
— Да я это так, — засмущался Майна, — от дури избыточной. Извини, дружище. И не обижайся, пожалуйста…. Значит, ты в теме? Может, просветишь?
— Пошёл ты — куда подальше. Антисемит законченный и ксенофоб хренов…
— Не выпендривайся, старина. Я же извинился…. Ну, что ты знаешь про все эти мистификации? А ещё…м-м-м, про мистификаторов? Есть ли среди них — известные и знаменитые? Давай, делись информацией. Пиво и закусь к следующему футболу, понятное дело, с меня.
— Хорошо, расскажу, — оттаял Абрамыч. — Слушай, невежа, так и быть…. Мистификация — это намеренная попытка введения множества людей (читателей, зрителей, слушателей), в заблуждение. Считается, что некоторые мистификации задумываются и осуществляются сугубо ради шутки. То бишь, чтобы от Души поржать и всласть повеселиться. Но это, на мой взгляд, полная ерунда. Любая масштабная мистификация (если, конечно, она успешна), всегда связана с приличной финансовой прибылью…. Привожу конкретный и поучительный пример. В 1969-ом году в США был издан «дамский» роман под названием — «Незнакомец пришёл обнажённым». Автором (как значилось на обложке), являлась некая Пенелопа Эш. Так себе книжонка, честно говоря: сплошные розовые сопли и дурацкие душевные терзания, на совесть перемешанные с регулярным и разнообразным сексом. Но американкам «бальзаковского возраста» роман, тем не менее, пришёлся по вкусу, и его продажи находились на весьма достойном уровне, даже допечатывать — в срочном порядке — пришлось. Более того, одна из читательских «дамских» ассоциаций присудила «Незнакомцу» почётный приз. По этому поводу организовали, как водится, самое натуральное телевизионное ток-шоу. Зрители (вернее, зрительницы), забили конференц-зал до отказа. Было сказано много торжественных и пафосных слов про «отличную книгу, написанную со вкусом и дающую возможность по-новому взглянуть на плотские взаимоотношения между женщинами и мужчинами…». Потом щеголеватый ведущий попросил выйти на сцену миссис Пенелопу Эш. Оркестр заиграл бодрый бравурный марш, но вместо почтенной женщины на сцену поднялось с десяток хмурых, небритых и явно смущённых мужчин среднего возраста. Публика была в шоке…. Как потом выяснилось, всё началось с хмельной шутки. Компания журналистов выпивала в баре и ругала — на чём свет стоит — современную американскую литературу, предназначенную для широких читательских масс. Мол: — «Низкопробное чтиво, воспевающее низменные инстинкты и не менее низменные грязные пороки…». И в какой-то момент репортёр Мак Грейди предложил «накропать» — по-быстрому и совместными коллективными усилиями — «классический гадкий китч» (по его же собственному выражению). Каждый из участников проекта должен был написать одну главу (названия глав и сюжет придумали тут же), доставшуюся ему по жребию. Были также оговорены два обязательных условия: писать по возможности плохо, корявым языком, и не стесняться с постельными сценами. Уже через полторы недели роман был написан, скомпонован и отправлен в одно из крупных издательств, где его — к огромному удивлению журналистской братии — безоговорочно приняли…. И что ты думаешь — произошло после этого разоблачения?
