Мелодично и настойчиво запиликал тоненький зуммер. Артём, уверенно управляясь с автомобильной баранкой левой рукой, правой достал из кармана летнего светло-бежевого пиджака крохотный тёмно-зелёный мобильный телефон (один из четырёх разноцветных), и поднёс его к уху.
— Ты, Мисти, свин, — известил ехидный женский голосок. — Причём, законченный, гадкий и неисправимый.
— С чего бы это, вдруг?
— С того самого…. Кто мне клятвенно обещал, что больше не будет, находясь за рулём, разговаривать по мобильнику? Я же всё слышу.
— Был неправ, — плавно нажимая подошвой ботинка на педаль тормоза, повинился Артём. — Уже останавливаюсь.
— Не нукай, не запряг, — тут же посуровел женский голос.
— Я знаю. М-м-м…
— Не мычи. Тебе это совершенно не идёт.
— Хорошо, не буду.
— Ладно, верю…. Твоя секретарша сообщила по электронной почте, что ты меня искал.
— Искал, конечно, — смущённо шмыгнул носом Артём. — Ты же, Кристи, номер мобильника сменила.
— Сменила, ясен пень. Как же иначе? Мы же с тобой — в смертельной ссоре…. Не забыл, надеюсь?
— Да, помню я, помню. Теперь-то номер на экранчике высветился. Уже хорошо…
— Чего надо? — нетерпеливо поинтересовалась Кристина. — Говори, пока я добрая.
— Тут такое дело, — обрадованно зачастил Артём. — Пусть завтра твои «топтуны» дежурят в садоводстве «Дружное». Примерно с девяти утра, хотя, могут и пораньше подъехать. В том плане, что сразу несколько крепких мобильных групп. Одна — возле главного въезда. И ещё парочка — где-нибудь внутри садоводческого массива.
— Зачем?
— Вы же хотите взять Бугая с поличным? Типа — на «схроне с наркотой»?
— Не то, что — «хотим». Генерал приказал. В противном случае грозит погоны сорвать с плеч.
— Вот и я о том же самом толкую…. Завтра Бугай заскочит в «Дружное» в районе десяти утра. И не просто так — «заскочит», а сразу же направится к дому, где оборудован тайник. Вам, служивые, останется только не спугнуть его. То есть, аккуратно проследить, окружить и «взять тёпленьким»…. Только не надо, ради Бога, «вести» его от городской квартиры. Сам доедет до места назначения, не маленький. И шлагбаум на въезде в «Дружное» — чтобы не случилось — опускать не надо: пусть все желающие выезжают-заезжают. А, вот, мобильный телефон фигуранта и дальше прослушивайте. Лишним, пожалуй, не будет. Ничего хитрого, между нами, девочками, говоря. Благодарностей не надо.
— Надеюсь, никаких…э-э-э, избыточно-криминальных штуковин не предвидеться? — женский голос заметно потеплел.
— Не «экай». Тебе это совершенно не идёт.
— Хорошо, учту…. Надеюсь, что всё произойдёт в рамках действующего российского Законодательства?
— Грубых нарушений не будет, — заверил Артём. — Почти. Обещаю.
— Понятное дело…. А сам-то будешь на объекте?
— Конечно. Надо же будет проставить жирную финальную точку…. Ну, что? Прощаемся? До завтра?
— До завтра…. Мисти.
— Я здесь.
— А куда ты сейчас едешь?
— В офис. Бухгалтерша Катерина попросила объявиться, мол, надо срочно подписать какие-то важные официальные бумаги. Правда, уже почти на полтора часа запаздываю.
— Понятно.
— У тебя всё?
— Всё…. Мисти.
— Я здесь, Кристи.
— Спасибо за «футбольный розыгрыш». Классно получилось.
— Я старался. «Зенит», как-никак.
— Теперь точно — всё. До завтра…
Кристина Николаевна Панченко (она же — «Кристи»), являлась любимой девушкой Артёма. Вернее — уже на протяжении шести с половиной лет — его гражданской женой. Уточняю, обожаемой, верной и любящей гражданской женой.
Почему же они до сих пор не оформили свои семейные отношения в официальном, так сказать, порядке? Риторический вопрос. В том плане, что ответа на него не знал никто, включая самих Мисти и Кристи.
— Милый, когда же мы поженимся? — сытой и довольной кошкой мурлыкала (после очередного долгого и успешного секса), Кристина. — Не молчи, пожалуйста. Ответь.
— Когда-нибудь — это точно, — неохотно бурчал Артём. — Куда же я от тебя, такой страстной и заводной, денусь? Поженимся, не вопрос. Только потом. Попозже…
— Когда конкретно?
— Не знаю. Не готов я пока. Дел много…. Впрочем, есть одна перспективная идея.
— Давай, излагай.
— Вот, когда ты меня серьёзно разыграешь, то есть, «замистифицируешь», так сразу же в ЗАГС и пойдём. Сразу же. Без пошлых споров, всяческих заминок и дурацких отползаний…. Договорились?
— Замётано…
Естественно, что Кристи неоднократно пробовала разыграть гражданского супруга.
Например, поздним вечером начинал требовательно и настойчиво трезвонить один из «секретных» мобильников Артёма. Он, естественно, предварительно нажав указательным пальцем на «зелёную трубочку», подносил аппарат к уху и извещал:
— Здесь Мисти.
— Здесь Медведев, — отвечал из мобильника мужественный голос российского Премьер-министра. — Доброго вечера, уважаемый Артём Андреевич.
— И вам, Дмитрий Анатольевич, не хворать, — осторожно и обтекаемо отвечал Артём. — Рад вас слышать.
— У меня, Артём Андреевич, просьба к вам будет.
— Постараюсь быть полезным.
— К сожалению, о таких вещах не принято говорить по телефону, — в голосе собеседника явственно проявлялись загадочные нотки, напоминавшие о существовании такого сурового термина, как — «Государственная тайна». — Не могли бы вы подъехать — на пару дней — к нам в Москву?
— Хорошо, не вопрос. Когда?
— Например, послезавтра утром. Берите билет на скорый поезд, отправляющийся из Санкт-Петербурга в двадцать три сорок пять, и приезжайте. На перроне вас встретят.
— Договорились.
— До встречи, Артём Андреевич…
Мисти, отключив мобильник, просил:
— Дорогая, посмотри на меня, пожалуйста.
— А? — неохотно отрывалась от прочтения очередного «дамского» романа Кристина. — Что-то случилось?
— Пока, слава Богу, ничего. Просто посмотри мне в глаза.
— Смотрю…
— Ещё смотри. Пристальней, внимательней…. Ага, взгляд-то дрогнул и слегка вильнул. А на губах промелькнула смущённая улыбка…. Значит, очередная попытка розыгрыша?
— Не понимаю, Мисти, о чём ты говоришь…
— Всё-то ты прекрасно понимаешь, красавица. Попытка-попытка. Причём, без всяческих сомнений. Зачем же отрицать — очевидные вещи? Кстати, а что это за мужик говорил голосом Дмитрия Анатольевича?
— Знать не знаю.
— Кристи, колись по-хорошему, — хмурился Артём. — Ты же знаешь, что я — самый ревнивый мужчина на этом Свете. Могу и глупостей наделать…. Итак, кто это был?
— Валерий Пономаренко.
— Один из двух знаменитых братьев-пародистов?
— Ага.
— И что у тебя — с этим пародистом-артистом?
— К сожалению, ничего, — вздыхала Кристина. — В прошлом году Валерий Сергеевич был в Санкт-Петербурге на гастролях, а в гостинице у него украли ноутбук и диктофон. Наш отдел, как и полагается в таких случаях, занимался расследованием. Вора, конечно же, поймали, а украденные вещи вернули хозяину. Валерий был очень рад и, буквально-таки, рассыпался в благодарностях, мол: — «Если будет нужна помощь, то смело обращайтесь…». Вот, я и обратилась. Почему бы, собственно, и нет? Больше ничего, клянусь, не было…
Да, Кристина Николаевна работала в питерской полиции. Вернее, служила — в высоком майорском звании — в ГУВД Санкт-Петербурга. А ещё вернее, возглавляла один из важных и полузасекреченных отделов данного ведомства.
Отдел имел очень длинное и слегка запутанное название, поэтому в повседневном обиходе его именовали коротко и непритязательно — «Шишка», его сотрудников — «шишкарями», ну, а саму Кристину, соответственно, «главной по шишечкам». Юмор такой специфический у нынешних питерских полицейских. Ничего не попишешь…
Причём здесь — «шишки»? А это имелись в виду так называемые «VIP-персоны»: депутаты, чиновники высокого ранга, олигархи всех мастей, крупные бизнесмены и банкиры, иностранные дипломаты, известные спортсмены, артисты и кинорежиссеры. Мол, если с этими важными персонами, вдруг, случалось что-то негативное (ограбления там, квартирные кражи, а также всякие неприятные автопроисшествия), то на сцену — всегда и неизменно — выходили бравые сотрудники «Шишки». Естественно, во главе с симпатичной майоршей Кристиной Панченко…. Или же, к примеру, уважаемый вице-губернатор города пишет заявление: — «По словам двоюродной сестры моей тёщи, за ней установлена слежка. Прошу срочно разобраться с этим вопросом…». Понятное дело, что и эти склочные моменты приходилось тщательно и всерьёз отрабатывать. Никуда не денешься. Служба…
Может, это пикантное обстоятельство и препятствовало заключению официального брака? Жена, мол, стоит-бдит на страже Закона, а муж (мистификации — дело такое), постоянно ходит по грани нарушения этого самого Закона? А частенько (к чему скрывать?), и за означенную грань ненароком заглядывает? Может, и так. Философская субстанция, она дама вредная: до ужаса неверная, всклокоченная и мутная.
