Дриады питаются, по меньшей мере отчасти, выделениями или соками огромных подземных личинок, а осы пожирают дриад. Откуда появляются личинки? Может быть, осы - первичная стадия существования белых червей? Так сказать, летающие прото-личинки? Превращаются ли черви, в конечном счете, в дриад? По-видимому, так оно и есть - хотя, конечно, это невозможно утверждать с уверенностью. Если так, на этой планете образовался поистине чудесный экологический цикл, приводящий к неописуемо прекрасному результату. Это нечто упорядоченное, величественное, древнее - как приливы и отливы, как вращение Галактики! Если эта последовательность превращений будет нарушена, если выпадет хотя бы одно ее звено, весь процесс распадется, и вся планета погибнет. А это стало бы худшим преступлением из всех, доступных воображению".
"И поэтому вы не желаете сообщать о местонахождении этой планеты своему спонсору - каковым, по вашему мнению, является Аттель Малагейт?"
"Мне достоверно известно, что он - Малагейт", - напряженно отозвался Тихальт.
"Откуда вы знаете?"
Тихальт с подозрением покосился на Герсена: "Вас почему-то очень интересует Малагейт".
Герсен подумал, что ему так-таки не удалось успешно притворяться, но пожал плечами: "О нем рассказывают много странных вещей".
"Верно. Но я не собираюсь их пересказывать. И знаете, почему?"
"Почему?"
"Потому что я думаю, что вы - не тот, за кого себя выдаете. Теперь я подозреваю, что вы - стукач".
"Если бы я был стукачом, - с улыбкой сказал Герсен, - то вряд ли признался бы в этом. У агентов МСБР мало друзей в Запределье".
"Меня это не волнует, - буркнул Тихальт. - Но я надеюсь, что меня ожидают лучшие времена, когда я вернусь домой - если вернусь. А если я сообщу стукачу данные, позволяющие установить личность Малагейта, мне не будет пощады".
"Если я - стукач, - настаивал Герсен, - то вы давно уже себя скомпрометировали. Вам известно существование "вакцины правды" и гипноизлучателей".
"Известно. Мне известно также, как им не поддаваться. Неважно, однако! Все это не имеет значения. Вы спросили - откуда я знаю, что моим спонсором был Малагейт? Ничто не мешает мне объяснить это обстоятельство. Это случилось из-за моего неумения держать язык за зубами после того, как я выпью лишнего. По пути домой я приземлился в Крайгороде. В таверне Син-Сана я разболтался - так же, как разболтался сегодня - в компании дюжины очень внимательных слушателей. О да, мне удалось полностью завладеть их вниманием!" Тихальт горько рассмеялся: "И вскоре после этого меня позвали к телефону. Говоривший со мной человек сообщил, что его зовут Хильдемар Дасс. Вы его знаете?"
"Нет".
"Странно! - отозвался Тихальт. - Если вы интересуетесь Аттелем Малагейтом... Так или иначе, Дасс приказал мне немедленно явиться в таверну Смейда. Он сказал, что здесь меня встретит Малагейт".
"Как?! - Герсен не успел приглушить резкость вопроса. - Здесь?"
"Здесь, у Смейда. Я спросил Дасса: почему бы я стал выполнять его указания? Я не заключал с Малагейтом никаких сделок и никогда даже не подумал бы вступать с ним в какие-либо отношения. Но Дасс убедил меня в том, что мои представления не соответствовали действительности. И вот - я здесь. Уверяю вас, я не храбрец". Тихальт приподнял опустевший стакан, заглянул в него: "Не знаю, что делать. Если я останусь в Запределье..." Он пожал плечами.
Поразмышляв, Герсен посоветовал: "Вам нужно уничтожить волокно монитора".
Тихальт с сожалением покачал головой: "Без этой информации моя жизнь не стóит ни гроша. Для меня было бы безопаснее..." Тихальт прервался: "Вы что-нибудь слышали?"
Герсен подскочил на стуле и оглянулся. Невозможно было скрывать, что он нервничал - по меньшей мере, от самого себя: "Ливень. Гром".
"Мне показалось, что я слышал рев посадочных дюз". Тихальт поднялся на ноги и пристально посмотрел в окно: "Кто-то прилетел".
Герсен тоже встал и выглянул в окно: "Ничего не вижу".
"На площадку опустился корабль", - настаивал Тихальт. Он снова сел и, помолчав, прибавил: "Там остаются - или оставались - только два корабля: ваш и звездного короля?"
"А ваш корабль - где он?"
"Я приземлился в долине к северу отсюда. Не хочу, чтобы кто-нибудь взломал мой монитор". Тихальт, казалось, прислушался, после чего внезапно посмотрел Герсену в глаза: "Вы не наводчик".
"Нет".
Тихальт кивнул: "Наводчики, как правило, пошлый и развязный народ. Но вы не работаете на МСБР?"
"Считайте, что я - исследователь".
"Вы мне поможете?"
Побуждения Герсена противоречили всем инстинктам, отработанным за годы суровой подготовки. Он неохотно выдавил: "В какой-то мере - в очень узких пределах".
Тихальт безрадостно усмехнулся: "В каких пределах?"
"Мои дела имеют первостепенное значение. Я не могу себе позволить уклониться от достижения моих собственных целей".
Тихальт не был разочарован или возмущен - от совершенно незнакомого человека невозможно было ожидать ничего другого. "Странно! - снова заметил он. - Странно, что вы не знаете Хильдемара Дасса, по прозвищу "Красавчик Дасс". Он скоро придет. Вы спрóсите - откуда я знаю? Это неизбежно - такова примитивная логика страха".
"Вам ничто не угрожает, пока вы остаетесь в таверне, - напомнил Герсен. - У Смейда свои правила".
Тихальт кивнул, явно смущаясь тем, что поставил Герсена в неудобное положение. Прошла минута. Звездный король поднялся на ноги - его розовато-оранжевый и алый костюм ярко озарился дрожащим светом камина - и медленно поднялся по лестнице, не глядя по сторонам.
Тихальт провожал его глазами: "Впечатляющее существо! Насколько я знаю, только самым крупным и статным из них позволяют покидать их планету".
"Я тоже слышал нечто в этом роде".
Тихальт сидел, глядя в огонь. Герсен начал было говорить, но сдержался. Тихальт приводил его в отчаяние по одной простой причине: Тихальт вызывал у него симпатию, Тихальту удалось проникнуть сквозь его умственные заграждения, Тихальт обременил его новыми заботами. Кроме того, Герсен был недоволен собой - по причинам гораздо более сложным; по сути дела, для этого недовольства не было причин, поддававшихся рациональному объяснению. Бесспорно, его собственные дела имели первостепенное значение; бесспорно, он не мог позволить себе уклониться от достижения своих целей. Но если сочувствие могло смущать его и влиять на него так легко и с такой силой, как он сосредоточится на осуществлении своих планов?
Размышления не успокоили его - напротив, недовольство собой только возросло. Между ним и прекрасным миром, о котором вспоминал Тихальт, существовала некая связь, слишком тонкая, слишком смутная, чтобы ее можно было точно определить - ощущение потери, тоска по чему-то недостижимому, стремление к удовлетворению некой потребности, чуждой всем остальным... Одним внезапным гневным жестом Герсен отмел все раздражавшие его сомнения и вопросы. Они только препятствовали скорейшему достижению целей.
Прошло пять минут. Тихальт запустил руку в карман куртки и вынул конверт: "Здесь несколько фотографий - возможно, вам доставит удовольствие просмотреть их на досуге".
Герсен молча взял конверт.
Раскрылась входная дверь. В темном проеме, разглядывая трактирный зал, стояли три темные фигуры. Смейд, протиравший стаканы за стойкой бара, взревел: "Заходите или проваливайте! По-вашему, я должен отапливать всю проклятую планету?"
В помещение зашел самый странный человек из всех, с какими Герсен когда-либо встречался. "Полюбуйтесь! - с сумасшедшим смешком сказал Тихальт. - Перед вами пресловутый Красавчик Дасс".
Дасс был высок - почти двухметрового роста. Его торс, подобно трубе, не менялся в ширине от колен до плеч. У него были очень тонкие длинные руки, кончавшиеся непропорционально большими костлявыми кистями и такими же огромными ладонями. Голова, такая же цилиндрически удлиненная, как торс, увенчивалась ежиком ярко-красных волос, а подбородок почти покоился на ключицах. Дасс красил шею и лицо в тот же ярко-красный цвет, что и волосы, за исключением пары бледно-голубых кругов на щеках, напоминавших оттенком плесень на гнилом апельсине. На каком-то этапе его профессиональной карьеры нос Дасса был расщеплен и представлял собой пару заостренных хрящевых выступов, а веки были полностью вырезаны. Для того, чтобы не высыхала роговица глаз, Дасс носил на лбу два жиклера, соединенных трубками с резервуаром - каждые несколько секунд жиклеры выпускали ему в глаза два туманных облачка распыленной жидкости. Кроме того, на бровях он закрепил пару черных пластинок, изобразив на них белки глаз с ярко-голубыми зрачками - такими же, как у самого Дасса. Будучи сдвинуты вниз, пластинки защищали глаза от света - в данный момент они были сдвинуты вверх.
Телохранители Дасса по контрасту выглядели обыкновенными людьми: смугловатые "крутые" субъекты крепкого телосложения, они оценивали обстановку бегающими проницательными глазами.
Приветствия не последовало - ограничившись резким жестом, Дасс обратился к Смейду, наблюдавшему за происходящим из-за стойки: "Три комнаты, будьте добры. А сейчас нам нужно подкрепиться".
"Вас обслужат".
"Меня зовут Хильдемар Дасс".
"Добро пожаловать, господин Дасс".
Дасс прошествовал размашистыми шагами туда, где сидели Герсен и Тихальт. Переводя взгляд с одного на другого, он вежливо произнес: "Так как все мы - путешественники и гости господина Смейда, давайте познакомимся. Я - Хильдемар Дасс. Не соблаговолите ли представиться?"
"Кёрт Герсен".
"Килен Таннас".
Губы Дасса, бледные и лиловато-серые на фоне ярко-красной кожи, растянулись в улыбке: "Вы удивительно напоминаете некоего Луго Тихальта - я ожидал его встретить в этой таверне".