Таинственный доброжелатель незаметно, но умело вмешивается в жизнь одного из самых богатых людей страны, помогая ему, как это ни удивительно, стать еще более богатым…
Убийца, покушавшийся на жизнь мультимиллионера, неожиданно оказывается убит сам, причем загадочный спаситель предпочел остаться инкогнито…
На лунной базе столь же таинственным образом уцелевает после прямого попадания метеорита гениальный ученый…
Эти и другие события вынуждают Оуэна Йитса заняться очередным расследованием.
Евгений ДЕМБСКИЙ
ФЛЭШБЭК
Жизнь - штука, в общем-то, простая, усложняем же ее мы сами, выбирая самые извилистые жизненные пути.
* * *
О том, насколько порой несносен бывает телефон, я мог бы рассказывать часами. Стоит мне поудобнее развалиться в кресле в окружении сигарет, термоса с кофе, зажигалки, пепельницы и покрытого инеем стакана с кубиком льда, плавающим в виски, включить комп и начать размышлять над первым словом - раздается звонок. И почти никогда мне не удается укротить собственное любопытство - я встаю и начинаю идиотскую беседу ни о чем с кем-нибудь мало для меня интересным. На этот раз я вытерпел чуть дольше и, лишь когда завершилась запись на диск, подошел и послушал, что хочет мне сказать мой агент.
- Оуэн, я знаю, что ты дома. У тебя сто минут до встречи с Ричмондом Марком Гайлордом. Если считаешь себя выше этого - скажу, что если он пожелает, то издаст твои повести любым тиражом, далее в несколько миллионов. Даже в пятнадцать или пятьдесят. Так что придержи свой язык и собирайся. Здание АКМЕ находится на площади Армстронга.
Сто минут. У Джейкоба есть отвратительная привычка сообщать время в минутах, вынуждая собеседника морщить лоб, закусывать губу и погружаться в подсчеты. Через сто минут будет два часа. Почему только среди миллиардов людей всегда находится десятка полтора миллионов тех, кому отчего-то не по вкусу традиционная система исчисления времени… Вернувшись в кресло, я выключил комп и попытался ускорить процесс таяния льда, согревая стакан в ладонях, потом мне стало жаль несчастный кубик, и я быстро допил виски. Девяносто семь минут времени… Не пойду. Джейкоб меня убьет. Помчусь с извинениями к Гайлорду, он станет осыпать меня оскорблениями, а я буду каяться и просить прощения. Или еще хуже - он скажет, что я просто трус.
Быстрее всего я трезвею в ванне. Проведя в ней сорок минут, я поехал в АКМЕ, к Ричарду Марку Гайлорду, владельцу крупнейшей издательской корпорации, крупнейшей сети Экс пресс-Лото и прочего, тоже крупнейшего. Охранник у входа направился в мою сторону со скоростью, недостижимой для многих профессиональных футбольных нападающих.
- Оуэн Йитс, - сказал я. - Я…
Он остановился, и лицо его приобрело выражение, недостижимое для многих мастеров сцены.
- Мистер Гайлорд примет вас через семь минут, - прервал он меня, но сделал это весьма изящным образом, недостижимым для многих авторов пособий по умению вести себя в обществе.
Я кивнул и направился к входу; охранник следовал за мной совершенно бесшумно, несмотря на обувь на кожаной подошве. В холле он слегка обогнал меня и показал на кресло под балдахином из полиандровых листьев. Я закурил - мраморная пепельница тут же подкатилась ко мне и остановилась возле руки с сигаретой - и огляделся, вслушиваясь в тихий шелест долларов, доносившийся с каждого квадратного сантиметра пространства, от каждого предмета, каждой улыбки персонала. Даже если до этого я и сомневался бы в возможности издать свои повести одновременно на десятке языков и миллионным тиражом, вид подобной навязчивой роскоши разрушил бы все мои сомнения, точно так же, как он ежедневно разбивал сердца и души упрямых бизнесменов, готовых стоять на своем, но лишь до того момента, как они оказывались в этом холле, после нескольких минут пребывания в котором на подгибающихся ногах входили в кабинет Гайлорда, заранее соглашаясь на любые его условия.
Из коридора появилась небольшая группа пожилых японцев, сопровождаемая брюнеткой с восхитительными формами. Японцы шли за ней, вытаращив глаза, а их супруги оглядывались по сторонам в поисках огнемета или хотя бы священника, который отправил бы девицу-гида в самое подходящее для нее место, то есть в ад. Поскольку ничего похожего в ближайших окрестностях не нашлось, девушка спокойно остановилась возле автомата Экспресс-Лото.
- А здесь вы видите один из тридцативосьмимиллионной армии автоматов для самой популярной в Штатах игры - Экспресс-Лото, - обратилась она к пожиравшим ее взглядами японцам. - Правила игры очень просты: нужно выбрать любые семь номеров из шестидесяти и оплатить ставку наличными или чеком. Розыгрыш выигрышной комбинации происходит каждую минуту, так что играющий почти сразу же узнает, стал ли он миллионером или нее потерял свои десять центов. Здесь, - показала она изящным пальчиком, - находится экран, на котором отображаются текущие ставки, так что можно сыграть или подождать более крупного пула. Можно также… - она улыбнулась, и мое сердце на мгновение забастовало, да что там сердце - я мог бы поклясться, что у пепельницы подогнулась ее мраморная ножка, - играть по системе, с большим количеством выбранных номеров. - Девушка посмотрела на готовых вот-вот взорваться японских матрон. - Не хотите попробовать? - предложила она ближайшей. - Естественно, за счет фирмы.
Она бросила в щель монету и отошла в сторону, уступая место за клавиатурой. Японка поколебалась, а затем, криво улыбнувшись, постучала по клавишам. Автомат подтвердил прием ставки, вся группа замерла, и мы в тишине прождали несколько десятков секунд, после чего на экране автомата отобразилась выбранная компьютером выигрышная комбинация. Японка улыбнулась чуть шире и отошла от клавиатуры.
- А теперь, может быть, вы? - Девушка улыбнулась другой женщине.
За секунду до этого я успел закрыть глаза, иначе, наверное, вскочил бы и прикончил ударами карате всю экскурсию. Послышалась мелодия, и почти сразу же - торжествующие возгласы японцев. Я открыл глаза.
Автомат пульсировал феерией красок. Японцы утратили всякое самообладание, девушка нее улыбалась так, что полиандр начал вытаскивать корни из земли, намереваясь прижать брюнетку к своей шершавой коре. Автомат выдал целую серию торжественных мелодий. Пойдешь на слом, дурак, подумал я.
- Семьсот сорок два доллара семнадцать центов! - воскликнула девушка, небрежно положив руку на корпус автомата.
Я с трудом оторвал взгляд от ее фигуры и в то же мгновение услышал откуда-то с потолка:
- Мистер Оуэн Йитс, пройдите, пожалуйста, к лифту номер четыре.
Пепельница, казалось, все еще таращилась на чертовски неотразимые формы девицы. Я призвал агрегат к порядку, бросив в нее окурок, и вошел в лифт, который тотчас нее тронулся с места и выпустил меня лишь в приемной Р.М. Гайлорда. Секретарша не произвела на меня особого впечатления, она была симпатичной, но не более того. Улыбнувшись, она повела меня к двери в кабинет босса - видимо, один из нескольких кабинетов, поскольку я не мог себе представить, чтобы в столь скромной обстановке один из богатейших людей в Солнечной системе заставлял падать на колени других сильных мира сего. Когда дверь открылась, он уже шел ко мне, протянув руку и приятно улыбаясь.
- Очень рад вас видеть, мистер Йитс, - сказал он, и я почти поверил, что он говорит правду. - Спасибо, Барбара, - бросил он в пространство за моей спиной, одновременно пожимая мне руку. - Не откажетесь от капельки коньяка? - спросил он, показывая на кресло.
- Вас не слишком-то балуют отказами, - сказал я. - Зачем же мне рисковать?
В ответ он должен был хитро и проницательно посмотреть на меня, словно говоря: "Не знал, братец, что ты такой сообразительный", но не стал этого делать, чем завоевал мою симпатию. Правда, ее завоевывает каждый, кто угощает меня коньяком из бутылки, на этикетке которой стоят три буквы: AYO. Гайлорд внимательно посмотрел на свой бокал и жестом предложил мне продегустировать напиток.
- Мистер Йитс, - начал он сразу нее после того, как сделал первый глоток. Мне понравилось подобное сочетание - моя фамилия и самый дорогой коньяк в мире. - У меня есть рецензии на ваши книги, и я знаю, что первые издания прекрасно разошлись, поэтому я прочитал обе повести. Согласен с рецензентами - с этого момента слово "чтиво" утратило пренебрежительный оттенок. Это именно то, что должно помогать от усталости, в пути или просто для поднятия настроения. Если вас устроят мои условия, я издам ваши книги большим тиражом, по-настоящему большим. Не то что в "Кей-Эй-Даблью".
Говоря все это, он забавлялся со своим бокалом, вглядываясь в то возникающие, то исчезающие в нем водовороты, ни разу не оторвав от него взгляда и не посмотрев на меня. Чем-то он напоминал мне сейчас Фила, стоящего передо мной и ковыряющего носком туфли ковер, что безошибочно значило, что еще немного, и он перейдет к сути дела, причем похвалы отнюдь не ожидает… Я сделал глоток и с удовольствием ощутил, как по спине пробежали мурашки. Интересный коньяк… Я сосредоточился на том, что говорил Гайлорд.
- Полагаю, остались лишь технические вопросы, которые должны обсудить между собой ваш агент и мои сотрудники… - В первый раз за две минуты он поднял взгляд от бокала и посмотрел на меня. - Как я понимаю, придя сюда, вы тем самым выразили свое согласие? Я кивнул.
- Отлично. - Он улыбнулся и тут нее опустил взгляд, словно желая частью своей улыбки наградить AYO. - Очень рад.
- Вы еще в состоянии радоваться по столь пустячному поводу?