- У меня способности к языкам. Дома я говорила на "пиджин-америкэн", но, оказавшись здесь, быстро выучилась говорить правильно. Еще я говорю по-французски, правда, довольно паршиво, по-китайски, на четырех-пяти диалектах, но совершенно безграмотно, чуть-чуть по-вьетнамски и знаю тайский ровно настолько, чтобы сказать: "Моя хотеть видеть американский консул, быстро-очень-чертпобери, эй ты!".
Я рассмеялся: последнюю фразу она произнесла с жутким акцентом.
- Здесь я уже восемь лет. Вы догадались, где это "дома"?
- Вьетнам?
- Точно. Сайгон.
- А я принял вас за японку.
- Когда-нибудь я вам о себе расскажу… Виктор, а там за дверью стиральная машина?
- Точно.
- Я не слишком вам помешаю, если кое-что постираю?
Конечно, она мне не мешала. Семь пар джинсов - некоторые с отрезанными штанинами - и две дюжины маек с рисунками вполне сошли бы за мальчишеский гардероб, если бы к ним не прилагались еще всякие полупрозрачные предметы.
Потом мы отправились на задний двор посидеть в последних лучах заходящего солнца, и она захотела взглянуть на мой огород. Предмет моей гордости. Когда я чувствую себя хорошо, я провожу там по нескольку часов, обычно по утрам, причем круглый год. На юге Калифорнии это возможно.
Ей все понравилось, хотя огород выглядел не лучшим образом: последние дни я проводил либо в постели, либо в горячей ванне, и на грядках повылезали сорняки.
- Когда я была маленькой, я тоже работала на огороде, - сказала Лиза.
- И еще два года на рисовых плантациях.
- Видимо, там все по-другому.
- Еще бы, черт побери. Несколько лет после этого я не могла даже смотреть на рис.
Мы разговаривали о разных вещах. Не помню уже с чего, но я рассказал ей, что воевал в Корее. Узнал, что ей двадцать пять лет и что дни рождения у нас совпадают, так что несколько месяцев назад мне исполнилось ровно вдвое больше, чем ей.
Имя Клюга всплыло в разговоре только один раз, когда Лиза упомянула, что очень любит готовить, но в доме моего соседа это совершенно невозможно.
- В гараже у него стоит морозильник, забитый всякими замороженными обедами, - сказала она. - В доме одна тарелка, одна вилка, одна ложка и один стакан. Плюс микроволновая печь - самая лучшая модель из тех, что можно встретить в каталогах. И все. На кухне больше ничего нет. - Она покачала головой.
- Он был явно со странностями.
Лиза разделалась со стиркой уже к вечеру. Она переложила белье в плетеную корзину, и мы отправились развешивать его на веревках. Я встряхивал очередную майку и разглядывал картинку и надпись. Иногда я сразу понимал, о чем речь, иногда нет. Там были рок-группы, карта Лос-Анджелеса, снимки из "Звездного пути"… Всего понемногу.
- А что такое "Общество L 5"? - спросил я.
- Это парни, которые хотят построить в космосе орбитальные фермы. Я спросила, собираются ли они выращивать там рис, а они ответили, что рис, по их мнению, не самая лучшая культура для условий невесомости, и тогда я эту майку купила.
- И сколько же их у тебя?
О-о! Должно быть, сотни четыре или пять.
На следующий день почта принесла мне письмо из адвокатской конторы в Чикаго. О семистах тысячах долларов. Оказывается, деньги перевела мне арендная компания в Делавэре, основанная в 1933 году для того, чтобы обеспечить мою старость. Основателями числились мои родители. Кое-какие долгосрочные вклады созрели, что и привело к моему недавнему финансовому взлету. Налоги, как оказалось, были уже уплачены.
Полная ерунда. У моих родителей никогда не было таких денег. Я вернул бы их, если бы только знал, у кого Клюг их украл.
Потом я решил, что через год, если не окажусь к тому времени в тюрьме, отдам эти деньги на благотворительность. Может быть, в "Фонд спасения китов". Или "Обществу L 5".
Все утро я провел в саду. Затем сходил в магазин и купил немного говядины и свинины. Покупки я нес домой в складной проволочной корзине и чувствовал себя просто отлично. Проходя мимо серебристого "Феррари", я улыбнулся.
Лиза еще не приходила за выстиранным бельем. Я снял его с веревки, сложил и отправился к дому Клюга.
- Это я - Виктор.
- Входи.
Лиза сидела там же, где и в прошлый раз, но одета была уже не так легкомысленно. Увидев у меня в руках корзину с бельем, она хлопнула себя по лбу и бросилась ее забирать.
- Извини, Виктор. Я собиралась…
- Ничего, - сказал я. - Мне не в тягость. И кроме того, у меня появилась возможность пригласить тебя на ужин еще раз.
Что-то в ее лице изменилось, но она быстро с собой справилась. Может быть, "американская" кухня понравилась ей гораздо меньше, чем она говорила, а может быть, дело было в поваре…
- Конечно, Виктор, с удовольствием. Давай корзину. И открой, пожалуйста, шторы, а то здесь как в гробнице.
Лиза торопливо удалилась в другую комнату. Открывая шторы, я заметил, как подъехала машина Осборна. Потом вернулась Лиза. На очередной майке значилось название магазина, где продают фантастическую литературу. Под надписью расположилось приземистое существо с волосатыми ножками. Лиза выглянула в окно и заметила приближающегося Осборна.
- Итак, Ватсон, - произнесла она, - к нам пожаловал инспектор Лейстрейд из Скотланд-Ярда. Впустите его, пожалуйста.
Я рассмеялся, и Осборн подозрительно уставился на меня, едва вошел в комнату.
- Здравствуйте, Апфел, - начал он. - Мы наконец-то узнали, кто такой Клюг на самом деле.
- Патрик Уильям Гэвин, - сказала Лиза.
У Осборна отвисла челюсть и довольно долго он не мог справиться с собой. Потом все-таки закрыл рот, но тут же открыл его снова:
- Откуда вы это узнали, черт побери?
Лиза ласково погладила клавиатуру компьютера.
- Я получила эти данные, как только они поступили в вашу контору сегодня утром. Там у вас в компьютере сидит маленькая потайная программка, которая шепчет мне кое-что на ухо всякий раз, когда в материалах упоминается фамилия "Клюг". Однако для меня это было лишним. Пять дней назад я уже знала все.
- Тогда почему вы… почему вы ничего не сказали?
- Вы не спрашивали.
Некоторое время они смотрели друг на друга в упор. Я понятия не имел, какие события предшествовали этой конфронтации, но и так было ясно, что большой любви они друг к другу не испытывают. Сейчас Лиза выиграла раунд и, похоже, ей это доставило удовольствие.
- Если припоминаете, вы пригласили меня потому, что у ваших людей ничего не получилось. Когда я начала работу, система программ уже была повреждена и практически парализована. Ваши люди не могли ничего поправить, и вы решили, что вреда от меня во всяком случае не будет. А вдруг я смогу расколоть коды Клюга, не разрушив систему окончательно? Я это сделала. Вам нужно было только прийти и спросить. Я завалила бы вас тоннами распечаток.
Осборн внимательно слушал. Возможно, он даже понял, что ошибался в своей оценке.
- Что вы узнали? Могу я посмотреть сейчас?
Лиза кивнула и нажала несколько клавиш. На дисплее перед ней и на том, возле которого стоял Осборн, появился текст. Я подошел к терминалу и начал читать.
Текст представлял собой краткую биографию Клюга/Гэвина.
Возраста он был примерно того же, что и я, но в то время, когда в меня стреляли далеко от дома, он старательно делал карьеру в только-только родившейся области производства компьютеров. Он работал в ведущих исследовательских центрах, и меня удивило, что на установление его личности потребовалось больше недели.
- Все эти данные я собрала довольно просто, - рассказывала Лиза пока мы читали. - Первое, что вы должны понять о Гэвине, это то, что сведений о нем нет ни в одной компьютерной информационной системе. Поэтому я начала обзванивать людей во всех концах страны… Кстати, у него очень любопытный телефонный комплекс: в нем для каждого звонка генерируется новый исходный номер, и вы не можете ни перезвонить обратно, ни проследить, откуда вам позвонили. Так вот, я начала расспрашивать про всех ведущих специалистов в этой области в пятидесятые и шестидесятые годы, и мне назвали множество имен. После чего мне оставалось лишь узнать, кого теперь нет в информационных досье. Свою смерть Гэвин сфабриковал в 1967 году, я даже обнаружила один отчет об этом событии в старых газетных подборках. Все люди, которые знали Гэвина, знали и о его смерти. Во Флориде есть настоящее - на бумаге - свидетельство о рождении, но других документов, касающихся личности Гэвина, я не нашла. Он не оставил в нашем мире никаких следов. Мне это показалось достаточно убедительным доказательством.
Осборн дочитал текст до конца и поднял глаза.
- Очень хорошо, мисс Фу. Что еще вам удалось узнать?
- Я расколола некоторые из его кодов. Мне повезло, потому что я сумела влезть в базовую программу, которую Гэвин написал, чтобы атаковать чужие программы. Я использовала ее против кое-каких его собственных творений. Еще мне удалось проникнуть в файл, содержащий ключи и заметки о том, где и как они используются. Кое-чему я от него научилась. Но это только надводная часть айсберга.
Она махнула рукой в сторону молчаливых металлических "мыслителей", расставленных по всей комнате.