Руки девушки, усыпанные крупными блестками, сами потянулись к пакетику, но Меченый отвел ее ладони:
Тебе что нужно? - сонно спросил он, зашторивая выпуклые глаза мокро-красными, вывернутыми веками.
Вместо ответа парень вслед за таблетками выложил на стол свой датчик:
Глянь на это. Когда видишь такие цифры - понимаешь, что пришла пора воплотить в жизнь кое-какие фантазии, как ты думаешь?
В Тупиках полно смазливых малолеток, которые за такой пакетик будут валяться перед тобой с раздвинутыми ногами круглые сутки, пока ты не сдохнешь, - ответил Меченый.
Ты видишь разницу между "смазливым малолеткой" и "недешевой игрушкой"? - спросил парень. - Я - вижу. Но, если тебе есть, что о нем рассказать такого, что могло бы меня переубедить, я выслушаю. И, может, добавлю еще немного. С чего это он так высоко себя ценит?
Кеторазамин, - после недолгого раздумья, ответил Меченый, - у Арина очень активен процесс самоликвидации. Для детей с такими же показателями и сроками жизни создана специальная государственная программа: ускоренное обучение в училище и неплохая работа, плюс три положенных дозы кеторазамина за счет бюджета. Его два раза отправляли в училище, но он сбегал и возвращался назад.
Если его поймают еще раз, ему светит колония для бездействующих. Там кеторазамин не положен. Не знаю, почему он не хочет пойти простым путем, но знаю, что ценит он себя дорого не просто так. Черт знает, откуда он вообще взялся и где жил раньше, но характер у него еще тот - он разборчив и, можно сказать, выбирает сам… Получает деньги, конечно. Судя по тому, что он вечно на мели, ему просто хочется жить, и деньги он скидывает на счета очередников на инъекцию. Ему делали одну - это мне известно. И явно не за государственный счет, уж не знаю, кто и за что его так оценил.
Я знаю! - вдруг сказала Шейла, - я знаю, почему он может брать большие суммы. У него шея закрыта. Знаешь, что это значит?
Заткнись, - оборвал ее Меченый, - я все уже рассказал.
Да ну? - проговорил парень, - все ли? Я, например, не пойму, почему его нельзя просто прижать к стенке и трахнуть без всяких денег.
Попробуй, - качнул головой Меченый, взвешивая на ладони пакетик с таблетками, - не ты один такой умный. Говорю же, парнишка с характером.
А что там было про психа сказано?
Про психа… Было пару раз - рассказывал он байки о каком-то сумасшедшем.
Перепивал. Не может быть, чтобы кто-то из людей сдвинулся: слишком уж хорошо нас обрабатывают, когда выдают датчики. А это тебе зачем?
Удивительно просто.
Да, удивительно… Такого не бывает. Все? Больше нет вопросов?
Есть, - сказал парень, задумчиво водя кончиками пальцев по вытатуированному на виске скорпиону, - где его искать?
Везде, - помолчав ответил Меченый, - но, вероятней всего, он в аэропорте. В ангарах. Хозяин ангаров, хоть и сутенер еще тот, но с Арином в дружеских отношениях, и никогда не пытался наложить на него лапу. Не знаю, почему.
Ага, - парень поднялся, кивнул коротко стриженой головой, кинул на стол еще один пакетик и остановился, услышав сказанные ему вслед слова:
Если бы не кеторазамин и не его датчик, я бы тебе хрен что рассказал, несмотря на эту наркоту. Но пацану нужны деньги. Ему осталось совсем мало.
* * *
Макс, он не будет летать, - пиная шнурованным ботинком мятый стальной бок самолета, сказал Арин. - Ты его даже на шасси поставить не можешь.
Будет, - ответил Макс, - отойди от него, придурок.
Действительно, - согласился Арин, отходя, - а то еще развалится.
Заткнись.
Макс, невысокий, неприметный из-за расписанной татуировками под камуфляж кожи, широкоплечий, напоминал бравых солдат с довоенных агитационных плакатов - тех солдат, из которых домой не вернулся ни один, но зато благодаря которым, в сексбизнесе небывало возрос спрос на этот типаж.
Арин присел на корточки, достал из кармана плаща смятую пачку сигарет, щелкнул зажигалкой.
Ты в своем уме? - зашипел Макс, - тут везде керосин.
Я курить хочу, - ответил Арин. - Два раза все равно не сдохнешь.
Не хочу я так дохнуть.
А я ждать не хочу.
Макс внимательно посмотрел в безразличные карие глаза, отложил в сторону ключ, вытер руки куском старой тряпки:
Пошли лучше на улицу.
Пошли.
Они вышли из ангара наружу: под серое, расколотое пополам лопнувшим куполом, бумажное небо, на раскрошившийся бетон, залитый густыми, полустертыми пятнами битума.
Арин присел на корточки, отвел рукой качнувшийся датчик, поднес сигарету к губам, глядя на бескрайние ровные полотнища взлетно-посадочных полос бывшего аэродрома:
Ты все деньги на это тратишь?
С деньгами у меня проблем нет, - откликнулся Макс, - ты же знаешь, насколько это прибыльно. Бывают, конечно, неприятности. У меня недавно парнишка сдох - так я так и не понял, то ли его убили, то ли ему датчик последнее отщелкал.
Ты что, не знаешь, у кого сколько времени осталось? - спросил Арин, туша окурок о металлическую вставку на ботинке. - Дурак совсем? Если так дело дальше пойдет, если кто узнает, что ты за этим не следишь, твоих пацанов целенаправленно будут убивать, а ты размышлять: сам он помер или ему помогли? Да и вообще… Я бы на твоем месте брал бы им кеторазамин. Жалко же.
Слушай, - рассердился Макс, - ты когда последний раз видел стоимость инъекции? Я похож на благотворительное общество? Да и никто из них никогда это не окупит.
Да уж, - сказал Арин, - окупить это сложно.
Извини, - помолчав произнес Макс.
Мудак ты, - ответил Арин. - Ладно… Я пошел.
Слушай, какого черта ты спишь непонятно где? Ладно, я понимаю, почему ты не идешь ко мне, но оставаться в ангаре ты же можешь.
Под крышей - ни за что, - не оборачиваясь, отозвался подросток и пошел сквозь мутный сырой туман в сторону города, горящего вдали мутными, больными желтыми огнями.
Макс пожал плечами и прислонился к рифленому железу стены, глядя на удаляющуюся фигуру друга - одинокую фигуру под лопнувшим куполом, размазанную по серой рамке узкого мира грязным туманом.
Часть 2
Арин не сразу пошел в город, свернул к запасным впп и побрел по растрескавшемуся бетону, слушая эхо своих шагов - приглушенный, одинокий, тревожный звук. Он остановился, когда сквозь рванину купола пробился сырой, промозглый серый ветер, взметнув пылевые вихри, остановился и вскинул голову, закрыв глаза.
Ветер ударил в лицо, лишил дыхания, откинул с глаз пряди густо-сиреневой, обрезанной наискосок челки, заледенил приоткрытые губы. Арин улыбнулся чему-то, раскинул руки, потянулся, повернулся к ветру спиной, спрятал в ладонях трепещущий огонек зажигалки, закурил, прислушался, поднял голову.
Скай нашел его почти сразу - помог профессиональный нюх, безошибочно выводящий на нужных людей. Без этого интуитивного нюха он не смог бы быть тем, кем был: лучшим поисковиком, бравшимся за так называемые "сторонние" дела. Дела, относящиеся к другой, скрытой стороне жизни людей - той, о которой обычно не говорят, но которая приносит в год многомиллионные прибыли, перекрывающие иногда даже доходы от продажи кеторазамина. Заказ на поиск этого парнишки был получен им недавно, и теперь оставалось лишь проверить, убедиться, что это действительно тот, кого он искал. Ошибка свела бы на нет идеальную репутацию поисковика, поэтому он не спешил сообщать о находке. Тем более, что разница между предоставленным фото и стоящим сейчас перед ним подростком была огромной.
Мальчик на фото - мягкая улыбка, очаровательные, доброжелательные глаза, пушистые прядки осветленных волос, а этот - смотрит вызывающе, прищурившись, дерзко, зашторив глаза растрепавшейся сиреневой челкой, прикусив зубами фильтр сигареты. Похож, но… Но не вяжется как-то его образ с тем льнувшим к хозяину ребенком-котенком, каким он, по идее, был раньше. Сейчас это уличный бродяга, затянутый в черную кожу, расчерченную бесчисленным количеством тяжелых цепей, на штанах, на бедре - широкая стальная вставка из спаянных между собой пластин.
Такие же вставки на высоких шнурованных ботинках. Блестящие латексные ремни охватывают открытый под расстегнутым плащом торс, ремни поуже плотно прижимают высокий ворот водолазки к шее, такие же ремни - и на обрезанных перчатках, и весь он - сплав металла и черной синтетики, весь, кроме ярких, небрежно подрезанных лохматых прядей сиреневых волос и выделяющейся на белой коже, такого же сиреневого цвета татуировки: хитросплетения угловатых узоров, пересекающих скулу.
А лицо красивое, даже слишком - открытое, с привлекающей внимание чуть заметной ассиметрией, необычное, слишком запоминающееся. Похож… Определить, он ли это, можно только одним способом.
Скай шагнул вперед, наклонил голову:
Привет, малыш.
Какая сука меня сдала? - задумчиво произнес Арин, выкидывая окурок, засовывая руки в карманы, - Ладно, к черту это. Чего тебе надо?
Скай подумал немного, сформулировал кратко:
Поиграть.
Не знаю, о чем ты, - качнул головой Арин и развернулся, - пока.
Слушай, не прикидывайся идиотом, - резко сказал Скай, - если тебе, как и всякой шлюхе, для того, чтобы заработали мозги, нужно показать деньги, то они у меня есть. Больше, чем ты себе представляешь.
Арин остановился, глянул через плечо на плотно уложенные в стопку пластиковые карты свободной передачи, улыбнулся:
Пришло время попрощаться с накоплениями?
Я не шучу, и мне некогда с тобой это обсуждать, - нетерпеливо ответил Скай. - Здесь более, чем достаточно, притом в картах - так ты сможешь сразу перевести их на счет очередников. Дошло?