До сих пор некоторые псевдонациональные теоретики продолжают восхищаться опытом правоконсервативных режимов, якобы органично сочетающих рыночные реформы и национальную традицию. Многие даже доходят до того, что призывают учиться у министра экономики ФРГ Л. Экхарта (1949–1963), творца так называемого "западногерманского экономического чуда". При этом они как-то забывают и о щедрых американских инвестициях в тамошнюю экономику (сделанных разумеется не за просто так, а с целью превращения ФРГ в геополитический форпост НАТО), и о благополучной конъюнктуре тех лет, и о самой низкой заработной плате и самом высоком рабочем дне, существовавших в послевоенной Германии, а самое главное - о минимальных расходах на военные нужды. Последнее, между прочим, весьма показательно. За свои экономические достижения ФРГ заплатила потерей национального суверенитета. Характерно, что и в наши дни бундесвер так и не имеет Генерального штаба, что резко снижает возможности стратегического планирования.
Впрочем, больше всего розовых пузырей выпущено по поводу Японии. Наши буржуазные патриоты любят её настолько, что чуть ли не ставят в пример национального государства. Например, неутомимый "национал-капитализатор" России Сергей Городников нашёл там ни много ни мало, а "мистический дух Севера, как сверхличностный аспект Расы".
"Экономическое чудо" Японии стало притчей во языцех. Ещё немного и о нём станут слагать оды! Как же всё-таки наша буржуазная публика любит искать "чудеса" в сфере экономики, в джунглях производства и обмена, банков и монополий, отвращая при этом свои взгляды от Неба, от Бога! Ну уж хоть бы экономическую историю знали нормально, а не пользовались статейками из либеральных журнальчиков, написанных по заказу мировой плутократии. Так нет, продолжают с видом знатоков рассуждать об экономическом "гении" японцев, о "чуде".
На самом деле "чуда" не произошло и на этот раз. Опять-таки, в послевоенное время и на протяжении 50-60-х годов зарплата японских рабочих поддерживалась на одном из самых низких уровней, а количество рабочего времени, затраченного ими, было на порядок выше, чем в других развитых странах. Сыграли свою роль и минимальные военные расходы, на 80 % финансирующиеся США, мечтавшими сделать Японию своим верным цербером в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Помимо этого Япония сумела поживиться на военных заказах, сделанных Америкой в ходе корейской и вьетнамской кампаний. Пока американские стервятники сносили с лица земли корейские города и сжигали напалмом вьетнамские деревни, "традиционные" и "национальные" японские буржуи направляли свою энергию на святое для каждого плутократа дело установления нового мирового (преимущественно американского) порядка.
Не забудем и о том, что "гениальные" японцы просто-напросто скупали по всему свету лицензии, обеспечив тем самым технико-экономический рывок 60-х годов. В 40-60-х годах ими было заимствовано 10 тысяч технологических процессов. По циничному выражению транзисторного "короля" Ибука, это позволило "превратить чужие идеи в конкурентные товары".
Вот вам и творческая сила японского капитализма! "Ну, - заметит какой-нибудь ультраправый "рыночник", - это же всё относится к странам демократии. То ли дело национальная диктатура Пиночета!"
Здесь мы, действительно, столкнулись с очень важной и актуальной проблемой. Многие национал-капиталисты не скрывают своих симпатий к Пиночету и грезят диктатурой. Тот же Городников в одной из своих статей написал следующее: "…нужна военно-политическая диктатура национальной демократии".
Ладно, поговорим о чилийской модели. Кумир "националистической" буржуазии Пиночет, пришедший к власти на плечах ЦРУ и американских монополий, не смог стабилизировать экономическую ситуацию в Чили вплоть до конца 70-х годов, хотя он рвался к власти под лозунгом спасения Чили от социалистического хаоса. В 80-е годы Чили, правда, уже переживала экономический подъём, но какой ценой он достигнут? Чилийская экономика оказалась под контролем иностранного капитала. Внешняя задолженность составила в 1986 году 21 миллиард долларов (при Альенде - всего 3,3 миллиарда).
Пристальное внимание, уделяемое развитию экспортных отраслей, обернулось разорением тысяч национальных предприятий, ориентирующихся на внутренний рынок. Заработная плата снизилась в два раза, безработица достигла 30,5 % в 1982 году (в 1972 - 3,8 %). Свыше 40 % людей, вытесненных из сферы занятости, стали маргиналами. Около трети крестьян, поверивших в фермерские эксперименты Пиночета, разорилось.
А ведь начиналось всё под прекрасные слова о национализме, о корпоративном устройстве (которое так и не было введено), о защите христианских ценностей. Рождались даже геополитические проекты превращения Чили в великую тихоокеанскую державу. На практике же произошло её превращение в самую заурядную либерально-демократическую республику, возглавляемую центристским руководством, которое и пальцем не тронуло экс-диктатора. Ещё бы, за его-то заслуги!
Впрочем, такова динамика всех национал-капиталистических диктатур, будь то испанская или португальская, или какая иная. Этим же окончится и русский вариант. Ведь сказал же г-н Городников (вполне честно и откровенно), что "позже Россия вернётся к парламентаризму, но сейчас стране нужна не парламентская демократия, а только и только демократия национальная…".
Многие ещё могут сослаться на пример нацистской Германии, но это так же будет некстати. Экономический подъем Третьего Райха произошел не благодаря дельцам типа Круппа, а в результате мощнейшей государственной централизации, мобилизовавшей огромные ресурсы на милитаризацию экономики, за счёт чего и удалось достичь резкого роста производства промышленной продукции. Какую-то роль сыграла, конечно, и крупная буржуазия, но она-то и оказала, в конечном счёте, медвежью услугу Германии, толкнув её на войну с Россией. Показательно, что капитаны нацистской индустрии практически не пострадали в ходе денацификации. Самое страшное наказание для них - год тюремного заключения в уютной и комфортабельной камере, из которой они продолжали (через управляющих) руководить своими предприятиями. Такие льготы просто так не дают!
"Что ж, - помолчав немного, скажет "национал-спекулянт", давайте обратимся к опыту дореволюционной России, к своим истокам. Вспомним Столыпина, 1913-й год, промышленный подъём…"
Вспомним! И обратим внимание на то, что подъём этот вовсе не был результатом творческого использования ресурсов (людских, финансовых и так далее). Он стал возможен только благодаря так называемой "столыпинской аграрной реформе", окончившейся разорением огромного числа крестьян. Беспристрастные цифры дореволюционной статистики (в противовес патетике современных апологетов Столыпина) говорят о том, что около половины крестьян, вышедших из общины, были вынуждены вскоре продать свою землю, ибо резкий отказ от коллективного землепользования, практиковавшегося в течение веков, оставил их совершенно беспомощными и безоружными перед лицом многочисленного сонма экономических хищников. Пришлось идти в город, пополняя ряды пролетариата. Вот вам и рабочие руки для нарождающейся "русской промышленности", находящейся под контролем иностранного (в основном английского, французского и бельгийского) капитала. А тот кратковременный эффект, полученный от укрепления слоя сельской буржуазии (вспомним ещё и о небывалом урожае тех лет), позволил достигнуть увеличения производства сельскохозяйственной продукции. Вот вам и новое товарное вливание в города, а, следовательно, в космополитическую промышленность позднеромановской России.
Да, капиталистическое древо произрастает только на крови и обмане, на подлости и предательстве!
Не пора ли признать, что частная собственность не обладает практически никаким подлинно творческим началом? Вся её хвалёная эффективность на самом деле является продуктом усилий небольшой, но могущественной группы плутократов; цепью организованных ими обманов, грабежей, интриг; и по сути дела, глобальным мошенничеством, использующим все низшие, эгоистические моменты человеческой натуры. И в организацию этого мошенничества были вовлечены тёмные и чрезвычайно опасные силы, дарующие материальное процветание в обмен на гибель души. Не случайно за всеми буржуазными поворотами во всемирной истории прячутся разнообразные зловещие фигуры, одетые то в фартук вольных каменщиков, то в чёрные одеяния откровенных сатанистов.
А, впрочем, сама экономическая эффективность частной собственности не есть нечто самодовлеющее, ведь экономику нельзя рассматривать в качестве некоторого изолированного сектора. Да и связанные с ней политико-социальные моменты вовсе не являются чем-то кратковременным и ограниченным определенной узкой системой. И достижение главенства частной собственности на средства производства вызывает необратимые последствия для самой человеческой природы. Постоянный страх западного обывателя за своё материальное будущее (откровенная патология), психологическое перенапряжение трудогодиков, отрицание героических идеалов, постоянный рост преступности, волна сексуальных извращений и связанная с ней до сих пор неизлечимая (!) эпидемия СПИДа - вот какую цену платит человек за эффективность частной собственности! Вот к чему он пришёл в годину торжества идеалов "свободы" и рынка, подмявших под себя практически весь мир.