- Да, но с посетителями придется что-то делать, - сказал он в ту сторону, где, думал, находилась она. Он стоял всего в двух шагах. - Пока вы будете заниматься всем этим, их нечем будет занять, нам придется разрешить им позвонить и снабдить их пиццей.
Глаза Константин описали дугу.
- Так сделайте и то и другое. - Она обернулась к Плешетт. - А теперь проводите меня в кабинет.
- Извините, - добродушно сказал Майлз Мэнк, - но, боюсь, у меня нет кабинета. Я обычно работаю с персоналом в холле.
- Расслабься, Мэнк, - сказала Плешетт, раздвинув пальцы и поглядев в щель, - это сказали мне. - Она стала опускать руку, но потом передумала.
Константин вздохнула. Способность видеть вернется к ним через несколько минут вместе с нормальным цветом лица, если, конечно, ни у кого нет аллергии на солнечный свет. Возможно, она тогда будет выглядеть симпатичней, но вряд ли здесь кто-нибудь заметил это раньше.
Она взяла Гилфойль Плешетт за руку: "Ваш кабинет?"
- Я покажу вам, - ответила Плешетт, - как только смогу видеть.
Кабинет Плешетт был еще меньше вонючей комнатенки, где погиб парень; наверное, это было к лучшему. Поскольку Константин не смогла бросить о стену ничего хрупкого, когда обнаружила, что так называемая пленка наблюдения была всего лишь логом, отчетом программы ИР. Для безопасного (а существовал риск попасть под град осколков) и смачного битья предметов было слишком мало места.
- Вторжение на личную территорию, - объясняла Плешетт, вводя Константин в кабинет.
- Чью личную территорию? - спросила Константин. - В любом общественном месте стоят три-четыре камеры, работающие 24 часа…
- Это не общественное место. - Улыбка Плешетт показалась Константин неожиданно проницательнее, чем она могла бы предполагать. - Это частная территория, и люди платят, чтобы сюда попасть. Это значит, что наблюдение невозможно, поскольку одно из условий, на которое претендует клиент, - право на сохранение тайны.
- Ох, - произнесла Константин, опасаясь, что Плешетт приведет какой-нибудь судебный случай, создавший прецедент. Она подумала и сказала:
- Это значит, что в суде можно представить только законные доказательства, правильно?
Плешетт кивнула прической.
- Отлично. Тогда как насчет незаконной пленки?
- Что?
- Покажите мне незаконную пленку, нелегальную запись наблюдения, и замнем дело. - Константин ждала, но Плешетт не шевелилась, забавные миниатюрные черты ее лица выражали легкую озабоченность. Теперь в них и следа не осталось от прежней проницательности. - Послушайте, поскольку наблюдение незаконно, его не существует, я его никогда не видела и никто о нем не узнает. Потом я решу, как мне построить уголовное дело. А теперь покажите, что у вас есть.
- Но у меня ничего нет, - ответила Плешетт. Голос стал карикатурно усталым и напряженным. Она плотнее завернула папку своего тела в кимоно. - Правда нет. Приведите сюда батальон ищеек, обыщите все, и ничего не найдете. Люди платят за неприкосновенность частной жизни и за искусственную реальность, они их получают.
Константин недоверчиво рассмеялась:
- Так, значит, люди могут приходить сюда и заниматься в кабинках чем угодно? Даже не трогая оборудования для ИР?
- Да, могут, - признала Плешетт. - Но, судя по параметрам оборудования, его используют на всю катушку, от звонка до звонка. Исключая время, потраченное на одевание и раздевание. Но конечно, человек может запустить игру, положить костюм и шлем на пол и разгуливать вокруг, наслаждаясь покоем. Наверняка я не знаю. Но когда они уходят, костюмы пахнут так, что, видимо, ими все-таки пользуются. К тому же система регистрирует их вход, кем бы они ни пожелали войти в ИР и что бы они ни пожелали там делать. Пока деньги на их счете не выйдут, они могут оставаться в Сети, потом они уходят. Поэтому, да, думаю, я не знаю, что там происходит, но я согласна на это, потому что именно за это мне и платят.
- У-гу, - сказала Константин.
- Еще что-нибудь? - спросила Плешетт.
- Нет, думаю, все, спасибо, - сказала Константин и устроилась смотреть видео.
Она просмотрела все инструкции, где ей объяснили, что единственная возможная точка зрения - сторонний наблюдатель. Правка была доступна только для крупных планов и необычных ракурсов, что можно было оставить без изменений, если она не чувствовала себя Феллини или на худой конец Гриффитом.
Очень удобно, подумала она, останавливая пленку, перед плавным переходом от инструкций собственно к сценарию. Неимоверно удобно. Как можно решить, что откорректировать еще до просмотра?
Но потом она, конечно, поняла. Последовал новый заголовок - "Подарки". Пленка с сексом в ИР, или видео со свадьбы друга, или походные сцены, купленные в последний момент перед отправлением домой в киоске аэропорта Лимы. Вы всегда все сможете переделать по собственному желанию, специально для определенного зрителя. Возможно, вам потребуется несколько вариантов: упрощенный для одного друга, чуть более свободный для поддержания внимания другого, откровенная оргия, чтобы не заснули ваши клубные товарищи.
Константин выбрала самый нижний пункт меню. "Свойства" - пункты раскинулись веером в центре темно-голубого экрана. "Выбери карту, любую карту, - подумала она, - запомни и положи обратно на стол. Позже будет загадка. Если ты сумеешь достаточно долго продержаться". Она выбрала "простоту".
Картинка на экране растворилась, и остался черный фон, в следующее мгновение на нее смотрело лицо андрогина, сочетающее в себе лучшие черты уроженцев Индии и Японии. Выплыло имя Шанти Лав, она не могла понять, нравится оно ей или нет. Прикрепленный файл сообщил, что образ вместе с именем защищены. Возраста нет. Под полом был выбор: любой, все, а вам важно?
- Подлая, неблагодарная работа, Шанти, но кто-то должен ее делать. - Она запросила технические характеристики сессии парня. Полный костюм, конечно, - так она узнает момент смерти парня. Она прокрутила пленку, пока он выбирал сценарий и модуль, и запросила продолжительность сессии. "Продолжительность: четыре часа двадцать минут".
Константин вздрогнула. Парень-то закаленный был, большинство людей, даже серьезные поклонники жанра, редко выдерживали больше двух часов. Она вызвала жизненные параметры и записала точную дату смерти в архивер. Потом она задумчиво стала разглядывать силуэты на экране, бессмысленно водя стилусом архивера по столу.
Шанти Лав или, скорее всего, этот парень под псевдонимом погиб через десять минут после начала своего четырех с половиной часового приключения в "Ну-Йоке после катастрофы". А сама Шанти Лав оставшиеся четыре часа десять минут продолжала преспокойно развлекаться уже без него.
Константин наблюдала за тем, как изображение становилось четче.
В сумерки, украшенные сотнями блестящих городских огней, по булыжной набережной у Гудзона андрогин шел/шла на шумный праздник или на собрание племени. Блестел даже булыжник, еще больше блеска было от молчаливых стеклянных фронтонов на другой стороне широкой четырехполосной оживленной дороги, движение на которой кое-где частично перегораживали завалы обломков. От каждого шага длинное пурпурное платье Шанти Лав грациозно развевалось, он/а сошел/шла с пешеходной дорожки и перешел/шла разрушенную улицу, один из обломков внезапно вспыхнул как факел, осветив все вокруг. Шанти Лав едва взглянул/а на него и продолжил/а свой путь к собранию людей на берегу; Константин слышала музыку и оживленный разговор. Интересно, о чем они могут разговаривать, подумала она, отличается ли их разговор от чепухи любой вечеринки в любой другой реальности с любыми другими людьми? А если нет, то почему все хотят попасть именно в "Ну-Йок после катастрофы"?
Неожиданно Шанти Лав оглянулся/лась, и казалось, он/а смотрит за экран в глаза Константин. Выражение странного лица казалось одновременно и вопрошающим, и уверенным в себе. Константин осмотрела все: перспективу сзади, справа и слева, следя за движением андрогина к толпе на берегу.
Вдруг из-за низкого бетонного барьера между рекой и улицей выскочил человек. Шанти Лав остановился/лась и потер/ла гладкий лоб. Константин попыталась настроить экран, чтобы лучше разглядеть человека в темноте, но, к великому ее раздражению, кроме нечеткого размытого силуэта, ничего не было видно, определенно, это был человек, но нельзя было разобрать, какого он возраста, пола, или обеих полов, ни его намерений, ничего.
Пятно взобралось на забор улицы как раз тогда, когда Шанти Лав спрыгнул/а с него на пляж. Здесь был песок, и Шанти Лав было трудно идти. Размытое пятно появилось на другой стороне стены, и Константин показалось, что неизвестный говорил, но колонки молчали. Шанти Лав не ответил/а, он/а даже не обернулся/лась, а быстро продолжал/а идти к людям, которые были повсюду - от воды и до пролома в стене и даже на дороге.
Камера скользнула за спину Шанти, Константин быстро нажала кнопку и оказалась над правым плечом Шанти Лав. Толпа на пляже напомнила Константин стихийную вечеринку с коктейлями, которые любил устраивать ее бывший. Она была разочарована. Неужели это правда все, ради чего все рвутся в иную реальность?
Неожиданно Шанти Лав закружился/лась, с секундной задержкой за ней последовала камера, у Константин закружилась голова, и изображение расфокусировалось.