Эйну, думаю, чувствовал себя тут неплохо, но и он боялся остудить чувствительные подошвы ног,- обулся. На шубе, естественно, сэкономил. В космос эйну выбирались редко, с людьми общались мало, и с деньгами у них, как правило, полный облом. Я как-то видел эйну, которого нерадивый циркач выдавал за "дрессированного медведя, умеющего читать". Несомненно, тот любопытный мишка к дрессировщику нанялся сам, - людей посмотреть, себя показать.
- Угостишь? - гнусаво спросил эйну, приглядываясь к моей рюмочке.
- Чистой?
- Нет. Не спиртного. Мне бы чаю с медом, - застенчиво сказал эйну, и потер лапой нос.
Я сделал вид, что размышляю. Потом хлопнул ладонью по столу.
- Хорошо. Мне повезло сегодня, а я тут пока никого не знаю. За мое здоровье выпьешь?
- Выпью, - застенчиво сказал эйну. - Фрых.
- Крис.
- Давно?
- Первый вечер.
- Нашел что-нибудь?
- Медальон. Хороший, дорогой. Вот отмечаю...
- Ну, тебе тогда не убудет, - эйну потянулся к крошечной креманке с медом, в котором для подтверждения подлинности продукта даже плавал фрагмент сот. Рик покосился на меня, ловко поставил перед мишкой огромную кружку горячего, ароматного отвара, и ушел за стойку. - А я, понимаешь, оформил Право на Целину.
- Ух ты, - вежливо сказал я.
- Понимаешь, ты мне понравился. Давай вместе начнем новую разработку? - Эйну на меня не смотрел, он гибким красным языком выбирал весь мед до последней капли. Потом поставил посудинку, пододвинул лапами кружку и присосался к ней. - Смотрители выделили мне большую Целину, почти гектар. Но от края до самой захолустной фактории - пятьдесят два километра.
- До какой фактории?
- Маленькой... Дальше к северу. Тут все Права на Целину давно раскуплены. А там они бесплатны, только докажи, что сможешь, - эйну с чмоканьем потянул чай. - А я в силу, эээ, происхождения, уже как бы доказал.
Я спохватился.
- Так тебе понравился я, или какая-то отдельная моя особенность?
- Особенность. Даже две. Ты не жадный, и у тебя снегоход есть.
- Ну, это честно, по крайней мере... - проворчал я.
- ...и ты с эйну где-то уже общался.
- А вот это нет. Ты первый. Это важно?
- Да нет... просто так показалось...
- Не бери в голову. Я вообще не расист, если ты об этом. Но знаешь, покорение Целины в мои планы не входит. Если надо немного деньжат - ссужу. Снегоход не дам. Но знаю, где купить старенький, наверняка недорого. Так сойдет?
- Тогда еще порцию меда...
Я подумал.
- Ладно. Угощайся.
Эйну погрузил язык в новую креманку, и замолчал. Потом чмокнул, и заговорил снова.
- Понимаешь, вдруг все же что. Мы, эйну, покрепче людей. Но все равно это неразумно, без напарника. Передумаешь - меня нетрудно найти. Мой пай около самого дна, на четвертом витке.
- В Бриллиантовой?
- Нет. В Звезде.
- Неужели никого не нашел?
- Никого, Крис. Других эйну тут нету, по крайней мере, поблизости. Да мы и не очень любим объединяться. А люди со мной не хотят, - застенчиво докончил мишка. - А по данным разведки, около Колючего Леса есть чем поживиться, и неглубоко... я хорошо изыскателю заплатил, когда было чем...
Мне было понятно, почему люди не ломились стройными рядами к Фрыху в напарники. Эйну грешили людоедством, и даже считали нас весьма деликатесной, хотя и вредной для здоровья, едой. Однако прибудь я сюда с целью заработать, ухватился бы за предложение лохматого. Людоедов не боюсь. Я сторонник камерного общения, малых групп и индивидуальных проектов. Так что тут эйну вполне заработал свой мед, просто как награду за понимание психологии иных рас. Но в данный момент я ничем не мог помочь брату по разуму и прямохождению, а потому отмазался, рассказав чистую правду, что мой-то участок очень перспективный. Эйну пробормотал "Ну да, ну да", - и, до капли выхлебав свой чай, побрел искать другого лоха.
Расплатившись (мед стоил как расплав золота), одевшись, я побрел на стоянку уже сильно за полночь.
До Бриллиантового карьера вдоль наезженной дороги Смотрители натыкали фонари на фотоэлементах. Фонари спускались и в саму шахту, обозначая край Ленты. Темно не было - над Планетой Грез скопилось исключительное количество ярких звезд, да и ночных светил было два. Ночью, на морозе, атмосфера очистилась, и видимость стала лучше, а небо сияло разноцветными перламутровыми переливами.
И все же фонарики оказались кстати; они (а может, мартини с водкой) настраивали меня на романтический, пасторально-новогодний лад. Я подхватил и довез на заднем сидении до края шахты старателя не определенной мной расы, похожего на невысокий меховой сугроб с треухом наверху, - просто по причине душевной расслабленности.
Признаюсь, свою палатку в неплотных сумерках я опознал только по активности соседа. Судя по всему, он верил в примету, а потому по сей момент яростно долбил свой участок стены. Снеговозы уже не ездили, ни большие, ни средние, ни частные (вроде давешнего собачника); за спиной Джека скопилась приличная гора снега.
Я подкатил к нему и мягко сказал:
- Джек, иди в палатку и выпей горячего. День закончился, полночь уже прошла. Не сработала примета.
Глаза под маской ярко блестели в свете фонарей.
- Пять минут, - хрипло крикнул сосед, перекрывая грохот молотка.
- Как скажешь, я тебе не мамочка, - я пожал плечами и малым ходом отправился к своей палатке. Спать уже хотелось; и еще - я знал, что утро тут раннее. Любителей поваляться в теплом спальнике живо поднимает на ноги активность снеговозов и соседей.
Однако убраться в свою палатку и спокойно заснуть, посчитав первый день на Грезе удачно завершенным, не довелось: до меня донеслись приглушенные звуки форменной истерики. Джек сперва вырубил свой механизм, охнул-застонал, не то чтобы громко, но как-то особо пронзительно, а затем принялся с подвыванием хихикать...
Я даже на миг представил, что это меня нагнал захмелевший от пчелиных ферментов эйну; но голова головой, а рефлексы рефлексами - оказался около Джека прежде, чем успел осмыслить происходящее.
Он раскачивался и колотил руками по стене, оставляя на льду темные следы крови, так как перчатки у него оказались порванными. Отбойный молоток валялся поодаль.
Я направил яркий пучок света на стенку, которая так сильно расстроила Джека; сквозь разводы и искры льда отчетливо виднелся клубок цепочек, заблестели драгоценные камни...
Джек медленно оседал на землю. Тогда я дал ему по морде, умеренно, с поправкой на пористую мягкую маску.
- Заткнись! - Джек более-менее послушно заткнулся. И теперь просто всхлипывал.
- Значи так, - продолжил я, - сейчас я отколю этот кусок и отнесу в палатку, а ты пойдешь туда на своих двоих. И чтобы ни звука больше, понял?
- Н-н-не мммогу... - простонал он.
НУ ладно... Сперва Джек, затем увесистый кусок голубоватого льда...
В палатке у Джека было холоднее, чем у меня. Причем, как я сразу заметил, энергоресурс был практически исчерпан, так что быстро согреть Джека было сложно. Крайние методы, практикуемые на холодных мирах, мне сейчас приемлемыми не казались.
Я стащил с него перчатки (кончики пальцев оказались обмороженными, а руки и вправду сильно пораненными), и маску.
Передо мной (вместо ожидаемого тертого жизнью мужика средних лет) сидел рослый, сильный, симпатичный юнец, трясущийся, обессилевший, с многократно обмороженным носом и скулами, и в данный момент - с бессмысленным взглядом темных глаз. Как у месячного щенка овчарки, примерно.
Эх...
Где там мои педагогические задатки?..
Не обнаружив и следа таковых, я попросту сел рядом. Парень привалился к моему плечу и с минуту просидел неподвижно. Потом как-то более обнадеживающе зашевелился. Я тут же встал и занялся насущными делами.
Нашел нагреватель, - ресурс у него также был исчерпан. Нашел термос - пустой. Поискал и не нашел пищу. Достал из кармана дохи банку чая. Вскрыл, чтобы активировать химическую реакцию; сунул юноше в руки. Отправился в свою палатку. Примерно пятьдесят метров туда-обратно, - пять минут. Вернулся с водкой и консервами.
Сосед сидел с пустой банкой в руках. Каштановая шевелюра почти дыбом. Лицо и так бледное, как у большинства жителей крупных астероидов Гранатового Браслета, городов под куполами, а в данный момент почти синюшное. Переволновался.
Я вложил ему в руки открытую банку с мясорастительной тушенкой и ложку. А сам достал тепловой фонарик и начал потихоньку оттаивать находку, раскладывая предметы на не слишком чистом полотенце. На местном жаргоне такие скопления без лишних затей именовались кладом.
Кольца, броши, браслеты, медальоны, цепочки, монеты, два неопределенных ломтика золота и три десятка потрясающих драгоценных камней. Один к десяти номинальной стоимости - и то очень, очень прилично. Даже за вычетом обязательной Смотрительской десятины.
- Так, - сказал я, когда убедился, что взгляд у Джека стал более сфокусированным. - Это у нас сложение. А что у нас в вычитании?
- Аренда палатки... припасы в кредит... батарейки... - Джек назвал сумму.
- Все равно приличный плюс. Псих ты, добыл бы свое сокровище завтра. Все равно Смотрители всю ночь бдят, никто бы тебя не обворовал.
- Ты не понимаешь... надо было твоей удачи ухватить. Мне позарез нужна была удача...
- Ну ладно, - покладисто согласился я. - Молодец. Давай оживай, а я спать пошел.
- Погоди. Что ты хочешь? Из этого? Возьми...
Я подумал.
- А дать тебе по башке ледорубом и забрать все?