Самое страшное, когда заключенный начинает думать об измененных. Это значит, он перестает бултыхаться и собирается идти ко дну. Он уже мысленно сдался. И чем больше он думает об измененных, тем услужливее мысль расписывает их. Все зависит от точки отсчета. Здоровый, преуспевающий человек содрогается при мысли о том, что может стать измененным. Заключенный, ожидающий суда и уже потерявший надежду, смотрит на такую перспективу совсем другими глазами…
* * *
В оставшиеся до суда дни я метался как затравленный. Я несколько раз был на Индепенденс-стрит, я разговаривал со всеми, кто видел там Гереро, я еще раз разговаривал по телефону с Урсулой Файяр, добился проверки психического состояния Гереро - все было напрасно. Мы были там же, с чего начали. Мы не продвинулись ни на шаг.
Я стал злым и раздражительным. Дважды я орал на Гизелу так, что у нее наворачивались слезы на глазах. Дважды, когда я ставил в гараж машину, я задевал за край ворот. Раньше ничего подобного со мной не случалось.
В день суда я проснулся рано и долго лежал неподвижно, слушая страстное воркование голубей за окном. Когда я был маленьким, я долго думал, что это кто-то стонет, что кому-то очень плохо, что кто-то умирает. Я боялся спросить у матери, кто умирает, потому что боялся смерти и боялся говорить о ней. А умирающий продолжал стонать изо дня в день, не теряя сил, и мой детский умишко начал сомневаться. Тогда я сделал то, что мог сделать сразу, - высунул голову в окно и увидел сизых, жирных голубей на карнизе. Теперь я знаю, кто стонет за окном. Еще одной тайной меньше. Впрочем, стонать нужно было бы мне - никогда я еще не ощущал себя таким беспомощным. Я ехал не в суд, нет. Скорее в цирк, где клоун Язон Рондол будет смешить уважаемую публику.
ГЛАВА 5
Разглядывая публику, я заметил немолодую женщину, которая смотрела на Гереро со странным выражением лица. Что-то вроде жадного любопытства, смешанного со страхом.
- Вы, случайно, не знаете вот той женщины в сером костюме? - спросил я у Гереро.
- Случайно знаю. Это моя жена.
Занял свое место обвинитель. Анатоль Магнусон, помощник окружного прокурора. Неплохой парень, хотя звезд с неба не хватает. Впрочем, для нашего дела теперь не только что звезд, даже мозгов иметь не нужно. Мозги у машины. Отличные электронные мозги, не обремененные мыслями о заработке, о своей репутации, эмоциями и прочими жалкими порождениями килограмма серого вещества, что мы таскаем в своих черепных коробках. А вот и судья-контролер. Его я тоже знаю, Роджер Ивама.
- Встать, суд включен, - громким фальцетом пропел секретарь-контролер.
Щелкнули выключатели, на главной судейской машине и на трех машинах жюри вспыхнули красные лампочки.
- Народ против Ланса Гереро, обвиняемого в убийстве Джин Уишняк, - объявил судья. - Джентльмены, я как судья-контролер проверил работу главной судейской машины и машин жюри и нашел их в полном соответствии с нормой и готовыми к судебному разбирательству. Согласно процедуре электронных судов тесты проводились голосом и в письменной форме. Обвинение и защита могут провести самостоятельную проверку. Мистер Магнусон?
- Обвинение отказывается от проверки, ваша честь, - сказал Магнусон.
- Мистер Рондол?
- Защита отказывается от проверки, наша честь. - пробормотал я.
- Прекрасно. Мистер Магнусон, обвинительное заключение.
- Ваша честь, - сказал помощник прокурора, - защита знакома с обвинительным заключением. Вы тоже. Я приготовил несколько копий для главной судейской машины и для машин жюри. С вашего разрешения мы сейчас введем их.
- Вводите.
Магнусон подошел к главной машине, положил на вводный поднос несколько листков, склеенных в ленту, которая гут же быстро вползла в узкую щель ввода, похожую на стариковский беззубый рот.
Ту же операцию он проделал с тремя машинами жюри.
- Мистер Магнусон, ваши свидетели, - сказал судья-контролер.
- Обвинение вызывает сержанта полиции Ли Медину.
Сержант, высокий черноволосый человек, занял свое место.
- Свидетель, ваше имя и должность?
- Ли Медина, сержант полиции Шервуда.
- Положите правую руку ладонью вниз на регистрационную машину.
Сержант прижал ладонь к стеклу машины, и на табло вспыхнуло его имя, год рождения, номер свидетельства о рождении.
- Мистер Медина, что вы можете сообщить суду по поводу убийства Джин Уишняк?
- Девятнадцатого сентября сего года, в девять часов сорок две минуты в полицию позвонила женщина, которая назвалась миссис Марией Анджело и сообщила, что ее дочь Агнесса Анджело только что обнаружила убитой Джин Уишняк. Мы тут же выехали по указанному миссис Анджело адресу на Индепенденс-стрит, поднялись в квартиру шесть "а". Входная дверь была открыта…
- Какой замок на двери? - спросил помощник прокурора.
- Два. Замок, запирающийся только изнутри, и замок фирмы Дюрандаль, запирающийся снаружи ключом.
- Благодарю вас, сержант. Продолжайте.
Сержант был спокоен. В глазах тлела скука. Это была его работа. Будни блюстителей закона. Трупом больше, трупом меньше. Свидетельством больше, свидетельством меньше, какая разница?
- В квартире две комнаты и кухня. Мисс Уишняк лежала на полу в большой комнате. Врач, прибывший с нами, констатировал смерть от удара твердым предметом по голове.
- Не углубляйтесь в медицинские детали, сержант. Это сделает врач. Продолжайте.
- Простите, но я должен сказать об орудии убийства.
- Хорошо.
- По характеру ран врач высказал предположение, что удары были нанесены металлическим тяжелым предметом с довольно острыми краями. Наше внимание привлекли два металлических подсвечника, стоявшие на столе. Оба были отправлены на лабораторный анализ. На одном из них обнаружены следы кровавых пятен, причем группа крови соответствует группе кропи убитой. Вот результаты анализа.
- Хорошо, - сказал судья-контролер, кивнув помощнику прокурора, - можете ввести анализ в машины. Надеюсь, вы заготовили достаточное количество копий?
- Да, ваша честь, - молодцевато ответил обвинитель. - Сержант, - повернулся он к свидетелю, - обнаружил ли что-нибудь еще лабораторный анализ?
- Да, - кивнул сержант, - на том же подсвечнике, на котором были найдены пятна крови, были обнаружены отпечатки пальцев. Тот, кто держал его в руках, попытался стереть их, но сделал это недостаточно тщательно. В результате удалось получить три достаточно четких снимка. Они были введены в большую регистрационную машину шервудской полиции.
- Что показала машина? - спросил обвинитель. Как опытный режиссер, он чувствовал, когда нужно сделать паузу. Чтобы хоть как-то поддержать интерес к делу, от которого вот-вот заснут и люди, и машины. Все ведь так просто.
- Отпечатки пальцев на подсвечниках принадлежали Лансу Гереро.
- Провели ли вы контрольные сравнения после ареста мистера Гереро?
- Да, мистер Магнусон.
- И каковы же результаты?
- Отпечатки пальцев на подсвечниках принадлежат мистеру Лансу Гереро. Вот увеличенные фото отпечатков.
- Обвинение может ввести фото в машины, - кивнул судья-контролер.
- Благодарю вас, сержант. Прошу, мистер Рондол, - помощник прокурора был со мной подчеркнуто вежлив. Он жалел меня. Он знал, что я загнан в угол и стою там со связанными руками. Я даже не волновался больше. Странное оцепенение охватило меня. Я не мог защищать Гереро. Даже лучший в мире альпинист не может влезть по абсолютно вертикальной отполированной стене. А дело Гереро было именно такой стеной. Я мог только броситься на колени и просить суд, чтобы он пожалел Гереро, пробившего голову девчонке, и Язона Рондола, который на глазах у всех теряет свое профессиональное лицо. Что я мог спросить сержанта? О чем? Поставить под сомнение результаты анализа крови? Попросить объяснить мне, что такое дактилоскопический отпечаток? Я И так уже видел, что это были одни и те же отпечатки. Я даже был уверен в этом до суда.
- У защиты нет вопросов к свидетелю.
- Хорошо, - сказал судья-контролер. - Мистер Магнусон, можете вызвать вашего следующего свидетеля.
- Обвинение вызывает полицейского врача Джеймса Вандершмидта.
Мистер Вандершмидт привычно занял свое место, привычно прижал ладонь к стеклу регистрационной машины, привычно повернул голову в сторону стола обвинения. Он был абсолютно лыс. Голова его сияла, отражая свет ламп. Зато короткая бородка начинала расти от самых глаз.
- Мистер Вандершмидт, - сказал обвинитель, - вы проводили вскрытие тела мисс Уишняк?
- Да.
- Что вам удалось установить? Только, пожалуйста, не вдавайтесь в детали. У меня есть акт вскрытия, и если защита не будет настаивать, мы просто введем его в машины.
- Если, как вы говорите, не вдаваться в детали, то можно сказать, что смерть мисс Уишняк была вызвана ударом тяжелого металлического предмета с довольно тонким закругленным краем. Именно этот край способствовал тому, что из четырех нанесенных ран две оказались смертельными.
- Мистер Вандершмидт, - спросил помощник прокурора, - мог ли подсвечник быть именно тем орудием, при помощи которого были нанесены раны?
- Да, мистер Магнусон.
- Были ли обнаружены на теле убитой какие-нибудь следы борьбы?
- Нет, мистер Магнусон.
- Можно ли по характеру ран установить, были ли они. нанесены спереди, сбоку, сзади?
- С абсолютной уверенностью нет, поскольку вполне вероятно, что в момент удара или перед ним жертва могла повернуть голову, но скорее всего удар был нанесен сзади.
- Благодарю вас, доктор. Защита, свидетель в вашем распоряжении.