Далее. Друг юности Майкл Вербицкий в коротком разговоре дал понять: он все хорошо помнит, но предлагает обсудить проблему по электронной почте. В первом же письме сообщил, что уже подверг случившееся серьезному компьютерному анализу в рамках своей давней концепции – о принципиальной виртуальности любых миров. Я попытался конкретизировать свои вопросы, тогда он внезапно взял тайм-аут и вовсе перестал отвечать: то ли испугался перлюстрации со стороны ФСБ, то ли действительно закопался в сложнейших программных задачах. В общем, и от него толку было мало.
На Юрку Булкина я практически и не рассчитывал. Что требовать с фантаста, поэта и музыканта? Богемный разгильдяй ответил со всею сибирской прямотой:
– Слушай, какая разница: было это, не было, приснилось, придумалось… Главное, жить стало интереснее. И я сейчас об этом песню пишу. Так и называется – "Точка сингулярности".
– Спасибо, – ответил я.
Ну, и, наконец, птички.
Лешка Кречет заявил жестко:
– Не по телефону. Увидимся – поговорим.
– Когда? – поинтересовался я.
– Пока не знаю. Сильно занят. У нас в Украине большой скандал назревает. А твой вопрос на самом деле не срочный.
Вот так.
И Степашка Лебедев, то есть Стив Чиньо отвечал примерно в том же духе:
– Микеле, приезжайте ко мне в Неаполь.
Но мне почему-то не хотелось к нему в Неаполь.
Плюнуть я решил на все их эзотерические методы, на мистику, фантастику, и поэзию. В конце концов, я человек с конкретным техническим образованием, любимый Менделеевский институт научил в свое время главному – на первом месте системный подход к любой проблеме и великая "бритва Оккама". Принцип древнего английского философа-францисканца Уильяма Оккама "не изобретать сущностей сверх необходимого" почитал я выше всякой религиозной концепции, посему и отправился прямиком к друзьям из разведки БНД. Эти ребятишки никогда ничего лишнего не изобретали. Просто пахали, как бобики, и делали все основательно. Тихой сапой фильтровали они информационные потоки от многих спецслужб и в Америке, и в России, и в Турции, и еще Бог весть где. Так что не могли германские разведчики не знать сегодня про точку сингулярности, и свою оценку непременно дали бы происшедшему. Но…
Леня Горбовский опередил события и притащился ко мне в Берлин самолично.
Обо всех своих преимущественно телефонных изысканиях я и рассказал ему, пока мы, нежась в эргономических креслах, не ехали, а скорее мягко плыли через весь Берлин на его феерической машине. Даже стиральная доска брусчатки в родном Айхвальде практически не ощущалась под колесами этого новомодного чуда компании "Даймлер-Крайслер". А на заднем плане всех разговоров у меня навязчиво и неизменно висела мысль: как здорово в такой машине трахаться! Ну и конечно про Белку со стриптизером я тоже поведал Тополю весьма подробно. Наверное, даже чересчур, во всяком случае, он стал коситься на меня несколько странно.
И вот мы заходим в дом. Андрюшки нет – на неделю отправлен к бабушке. Только кот Степан и встречает нас у порога. Садимся на кухне. Тополь все отмалчивается, будто решает, с чего бы начать, или – того хуже – стоит ли вообще говорить. Массовое какое-то заболевание! У кого амнезия, у кого – полное безразличие к проблеме, у кого – страх не понятно перед кем или чем. И только я один, несмотря на сексуальную озабоченность, бьюсь, как рыба, даже не об лед – лед ведь рано или поздно тает – бьюсь, как рыба, о крепчайший прозрачный пластик аквариума.
Заметьте, получив ответ на первый вопрос, я тут же согласно системному подходу, начну решать второй: что это было? (Звучит, как модная поговорка). Ну а действительно, что за предсказание такое удалось считать с пресловутых зашифрованных дискет? Насколько серьезно можно к нему относиться, и вообще…
Ведь речь там шла, братцы мои, ни много, ни мало о конце света в самое ближайшее время.
– Выпить хочешь? – наконец, не выдержал я.
Все-таки был уже вечер, и довольно поздний.
– Только кофе, – сурово отозвался Леня.
– Спать, что ли, не собираешься? – поинтересовался я. – Учти, я кофе варю настоящий и крепкий.
– Очень хорошо, – кивнул он.
– Ну, а я все-таки коньячку. Весь день хожу трезвый, как придурок.
Тополь посмотрел на меня с укоризною:
– Потерпи еще полчасика. Ладно? А потом будет хороший повод нажраться.
– Леня, ты мне хамишь, – слегка обиделся я.
– Так я же говорю, повод серьезный, – упрямо повторил он.
– Ладно, слушаю тебя, – смирился я.
– А ты сначала прочти.
И он протянул мне на трех листах милый такой документик под названием типа "Заключение особого отдела ЧГУ по докладу агента 107 от "" апреля 1999 года". Прокомментировал:
– Хранить этого не стоит, прочтешь, и я сразу сожгу. У тебя камин есть?
– Камин-то есть, но топить его в такую жару…
– А топить и не надо, – несколько загадочно произнес Тополь. – Ты читай пока.
Агент 107, он же небезызвестный Никулин-Чуханов-Джаннини-Грейв к вопросу подошел серьезно и, не побрезговав вначале бритвой Оккама, затем не побрезговал и теми достаточно грязными ошметками, которые эта бритва отсекла. Короче он рассмотрел все варианты:
1.Массовый психоз под действием общего фактора
2.Массовый психоз под действием индивидуальных факторов с целенаправленным подбором.
3.Массовый гипноз с наведением галлюцинаций из одного центра.
4.Феномен столкновения двух разных противонаправленных психотропных средств
5.Психотропная атака Третьей силы с целью деморализации обоих противников.
6.Сновидение (галлюцинация) одного из участников с последующим внушением остальным.
7.Эксперимент над людьми со стороны внешней (относительно человечества) силы.
8.Реальное существование в природе пространственно-временных искажений, позволяющих переходить на следующую гностическую ступень (ступень познания).
Таким образом, веру в реальность точки сингулярности Грейв заткнул на последнюю восьмую позицию, но, тем не менее, счел необходимым оценить серьезность прогноза, считанного с секретных дискет. Судите сами, вот он этот анализ:
1.Возраст самих дискет (врученных Базотти – Форманову через агента 107, и Сиропулосом – Лозовой непосредственно) указан устно и в файле как 9000 (девять тысяч) лет. Степень достоверности крайне низка.
2.Возраст информации на дискетах – 9000 лет. Степень достоверности выше, но все-таки логичнее предположить, что имелись в виду девять веков, девять поколений или девять еще каких-то условных единиц времени, а информация пострадала при устной передаче.
3.Степень информированности Фернандо Базотти и Николаса Сиропулоса о происхождении дискет и их содержании – высокая, но вероятность нахождения этой информации в письменном виде – крайне невелика.
4.Реальность существования Норберта Фогеля доказана полностью. Факт передачи тайной власти от Фогеля к Базотти документально не подтвержден, но степень достоверности этого события очень высока.
5.Информация о наступлении конца света на рубеже 2000 и 2001 годов представляется либо устаревшей, либо искаженной. По мнению подавляющего большинства аналитиков, вероятность подобного события близка к нулю.
6.Реальную опасность представляет собою не наступление указанного момента времени, а само явление точки сингулярности, то есть локальное искажение пространственно-временных структур и причинно-следственных связей. В иной концепции: локальное нарушение настройки биополей нескольких (вариант: очень многих; вариант: абсолютно всех) индивидов одновременно.
7.Не исключено, что образование точки сингулярности – это демонстрация на локальной модели того самого конца света, который и должен наступить по всей планете (Галактике, Вселенной) через полтора с небольшим года (рассматривается самый маловероятный вариант).
8.В этом случае необходимо предпринять все меры к предотвращению повторения ситуации "" апреля и обратить особое внимание на концепцию М. Вербицкого о виртуальности Вселенной (фраза из дневников М. Разгонова об этой концепции и стала ключевой при вводе данных для совместного чтения двух дискет).
9.Также особого внимания заслуживают все тексты Разгонова, в том числе и еще не написанные.
10.Всех участников События, включая автора Доклада и высших руководителей службы ИКС необходимо взять под постоянное наблюдение (насколько это реально для каждой конкретной персоны) и сделать все возможное, дабы вплоть до января 2001 года препятствовать встречам этих девятнадцати.
Отдельным пунктом без номера шла очень милая приписка: –
Вариант физического устранения всех девятнадцати свидетелей события рассмотрен, проанализирован и признан, как минимум, бессмысленным и дорогостоящим, а не исключено, и по-настоящему опасным.
– Ну, как, – спросил Горбовский, – тебя по-прежнему больше всего интересует, кто висел у тебя на хвосте?
– Сказать тебе, что меня сейчас на самом деле интересует сильнее всего?
– Когда я разрешу тебе выпить.
– Не угадал.