– Тогда давайте начинать. Для начала познакомимся. Моя фамилия Мышкин, зовут Алексей Филиппович. И теперь в некотором смысле именно я руковожу всей этой лавочкой под названием… Впрочем, название ее вам пока ни к чему, Игорь. Да и не имеет оно никакого отношения к делу. Что там еще? Цели и задачи? Об этом как-нибудь на досуге, а точнее, я думаю, Борис не хуже меня расскажет. Вы не возражаете, Борис?
Циркач кивнул. И Пиндрик вдруг осознал, что все почтенное собрание в машине, а присутствовало семь человек – двое сидели сзади на откидных, – собралось в его честь, да еще сразу после убийства такого большого человека! Впрочем, уже через минуту Игорь понял, что это не совсем так. Все явно торопились, вот Мышкин и старался опускать ненужные подробности, дабы изложить главное, хотя манеры его были очень далеки от военной четкости и лаконичности, к которой привыкли в работе Пиндрик и Циркач.
– Так вот, Игорь, мы тут буквально на днях покалякали с вашим другом Борисом о некоторых задачах и пришли к выводу, что они могут оказаться под силу только вам, ну и другим, таким же, как вы. И не надо мне говорить, что таких больше не делают. Господин Зисман мне по секрету сообщил, что при необходимости разыщет минимум трех, а то и четырех человек с достаточным уровнем подготовки. А нам больше и не требуется. Однако, заметьте, нужен не просто спецназ, а спецназ, умеющий думать и не подчиненный ни одной из структур – теневых или официальных. Согласитесь, довольно экзотический набор параметров.
– Да, – вздохнул Циркач, – вымирающее племя "диких гусей".
– Не такое уж оно и вымирающее. Просто тамошние "гуси" только делают вид, что не подчиняются никаким хозяевам. На самом деле давно все куплены и заангажированы. Для Запада вообще характерен окончательно состоявшийся передел всех сфер влияния. А у нас кругом форменный бардак. Наши наемники готовы работать на всех одновременно и любые принципы легко меняют на дензнаки. Но вот беда: чем ниже их квалификация, тем больше жадности. Короче, обычных головорезов у нас навалом, как и всюду. Но мне сегодня необходимы спецы с соответствующей подготовкой.
– Соответствующей чему? – быстро спросил Игорь.
– Вы не торопитесь, молодой человек, все, что необходимо, я сам расскажу. Понимаете, ведь и мы до сих пор не спешили, все обдумывали, с чего лучше начать. Но после того, что они сделали сегодня… Они убили Лазаря. Ивана Лазаревича Аникеева.
Зачем он назвал погибшего полным именем? Ведь все кроме Игоря прекрасно знали, о ком и о чем идет речь. Опять ликбез для новенького? Или, возможно, это была своеобразная минута молчания, дань памяти, отошедшему в мир иной: нехорошо ведь это – вот так сразу и о делах.
Но ведь и по-другому нельзя – расслабишься на минутку, и всех перестреляют.
Так или иначе, возникла пауза, после которой Алексей Филиппович несколько непоследовательно продолжил свой монолог, словно потерял по дороге какое-то связующее звено:
– Вашу команду следует укомплектовать полностью уже сегодня. В сущности, если это будут люди, давно не видевшиеся между собой – оно даже к лучшему: мне не нужны замазанные в спецслужбах группы. Так вот, я могу вас выпустить из машины на минутку, вы там посовещаетесь, а потом сообщите мне, кого и где мы будем искать. Только телефонные аппараты, если имеете при себе, оставьте, пожалуйста, здесь.
Циркач положил трубку на сиденье, а Пиндрик честно признался:
– Нет у меня мобильника.
Обыскивать не стали. Доверяли? Да нет, такие доверять не могут. Видать, прозвонка была у них классная.
Отойдя на почтенное расстояние и остановившись у закрытого ларька, где не было ни одного человека в зоне прямой слышимости, Пиндрик зашипел:
– Ты чего творишь, Циркач? Крошка в курсе?
– Нет.
– С ума сошел?
– А дядя Воша?
– Этот, подозреваю, в курсе.
– Что значит "подозреваю"? И как это может быть: Крошка не в курсе, а дядя Воша…
– Да просто дядя Воша, как Господь Бог, всегда в курсе всего. Но я ему раньше времени докладывать не собираюсь. Вкалываешь, вкалываешь на благо любимой Родины, а гонорары уплывают. Тебе, я вижу, деньги стали вдруг не нужны?
Про деньги – это он ловко ввернул.
– А много предлагают?
– Больше, чем ты думаешь.
Пиндрик задумался.
– Ох, какая девочка! – выдохнул Циркач мечтательно.
Мимо них проходила высокая стройная блондинка с кукольным личиком, голливудским бюстом, прикрытым лишь тонкой короткой маечкой, и в таких облегающих лосинах, что через них отчетливо просматривались эротические ажурные трусики.
– Эй, – тихо позвал Пиндрик.
Но Циркач был уже не здесь. Он скользнул жадным взглядом от круглых коленок к восхитительно плоскому животу с аккуратным пупочком, потом дальше – по груди, шее, и, наконец, резко вскинув подбородок, словно полыхнул молнией – глаза в глаза. Девушка невольно остановилась. Неужели для того, чтоб, оскорбившись на раздевающий взгляд нахального незнакомца, дать ему резкую отповедь. Как бы не так! Пиндрик не впервые наблюдал подобные сцены с Циркачом. И этот раз не стал исключением.
Блондинка томно прищурилась и, высунув кончик языка, быстро облизнула губы. Циркач тихо застонал, схватился за голову и выдавил из себя:
– Не могу! Сейчас не могу…
Кому он это говорил? Пиндрику или девушке? Наверно, обоим.
– Эй, – еще раз позвал друга Пиндрик.
А девушка повела плечами, вздрогнула, точно проснувшись ("Что это было?") и торопливо зашагала прочь.
– Обидно, – сказал Циркач. – Всегда эта срочная работа, когда не надо! Мы о чем с тобой говорили?
– О больших деньгах, – напомнил Пиндрик. – Но я бы хотел понять, кто их платит.
– Да я клянусь тебе, что это не бандиты. С ними обязательно надо работать, – уговаривал Циркач.
– И все-таки дяде Воше мы должны сообщить. У тебя чего, "Пионерская зорька" в жопе заиграла? Мы уж который год на контору ишачим? Нас там кидали всерьез? Ни разу. А эти кинут при первой же возможности. Чует мое сердце. Подстраховаться надо. Уж больно они, собаки… – он поискал слово, – интеллигентные!
Циркач поглядел на Пиндрика чуть ли не с восхищением: умнеет парень с годами. Потом буркнул.
– Да успокойся ты! На самом деле я все продумал. Просто не хотел говорить раньше времени. С Крошкой встречаться поеду я. Вот оттуда все и передадим.
– Так не один же поедешь, – усомнился Пиндрик. – Сумеете обставить передачу незаметно?
– Сумеем. Ну, все, алес. Пошли к ним, не стоит больше напрягать людей. Да, кстати, координаты Шкипера и Фила вспомнишь?
– Должен вспомнить.
– Ну и порядок. А о том, что мы кому-то подчиненная группа…
– Циркач, я ведь только на вид маленький. А с головой у меня все в порядке. Ты забыл, что ли?
Дверца была приоткрыта, их ждали.
– Кому звоним? – по-деловому осведомился Мышкин.
– Ну, – замялся Пинягин, – Шкипера, то есть Володьку Пирогова, надо искать через МВД.
– Город, часть? – быстро спросил Мышкин.
– Тверь, ОМОН.
– Достаточно. Сидоров, звоните!
Однако! Недооценил Пиндрик лаконичности и деловитости "доцента" Мышкина.
– Стойте! – спохватился Игорь. – Этого недостаточно. У него же там совсем другая фамилия: Рыжов. Рыжов… сейчас, погодите, Федор… Степанович… Да, точно, Степанович.
– Звоните, Сидоров, звоните.
– Ну, а у Фила, то есть Петра Головленки, я думаю, мобильник должен быть всегда под рукой, куда бы его не занесло, вообще-то он в Киеве сейчас обитает, а от Киева ехать…
– Лететь, – поправил Мышкин. – Номер давайте.
– Но говорить-то все равно буду я.
– Конечно, конечно. Или Борис. Дальше.
– Вот с Крошкой, с Андрюхой Большаковым, хуже всего, – вступил Циркач. – Я вам как-то рассказывал. Помните? Он в глухой деревне живет, там не то что телефона нет, там почту не каждую неделю приносят.
– Но он точно там?
– Точно, – сказал Борис, – если б уехал, обязательно через Москву. А как тогда с друзьями не повидаться?
– Хорошо. Деревню можете показать на карте?
– На карте Московской области? – глупо переспросил Пиндрик.
– Лучше, конечно, на карте Антарктиды, – не удержался Мышкин от язвительного замечания, даже о спешке позабыл.
А один из сидящих сзади уже передавал Пиндрику раскрытый ноутбук, в маленьком окошке, в углу экрана светилась надпись: "Идет загрузка". И дальше какие-то цифры.
– С электронной картой работать умеете? – строго поинтересовался Мышкин.
– Да уж! Не боги горшки обжигают, – ухмыльнулся Игорь.
И действительно он довольно быстро нашел на топографической карте бывшего Советского Союза крошечную деревушку Бадягино Волоколамского района, в которой и был-то всего один раз в жизни.
– Не такая уж и глушь, – заметил Мышкин. – И все-таки, Панкратов, пусть готовят вертушку, нечего там по проселкам на машинах шкондыбать. Лететь-то придется вам, Борис. Боюсь, мои ребята вашего друга не уговорят.
– Понятное дело, – согласился Игорь.
Однако дальше всех оказался Фил, он же Петя Головленко. То есть его совсем нигде не оказалось. Мобильник не отвечал. Однако номер Фила по-прежнему существовал и зарегистрирован был на то же имя, больше того, аппарат был включен, вот только абонент не брал трубку. Это могло означать что угодно, но мысли полезли в голову самые мрачные. Петя не расставался с мобильником даже в ванной, а на ночь или просто, если хотел отдохнуть, обязательно отключал его, но никогда не прятал под подушкой. Конечно, бывают ситуации нетипичные, но все же…