– Конечно желаю! – с жаром воскликнула Ольва. Нашла взглядом на дереве сына и его круглого оранжевого приятеля – возле них уже был Даэмар, помогал Даниилу Анариндилу оторвать дверга от ветки, в которую тот намертво вцепился. – Что ты сказал?
Король молчал, улыбался. На щеках вычертились мягкие ямочки.
Ольва вздохнула.
– Ты думаешь, что опять не полетит… А он полетит, я придумала, как нужно сделать! Завтра же начнем снова. Надо послать в Драконью гору за двергским углем, он легче и жарче обычного. И объяснить кузнецам, что лопасти следует перековать еще тоньше! Но тогда их, возможно, придется делать из оружейного серебра: все остальное слишком тяжелое и грубое, и…
Она темпераментно поправила очки – и из-под стекол на лицо потекла дождевая вода. Пожарная служба Тенистой Пущи сработала на отлично.
– Ты можешь выгрести все мое оружейное серебро из сокровищницы, – спокойно сказал Оллантайр. – Просто постарайся бывать со мной немного чаще. И я напоминаю тебе, что как раз завтра мы должны выехать в гости к Наиллирис… Давно обещали.
– А, да… – Ольва вдруг заметно приуныла. – Наиллирис. Ну, значит, попытка номер восемнадцать будет после поездки. Или дети начнут тут понемногу строить без меня…
– Они тоже едут, а Трорина ненадолго призывает его двоюродный дед, король Дантрима.
– Ну хорошо, – еще больше огорчилась она. – В Нолдорин тоже поедем? В Приморский Оплот?
– Нет, – покачал головой Оллантайр. – В этот раз мы минуем Скрытый город и все прочее. Только к Наиллирис.
Королева пожала плечами.
– Тогда потом, да. Отложенное удовольствие не есть упущенное удовольствие. Ведь правда?
Оллантайр собрался ответить, очень серьезно ответить – про удовольствия и упущения, но не успел. На поляну выехал всадник, спешился.
– Дайн, – гонец поклонился, – во дворец прибыло трое двергов из торгового сословия, из тех, которые живут близ людей. Они желали бы видеть королеву Ольву Льюэнь. Говорят, дело исключительной важности. Они доставили тело товарища, погибшего по дороге… погибшего странно… и просят помощи.
– Мы прибудем немедля. – Оллантайр вскочил в седло и поднял Ольву на холку коня впереди себя.
Трорина тем временем почти спустили до земли, чуть прихрамывающего Эйтара вел под локоть к своей мирной кобылке Мэглин, а принц Даниил Анариндил что-то бурно рассказывал Даэмару, страхуя апельсинового дверга.
Дайн Тенистой Пущи толкнул гнедого ногами; конь, взрыв копытами землю и опад, принял с места.
– В твоем мире летали так, чужеземка Ольва? – проговорил король в светлый затылок жены, отогнув пальцами прокопченный дерюжно-кожаный воротник ее комбинезона. – В твоем мире…
Ольва прижалась к мужу спиной, соединившись с ним в ритме галопа.
– Я почти забыла, Оллантайр! Но что-то все же помню… в моем мире летали на самолетах. В Москве есть аэропорты… Шереметьево, Внуково, Домодедово. Садишься в самолет – и…
– Чужеземка Ольва, которая желает летать, – выговорил король, – ты упрямица! Эльфы исповедуют покой и дорожат неспешным течением жизни! – великолепный конь перескочил поваленное дерево. – Никуда не спешат! Эльфы наследуют вечную благодать Чертогов Забвения, в которой их жизнь вечна. У нас нет никаких самолетов… дирижаблей! Впрочем, один из нас всегда хотел наступить на звезды, сколько я помнил его. Твой приятель, Тайтингиль. Твой неугомонный друг.
Показались стены дворца, также причудливо раскинувшегося по Пуще, как и корни древ, – огромного, почти города, и конь перешел на рысь.
– Он и твой друг, – отозвалась Ольва, – друг нашей семьи.
– Я давно не видел его, кстати. Помог ли ему Сотворитель в этой дерзости? Может быть, унес в эту твою… Москву?
Глава 1
Бар
Бар был тематический. Здесь часто проходили модные костюмированные вечеринки, косплеи. Бармен Шурман знал, как будет "налей выпить" на квенья и синдарине, мог позвать полицию по-клингонски; разбирался в нашивках и знаках различия двух десятков вымышленных армий. По мнению Шурмана, по отдельным ребятам и девочкам откровенно рыдали психиатрические лечебницы.
А вот Дима Котов, например, был вполне нормальным человеком. Рослый, крупный парень стильно одевался в спортивное, никого не изображал. Выбритые полголовы справа и длинные светлые дредды слева – вот и все его причуды. Но сейчас он появился в дверях, обводя помещение шальным взором. Его пошатывало, а в руке Диман сжимал надкусанный сэндвич эпических размеров.
– Шур, – сказал он хрипло и положил на стойку "визу". – Организуй сухпаек, а? Чипсов, сухар-риков. И шоколаду. Шоколаду побольше. Для др-ракона, – прибавил шепотом.
Шурман кивнул и принялся собирать заказ, пропустив "дракона" мимо ушей. Сухпаек требовали собирать регулярно – на войну, в поход за Стену или в Мордор, да мало ли в какую галактику.
Котов нынче явился не один.
Яркая девица, словно из мультика аниме, вплыла следом – худенькая, в причудливом алом платье, волочащемся по полу. Смоляные волосы глянцево ниспадали до пояса. В зубах у красотки торчала чадящая папиросина.
– У нас не курят, милая, – предупредительно сказал бармен.
И осекся. Девица вперила в него неподвижный взгляд странных белых глаз, и Шурман похолодел.
– Собирай провиант, – сказала спутница Котова. – Молча.
Не спутница. Голос, жестко выговаривающий согласные, был совсем не женский, а тон такой, что Шурман непроизвольно вспомнил службу в армии.
– Черт знает что, – зашептал он, быстро проводя картой Котова по си-киперу, – ч-черт знает что творится!
Диман сгреб сухпаек, принялся торопливо рассовывать по карманам. Типчик в красном стоял рядом, смотрел.
– Попить дай, пожалуйста, Шур? – попросил Котов. – Вот мохито… безалкогольное? Давай. Весь кувшин давай. И сахар-ру…
Шурман подал кувшин, оторопело глядя, как Дима выворачивает в напиток сахарницу и торопливо болтает ложкой. Красный усмехнулся, зловонная папироска перекочевала из одного угла рта в другой.
– Нейроны, – проговорил он. – Выгорели. Такова плата за полет в звездной корабле.
– В звездном, – поправил Шурман.
Странный мужик манерно вскинул голову.
– Не учи меня, торговец. Сталь, честь, смерть. Корабль. Она. Пей, Кот-ту. Враг повержен. Я выучу тебя летать.
Котов глотнул прямо через край и выдохнул:
– Нет уж… спасибо, мне хватило…
– Бесполезное создание, – припечатал похожий на девицу злыдень. – Иди, нужно встретить Тайтингиля.
Он махнул длинным рукавом – туда. К служебному выходу на задний двор. Котов рыскнул вперед; его спутник, вздернув нос, поплыл следом, напоследок полоснув Шурмана лютым нечеловеческим взглядом.
Бармен опустился на стул и вытер вспотевший лоб салфеткой.
Котов пил, зубы стучали о стеклянный край кувшина. Надо же, он и правда пару часов назад мчался на настоящем звездном корабле и палил, сжимая гашетки до боли в пальцах, в жуткого демона-паука, который хотел погубить этот мир. Мир, ставший удобным приютом перерожденному орку.
Человеком Дима не был. Не был им и его обманчиво хрупкий спутник, облитый красными шелками. Инопланетянин, Мастер Войны империи Йертайан, воплощенная смерть. Щуря белые глаза, он стоял и курил "Мальборо" с оторванным фильтром, по-блатному зажимая сигарету в когтистых пальцах.
– Ты не видишь его? – Дима, морщась, отхлебнул еще глоток приторно-густой сахарной взвеси. – Где там Тайтингиль? На др-раконе…
– Чешуйчатая мерзость, – покривился Мастер Войны. Альгваринпаэллира Багрянца Небес, их нежданного союзника, пришелец со звезд невзлюбил сразу, глубоко и взаимно. – Пока не вижу. Союзник должен прибыть.
Инопланетный воин повернул голову, вглядываясь в вечернее московское небо.
На его лилейной шее багровел совершенно однозначный синяк.
Котик чуть не выронил кувшин – кто?.. когда?.. вот так, до истерического засоса целовал Мастера Войны?.. Вот ведь жаба белоглазая, он же бесчувственный, как деревяшка!
Но времени раздумывать не было. На облаках вычертился и рос крылатый силуэт.
Шурман мялся за стойкой, не решаясь пойти и прогнать нежданных, но щедрых на заказы гостей с подсобной территории вверенного ему бара.
– А-а, Сашка-а! – Ленка, новая официантка, недавно приехала из Калязина, и ей все было в диковинку. – Иди зырь, голограмма-а-а! Дракон, во!
Вся честная компания – сама Ленка, повариха Анатольевна и пара таджиков-разнорабочих, Сафат и Руфат, – прилипла к окну, разглядывая, что творилось на заднем дворе. Там и правда был дракон. Здоровый, с "Газель" – это не считая длинной шеи с острой головой в рогатом воротнике и просторных кожистых крыльев. И хвоста, который он изящно свернул вокруг тела, переливающегося багрянцем и золотом. Возле шеи, в складке у крыла, стоял высокий рыжий мужик.
Шурман его хорошо помнил. Какое-то время назад он, ряженный в кольчугу и плащ, да еще и с мечом, валялся тут за мусорными баками…
Не было бы дракона, Шурман, может, и потерпел бы рыжего зануду, но дракон его доконал. Бармен выдохнул и пошел-таки на задний двор с намерением разогнать всю шайку-лейку.
– …Ну вот и все, – донесся до него голос рыжего эльфа. Он говорил медленно, слова падали колючими камнями. – Был бой, но не последний. Мы победили Цемру, Альгваринпаэллир, однако остались ее дети, несметные полчища детей…
Красный при этих словах нервно вздернулся.