Прежде чем ответить, Андрей покрутился вокруг своей оси, затем удовлетворенно кивнул, явно придя к какому-то выводу. Старший группы только склонил голову набок, устремив на него внимательный взгляд. Похоже, у этого охотника-всезнайки есть ответ и на этот вопрос.
– Ветер с той стороны, откуда пришли мы, – не стал разочаровывать его Андрей. – Вот он нас и учуял. Видать, уже сталкивался с людьми. Прибрать бы его, командир. Если он дал деру с добычей, значит, как минимум от людей получал плюху. У волколака память долгая. А если уже попробовал человеченку, то будет резать людей при первой возможности.
– Чего же сейчас сдернул?
– А неинтересно ему с нами бодаться. У него уже есть добыча. Опять же нас шестеро, а волколак – он не просто злой. Он еще и умный, зараза.
– Я тебя понял. Но выслеживать мы его не будем. Не для того мы здесь. Волколак этот, получается, ученый и к людям не сунется. Во всяком случае, к нам. И другого волколака на свою территорию не пустит. Меня подобное соседство устраивает куда больше. Ладно, если это зверь, то пошли дальше.
Как только прозвучала команда на выдвижение, двое бойцов, слегка разойдясь в стороны, двинулись вперед, выполняя задачу передового дозора. Они отдалились примерно на две сотни метров, когда остальная группа направилась следом. До предполагаемого места разбивки лагеря нужно было отмахать по горам еще километров тридцать. А это серьезное расстояние, пройти которое за день, без горной подготовки, нечего и мечтать. Разумеется, если ты не вырос в горах.
Они успели преодолеть около трех километров, когда шедший следом за командиром охотник вдруг остановился и над чем-то склонился. Тут же последовал доклад от одного из замыкающих. Старший, в свою очередь, окинул взглядом копошащегося в траве Андрея и недовольно бросил в гарнитуру:
– Группа, стой! Ну и чего там у тебя? – уже обращаясь к охотнику, закончил он.
– Не у меня, а у нас, – возразил тот, продолжая возиться в траве.
И что он хотел там найти? Склон обильно покрыт высокой травой, в которой можно спрятаться так, что и с двух шагов ничего не рассмотришь. Опять же они сейчас находились чуть не в самом сердце Уральских гор. Местных, ясное дело, колониальных. Их так окрестили по аналогии: за богатство полезными ископаемыми и за протяженность более чем на две тысячи километров с севера на юг. Правда, в отличие от земного, этот Урал прорезает поперек всю западную оконечность огромного материка.
– Держи, командир! – С этими словами охотник протянул начальнику две гильзы.
Тот принял их и с недоумением начал вертеть в руках. И как только этот следопыт умудрился рассмотреть в густой траве сначала один экземпляр, а потом выискать еще и второй. Нда… Вот уж чего не ожидал увидеть в этих краях. Ну и подарочек! Как теперь это понимать?
– "Семь шестьдесят два", НАТО. Здравствуй, попа новый год. Есть версии, Андрей?
– Только одна, и очень хреновая.
– А может, все же охотники?
– Конечно, охотники. Такие стволы только у бернцев. До Берна же не меньше пятисот километров, да полсотни из них по горам. А что, вполне приличное расстояние для прогулки на охоту.
– Ну может, кто с прииска перекупил ствол. Не все же там голь перекатная. Хватает и вполне нормальных мужиков.
– Во-первых, на фига попу баян. Эти патроны вдвое дороже русских и в полтора – местных тупоносых. Но допустим, ты прав. Все же иномарка, статусная вещица, с нашими со складов длительного хранения не сравнится. Но тут напрашивается во-вторых: до прииска отсюда километров пятьдесят, до Объекта – порядка сорока. Да по горам. Козлов и поближе найти можно. И потом, проигрывают они зубрам, потому как скачут по горам, оттого и мясо у них не в пример жестче. Про андреевцев вообще помолчу. В батальоне и у пластунов используют только российское оружие.
– А может, промысловик? – предположил один из бойцов, имея в виду тех, кто профессионально охотился на местных хищников.
А что, эти вполне могли. Среди них отчаянные сорвиголовы вовсе даже не редкость. И с заработками у них все в полном порядке, так что могут себе позволить самый дорогой ствол. Нет, не эксклюзивный за сотни тысяч долларов, но все же. Однако Андрей от этой версии только отмахнулся.
– Охотники не глупее меня. Зачем им дорогой ствол, если даже мосинка с тупоносой пулей способна гарантированно остановить того же волколака. Да и тащиться в такую даль… Ты анекдот про охотника чукчу и геолога слышал? "Зачема медведя стреляла, насяльника, до деревни еще двадцать километров".
– В смысле тяжко отсюда выносить добычу? – догадался боец.
– Молодец, возьми с полки пирожок. Такая охота хороша только с техникой или артельно. А так, пупок развяжется.
– Намекаешь на американцев? – нахмурился командир группы.
– На дэвидсонцев, если быть более точным. Но выводы делать тебе.
– Как думаешь, когда стреляли? – как видно, принимая версию охотника, продолжал интересоваться старший.
– Пара месяцев, не больше.
– Ищи место под стоянку. Будем думать. Только учти, теперь хоронимся не только от зверья. До объекта не так далеко, вполне можно столкнуться с пластунами. И возможно, с рейнджерами.
– Ясно, командир.
Господи, ну кто его тянул за язык? Что за дурная привычка все время кому-то и что-то доказывать? Вроде уже не мальчишка, а все туда же – кто выше, кто больше, кто круче, у кого длиннее. Впрочем, не мог он поступить иначе. Вот уже пять лет он живет с ощущением, что сильно задолжал погибшему другу. Его кровь давно взывает к отмщению. Так что когда командир стал выкликать для этого дела добровольцев, он шагнул из строя не задумываясь.
Ну откуда ему было знать, что эта боевая операция на территории потенциального, а скорее все же настоящего, противника на деле окажется наблюдательной. Угу. Почти три месяца они только и занимаются, что раз в трое суток совершают эти проклятые изнурительные марш-броски, по гористой местности, да еще и в обстановке полной скрытности.
Все просто до безобразия. Раз в трое суток двое остаются в лагере на хозяйстве, четверо же выходят на закате и, уподобившись горным козлам, преодолевают тридцать километров до точки наблюдения. В обслуживании оборудования ничего сложного, нужно просто заменить аккумулятор и карту памяти. Покончив с этим нехитрым занятием, уже поздним утром возвращаются обратно.
График скользящий: раз в шесть суток одной паре достаются дополнительные два дня на отдых. Относительно конечно же, потому что даже если им самим не придется бегать, то вся ответственность за охрану лагеря ложится на их плечи, как и ночной караул. Все это настолько изнурительно, что нервы у парней напряжены до предела. Еще чуть – и случится взрыв. Впрочем, слабаков среди них нет. У каждого за плечами такие передряги, что хватит на десяток романов с динамичным сюжетом, буквально переполненным драйвом.
Ну наконец-то! Вот и эта клятая скала. Фу-ух… Можно перевести… Угу. Размечтался. Красноречивый взгляд командира – и усталый боец, кляня свой неспокойный нрав, вынужден взваливать на себя рюкзак и ползти вверх по отвесной скале. Путь давно изведанный, уже не представляет особых сложностей, разве что усилия прилагать приходится, в то время как парни внизу переводят дух.
Пара минут – и он уже на высоте десятка метров. Нет, горные козлы все же отдыхают. Им подобное не под силу. Еще разок подтянуться… вот и нужный карниз. И камера там, где и должна быть. Теперь надо быстренько сменить расходники, проверить, чтобы камера была направлена точно на вертолетную площадку. Это единственный участок интересующего их объекта наблюдения, не скрытый высокими кронами деревьев.
Эта площадка привлекла внимание руководства, потому-то именно ее и снимают рейнджеры на протяжении столь долгого времени. Так что, судя по всему, наблюдать за ней придется до конца лета. После чего… Нет, веселье вовсе не начнется. Просто они тихо, мирно и так же скрытно снимутся и двинут к морскому берегу, где в условленном месте их подберет сухогруз и отвезет домой.
Однажды им уже удалось захватить "ключ" и вывезти на свою территорию. Но тогда повезло застать русских врасплох. Если бы они не расслабились. Если бы они только могли предположить, что эти русские смогут ответить столь дерзко и столь болезненно. Но эти медведи в человеческом обличье не только сумели освободить своих товарищей, являвшихся "ключами" к этому миру, но еще и собрать кровавую жатву среди его боевых товарищей. Сам Мэт, командир их роты, едва сумел избежать гибели. А вот Тим так и остался лежать возле того клятого ангара с порталом.
Губернатор штата Дэвидсон (согласно итогам проведенного референдума, новый штат было решено назвать в честь того, кто первым открыл путь в мир Колонии) неоднократно пытался договориться с русскими мирно. Но те продолжали упорствовать и не желали идти на серьезные уступки.
Несмотря на явное численное превосходство соседей с востока – во всяком случае, на тот момент, – поставки по заявкам американской стороны осуществлялись в последнюю очередь. Зерно выкупалось лишь после того, как заканчивалась отгрузка на Землю продукции русских хуторян. Причем делалось это по явно заниженным ценам.
Столь же дешево стоили нефтепродукты, доставляемые американскими танкерами. Губернатор попытался было взвинтить цену, но так, чтобы она все же оставалась ниже земной, однако ответ из Андреевского был резким и однозначным: русские прекратили закупать американскую продукцию, начав ввозить нефтепродукты с Земли.