За сёдзи раздается ответный крик "Фуан!", и в комнату врываются четыре самурая в фиолетовых кимоно, с обнаженными мечами. Я чувствую нереальность происходящего, сила, наполнявшая организм, пропадает, новый взрыв боли под черепом, роняю меч - и мое новое тело валится с помоста вниз головой.
Глава 2
БЕЗ МЕНЯ МЕНЯ ЖЕНИЛИ
В случае победы - правительственные войска, в случае поражения - мятежники.
Японская пословица
Медленно и долго я выплываю из темноты обратно. Первым очнулось обоняние. Мой нос чует запах корицы, мяты и еще каких-то лекарственных трав. Вторым проснулось осязание. Руки-ноги на месте, голова болит, но умеренно. В районе виска чувствую ноющую рану. Наконец прорезался слух. Слышу тихую японскую речь у себя в изголовье. Слова вроде бы знакомые, но узнаются с трудом. Такое ощущение, что я учил упрощенный, "народный" японский, а сейчас попал в аристократическую среду с архаичными местоимениями, учтиво-вежливыми выражениями. Все эти "ватакуси", "аноката", "доната" перемешиваются у меня в голове, создавая какую-то какофонию. Но постепенно все устаканивается, и потихоньку я начинаю понимать местный язык. Беседуют три человека. Двое мужчин и одна женщина. Один голос явно принадлежит пожилому человеку, второй - судя по терминологии, врачу.
Врач:
- Листья мяты и алоэ обладают кровоостанавливающим действием. Как нас учит трактат "Мин тан ту", от ран еще очень хорошо помогают листья хрена васаби, пережженные моллюски и пепел от раковин хамагури.
Женщина:
- Кусуриури-сан, меня беспокоят внутренние повреждения мужа.
Ого! Неужели это про меня? Или тут есть еще раненые? Однако послушаем дальше.
Пожилой:
- Охрана сообщила, что молодой господин делал ката с мечом и упал без сознания.
Врач:
- От ран черепа может нарушаться течение энергии ки в организме. Трактат "Яккэй Тайсо" советует в таких случаях делать восстанавливающее иглоукалывание. Но я не возьмусь ставить иглы от болезней головы. Нужно вызывать медика из столицы. Я бы посоветовал придворного врача Фунэ Сукэхито. Говорят, он пользовал самого господина канцлера.
Пожилой:
- Ага, так тебе Ходзе и пропустят к нам такого человека. Да и не поедет Фунэ в нашу глушь. А если и поедет, то надо ехать через земли Такэды и Ямоноути, и когда в этом случае ждать его в Тибе? Через полгода, год? Будем ли мы все живы к тому времени?
Врач:
- А если кораблем?
Пожилой:
- Надо пригласить христианского священника. Я слышал, что иезуит, который у нас проездом, был доктором до того, как его рукоположили в сан. Сам видел, как ловко он наложил шину на сломанную руку крестьянина.
Врач (оскорбленно):
- Эти грязнули?! Да что могут южные варвары, кроме как пустить кровь больному?..
Женщина (примиряюще):
- Господа, не ссорьтесь, пожалуйста. Мне, кажется, у мужа дрогнули веки.
Вот и все, меня вычислили, пора просыпаться. Я открыл глаза и огляделся. Все та же комната замка, вечер, в окно виден краешек уходящего за горизонт солнца. Рядом со мной сидят на коленях три человека. Девушка-японка лет двадцати, в традиционном кимоно зеленого цвета с золотыми бабочками и широким поясом оби, на ногах - белые носочки. Высокая, сложная прическа с заколками. В руках розовый веер. Красивая. Нежная матовая кожа, карие глаза, алые губы. На щеках ямочки. А фигурка, фигурка-то. Аппетитная! Смотрит на меня с тревогой и нежностью. Справа от нее застыл глыбой настоящий самурай. С седым ежиком волос, косичкой, двумя мечами. И вовсе он не старик, как мне показалось по голосу. Хотя в бороде много седых волос, на вид - лет сорок пять - пятьдесят, одет в коричневое кимоно с вышитым на груди фиолетовым кругом и двумя линиями внутри. Взгляд твердый, уверенный. Перевитые венами руки лежат на мечах. На правой щеке шрам. И последний персонаж этой мизансцены - кругленький толстенький живчик в сером кимоно и накидке, волос на голове нет, мечей тоже, к поясу подвешено несколько мешочков. Судя по запаху - там лекарственные травы. Рядом лежит сумка на лямке. Внутри видны бумажные конвертики, подписанные иероглифами. Это, стало быть, врач.
Придерживая одеяло рукой, я сел. Троица японцев тут же поклонилась мне. Причем девушка и врач сделали глубокий поклон, прижав руки к татами и коснувшись пола лбом, самурай - тоже отдал низкий и почтительный поклон, но все-таки менее фундаментальный, чем у соседей. Вот за что я люблю японские ритуалы (хоть и ругал их раньше), так это за информативность. Взять те же поклоны. Сразу видно, кто альфа-самец, кто кому обязан или выше по статусу. Ну что ж, пора расставить все точки над "i".
- Кто вы и где я? - спросил я после короткого ответного поклона.
Троица тревожно переглянулась.
- Господин, а вы разве не помните, кто мы? - Седой самурай ожидаемо взял инициативу поддерживать разговор на себя.
- Представьте себе, что нет. - Этот средневековый театр уже начал меня раздражать.
Еще один безмолвный обмен взглядами. В глазах прекрасной японки появились слезы. Вот только женских слез тут не хватало.
- Господин, а вы помните, как вас зовут? - вступил в беседу врач-колобок.
- Что за глупые вопросы, конечно, я… - И тут мой взгляд упал на желтоватые, жилистые руки, которыми я держал одеяло. Ступор. Неужели… я откинул одеяло. Боже, я все еще в теле японца. Меня повело в сторону, но девушка успела подхватить меня с одной стороны, а доктор - с другой.
- И ничего страшного, все в порядке, так бывает, - зачастил врач, - после ушибов головы люди, бывает, теряют память. Это временно, это пройдет. Сейчас мы сделаем настоечку на чернокорне, поставим иголочки…
Девушка тем временем взяла колокольчик, что лежал рядом с ней, и позвонила. Сёдзи открылась, и я увидел с обеих сторон дверей бритые лбы двух самураев.
Быстрый взмах веером:
- Позовите мою служанку Юкки! Пусть принесет чаю. Скорее же!
Тем временем седой придвинулся ближе ко мне и заглянул в глаза:
- Господин, вы совсем ничего не помните?!
- Где я? Какой сейчас год? Кто вы? - На меня в очередной раз накатила тошнота и слабость. Хотелось лечь и закрыть глаза.
- Меня зовут Симодзумо Хиро, - представился самурай. - Я генерал и хатомото армии провинции Сатоми. Вы находитесь в столице Сатоми - крепости Тиба. Сейчас пятый месяц сацуки седьмого года Тэнмона.
Очень информативно, просто зашибись. Однако если с местным летосчислением - полный пролет, то месяц сацуки показался мне знакомым. Где-то я уже слышал это название. Сацуки, минадзуки… В моей голове щелкнуло, и я вспомнил. Первую неделю пребывания в Японии банк "Мицубиши" оплатил несколько экскурсий по Токио для иностранных стажеров. Императорский дворец, сад Хаппоен, буддийский храм Асакуса - галопом по Европам, однако некоторые факты в моей памяти отложились.
Гид совершенно точно упоминал, что в Стране восходящего солнца деление года на двенадцать месяцев изобрели параллельно с западной цивилизацией. Однако старый японский календарь отставал от европейского на один месяц. Как известно, летом в Японии - сезон дождей. Однако июнь - минадзуки - называется месяцем без дождей. И это странно. Но ничего странного, если сдвинуть все на месяц вперед - на июль-начало августа, когда дожди действительно заканчиваются. До минадзуки идет сацуки - месяц посадки риса. Что, собственно, я и наблюдал в окно замка. Значит, сейчас июнь. Теперь место. Название провинции мне ни о чем не говорило, а вот в городе Тиба я бывал. Вернее, не в самом городе, а рядом. Моя первая "детская" попытка наладить взаимоотношения с коллегами по банку - коллективная поездка в местный Диснейленд. Японцы просто обожают детище Уолта Диснея, а расположено оно на границе Токио, рядом с префектурой Тиба. Фу… мысленно вытер пот со лба - я все еще на главном японском острове Хонсю. Я на Земле. Что-то начинает проясняться, но как объяснить весь местный средневековый антураж? И мое новое тело?! Я кивнул самураю продолжать.
Симодзумо Хиро тяжело вздохнул и продолжил свой рассказ.
С его слов выходило, что я - двадцатитрехлетний Сатоми Ёшихиро, сын дайме Сатоми Ёшитаки, подло убитого три дня назад. Убили моего "папу" самураи Норикаты Огигаяцу, дайме соседнего клана. Мы с отцом и охранниками ехали с соколиной охоты, когда из леса выскочила полусотня всадников с яри, то есть с копьями, и первым же ударом вырезала немногочисленную охрану. Отец с уцелевшими бойцами остался прикрывать мой отход, но я по молодости и глупости полез в схватку, получил удар копьем в шлем. Наконечник копья пробил защитную пластину и срезал кожу на виске. Спас Сатоми Ёшихиро охранник, который смог вытащить "мое" тело из боя.
- Дайте зеркало, - хриплым от волнения голосом попросил я.