Когда я написал заявление на пяти листах, он уложил его в конверт, где написал мой общаговский адрес, как отправителя и указал ФИО М.У. Дохин. Ну, Псих. Адрес получателя был: Главпочтамт, до востребования, Эдуард Олегович Каюмов.
- Это мой полезный знакомец из Комитета. Значит план действий таков, заявление в ближайшем почтовом отделении отправляем ценным письмом. Едем к тебе на службу и ты берешь окончательный расчет, как я понял это уже не проблема. И сделаем один телефонный звонок из автомата, вот этому нашему получателю.
На хвост им сели, сразу после общаги, куда Димон заскочил сдать ключи. Свои вещи он, еще день назад, положил в две ячейки автоматической камеры хранения Курского вокзала. Колян, свой чемодан оставил у Севы в бане, предварительно достав из него небольшую стопку каких-то пластинок вороненного металла.
Его разговор с Каюмовым Димка слышал, когда стоял рядом с телефоном-автомата и контролировал ближайшую округу, как ему приказал Колян. С того конца, к телефону долго не подходили, потом соединили не с тем человеком и наконец разговор состоялся:
- Эдуард Олегович, это вас штурман с Ориноко беспокоит.... Меня пасут трое и намерения у них опасные... Может у вас там со мной разобраться решили?... Нет... Это меня радует. Мы с другом идем на ВДНХ, там легче будет затеряться или разобраться... Какой, на хрен ждать, они нас сейчас мочить собираются. Отбой.
- Колян, а может пойти в ментовку и сдаться? - Потерянно спросил Димон.
- Дима, ну думай толковкой... В этом деле такие серьезные люди подвязаны, что нас просто успеют удавить в камерах, пока мы будем кричать свое: Слово и Дело. Там такие деньжищи вертятся, что за них десяток Димонов и столько же Колянов прикончат. Здесь дело должно быть под серьезным надзором, а это уж никак не ментовка.
На ВДНХ парни крутились по людным местам, как бы пытаясь оторваться от преследования и в тоже время старались посадить себе на хвост людей из конторы. Дима почувствовал, как за ними стали следить еще двое и сказал Николаю об этом.
- Дима их уже больше, потому сворачиваем с аллеи на тропочку и бежим, что есть духу, за тот кустарничек. Там ты падаешь на землю и не отсвечиваешь, пока я тебя не позову.
Дима едва успел упасть за березку, как на полянку ворвались три человека. Сначала выскочили двое и сразу разошлись в стороны, затем за кусты осторожно зашел еще один человек и внимательно осмотрелся вокруг, а затем достал пистолет с набалдашником на стволе. Глушителем, понял Димка. И в этот момент Николай будто взорвался - скрутил корпус влево и со свободно висящей, до этого, правой руки вырвалось лезвие и вошло в горло человеку поднимающему пистолет. Стоящий справа от нас, сунул руку под полу куртки и получил метательный нож в глазницу с левой руки Николая. И тут на поляну влетели еще люди и ... зафиксировали ребят: уложили лицом вниз. Надели им наручники, завернув руки за спину и тщательно стали обыскивать. Трупы, как понял он, тоже. У человека с пистолетом вытащили удостоверение и тут же его отдали старшему, который внимательно наблюдал за Коляном.
Командир группы захвата внимательно рассмотрел удостоверение, положил его в карман и подошел к молча лежащему Коляну.
- Были еще, кто следил за вами?
- Нет, мы никого не заметили. Эдуард Олегович, на ваше имя послано, на Главпочтамт, ценное письмо. Когда ознакомитесь с ним, то это снимет много вопросов.
- Все сделаем, а сейчас подойдет медицинский автобус и всех на носилках перенесут в него. Так что, не дергайтесь. Мы на вас простыни накинем.
Так никто и не собирался дергаться, ребят приняли такие волкодавы... Когда добрались до места содержания, то Диму с Коляном развели по разным помещениям. Димону досталась одиночка с санузлом из унитаза и умывальника. В принципе нормально и он уже хотел прилечь на нары, однако не получилось. Вызвали на беседу, которая называется допрос. И так целую неделю Дмитрий говорил, писал, рисовал и снова по кругу... Сначала он волновался, обдумывал свои слова, а потом выдохся и говорил на автомате. Видно дознаватели и добивались этого эффекта перевозбуждения. Ловили его на противоречиях, неточностях, недомолвках... Но все когда-то кончается и он это понял, когда его привели в ставшую привычной комнату следователя. Только там сидел подполковник известный ему, как Эдуард Олегович Каюмов.
- Значит так... товарищ Кислицын, - сказал он и улыбнулся, когда Димка с шумом выдохнул.
- Показания по делу с тебя сняли, заявление о явке с повинной было приобщено. По результатам дознания постановили, что ты будешь проходить, как свидетель.
- А Колян, то есть Николай Медведев?
- С тем... - выдержал паузу Каюмов, - еще проще.
Он ухмыльнулся и объяснил Диме:
- Медведев, как оказалось - наш внештатный сотрудник.
- Колян, сексот? - Поразился Дима.
- Он, правда, этого еще не знает, - засмеялся комитетчик, - но деваться ему некуда. Два трупа, даже если ему суд признает адекватную самозащиту, то с морем будет покончено. Навсегда. А так оперативная работа... а здесь всякое бывает.
- Он здесь?
-А где ему еще быть, завтра вас отвезут в аэропорт. Пока не закончим с этим делом, тебе дома появляться нельзя. Николай сказал, что ты бы согласился поехать на Урал с минералогической экспедицией. Что думаешь?
- Поеду, только меня дома ждут.
- Ничего, еще месяца три четыре подождут. Так будет лучше всем. Напишешь сейчас письмо и мы его через недельку отправим из Москвы. Пришедшие письма будут пересылать тебе по новому адресу, а ты будешь отвечать на наш московский адрес. И ситуация будет видеться такой: ты работаешь в Гохране, головы не поднять, но скоро приедешь. Правда, если не отошлют в срочную командировку. Это на случай, если кто-то к тебе заявится.
- Так я что, теперь тоже сексот? - Потрясенно спросил Димон.
- А тебе этого очень хочется?
- Нет, совсем не хочется, - с трудом промямлил тот.
- И не нужно парень, но вот если ты узнаешь о врагах страны и ворюгах обкрадывающих наш народ. Ты разве, не сообщишь об этом в органы?
- Не знаю, - честно ответил растерявшийся парень.
- А ты подумай над этим, Дима. На свободе и на досуге. Прощай. - И пожал ему руку.
А затем, у порога, повернулся и спросил, так как твои настоящие ФИО? - И заржал, скотина.
Понравился ему экслибрис, написанный Коляном на письме.Еще один псих. Московский.
В аэропорту Дмитрий долго силился выразить другу, всю свою благодарность и заверить его, что если нужно он...
-Ты это, Димон, не бери в голову, - заметил его метания Колян, - кто если не друг? Морской закон. Вот Псих, такой торжественный момент истины испортил. И Димка понял, что "здесь у самой кромки бортов друга прикроет друг..." для кого-то красивая песня, а для кого-то образ жизни. Не более и не менее.
Глава 5. "Если друг оказался вдруг и не друг и не враг..."
Веня Крученый. Вениамин Борисович Нудельман, заместитель директора рынка.
Колян ворвался в мою съемную однокомнатную квартиру, как ураган. "Может быть я забыл закрыть дверь по пьяни или он ее вышиб?" - с безразличием подумал я, с трудом выплывая из тяжелого похмельного сна.
А Псих вытряхнул меня из кровати и загнал пнями под холодный душ. Когда он посмотрел на меня, то я поразился взгляду обычно серых глаз друга, ставшими белесыми от бешенства, как и его словам:
- Ты, что творишь, сука, - сказанными холодным и спокойным тоном.
Вот тогда я всерьез испугался этого нового человека, про которого Федул, как-то сказал:
- А Псих уже убивал, поверь мне Крученный. Уж я, это могу определить - потому как, рыбак рыбака... вижу.
На мою недоверчивую усмешку, добавил:
- Нет, он не мочила и не мясник. Но груз на душе носит - рупь за сто.
Однако теперь, когда я смотрел в глаза Психа, то верил в это безоговорочно.
Аааа, - с пьяной лихостью протянул я, - теперь Псих заявился. Наставлять на путь истинный, а мне по и потому пошел на.
И тогда он меня избил жестоко и умело, не оставляя заметных следов на лице и не калеча. Я пытался защищаться, все-таки не раз участвовал в драках юности. Но это был явно не мой размер и в конечном итоге я сначала потерял сознание, а потом заснул на полу - в грязи, крови и блевотине.
Проснулся уже на чистой простыни, от запаха бульона и попытался рывком встать с постели, но тут же рухнул в нее назад. Все тело болело. На шум, из кухни выглянул Димон и помог мне дойти до стола, где меня ожидала кружка горячего куриного бульона. После недельной пьяной голодухи, это выглядело крайне аппетитно.
- Где этот, Псих? - вяло поинтересовался я.
- Решает проблемы. Поехал к Федулу, цыганам... у кого ты еще назанимал?
- Я сам разберусь со своими проблемами и ...
- Разберешься. Своими. Проблемами? Ну ты и дрянь, Венечка. А твои родители, а твой брат, а мы твои друзья, нас это твое личное дерьмо не касается и не кусается? Ты бл... один живешь на свете - единственный и неповторимый гениальный комбинатор? - Тяжело выдавливал из себя фразы Димон. - Лучше заткнись, иначе я за тебя примусь и если Николай себя сдерживал - я не буду.
Это мне говорил самый младший из нас, тот самый Димка, который всегда был не от мира сего. Вечно погружен в себя, вечно о чем-то думает. Как сильно он изменился... Когда полгода назад, Дмитрий приехал из Москвы, то я его не узнал. Обветренное лицо, мозолистые руки, сухая поджарая фигура и главное - спокойный взгляд уверенного в себе человека.
- Дима, какая договоренность, о чем там говорить? Мне нужно отдать сорок три тысячи рублей. Понимаешь, - взвыл я, - сорок...