Глава 6. "Сыт я по горло, до подбородка..."
Вал. Валерий Александрович Ткаченко, инструктор обкома КПСС.
Да... не ждал, не гадал, что такое случится со мной. Я считал себя уже достаточно толстокожим для работы с любой, даже самой одиозной персоной. Работа в школе, служба на флоте и конечно работа инструктором обкома сводила меня с самыми различными людьми и далеко не все из них были образцами для подражания.
И когда прилетел этот... заслуженный артист СССР, представитель творческой элиты страны, как он себе называл, то эту пакость спихнули на меня. Прибыл он по приглашению руководства Магаданского областного музыкально-драматического театра имени Горького и должен был сыграть в нескольких театральных постановках, заменяя местных исполнителей главных ролей. А в дальнейшем выступить в роли режиссера- постановщика известного произведения Шекспира в современной интерпретации. Как он высокопарно заявлял:
- Я добавлю в это произведение дух нашего времени и душу современника.
Скромностью он не страдал и скорее всего не знал, что это такое.
Зрительский ажиотаж был закономерен, как же звезда союзного значения снизошла до сирых и обездоленных духовной пищей магаданцев. Посему обком взял под особый контроль все связанное с театральной деятельностью звезды... и сопутствующее этому, оказывая администрации театра всемерную помощь.
Мне же казалось, что основной его задачей было затариться красной икрой, крабами и заодно преподать мастер-класс отдельным представительницам актерской труппы театра. Я только второй год работал инструктором отдела пропаганды и агитации, но почему-то именно мне поручили оказывать всяческую помощь такому ответственному московскому товарищу. Наверное это было очередной проверкой, перед направлением на учебу в Высшую партийную школу и я ее не выдержал.
Я терпел, когда он "забыл" заплатить за две трехлитровки красной икры и я рассчитался за нее из своего кармана - такое со мной уже бывало. Уладил проблему, когда ему не понравилось жить в предоставленном гостиничном люксе и он возжелал перейти в другой, который занимал прибывший по служебным делам заслуженный капитан-наставник Дальневосточного пароходства, Герой социалистического труда. Хорошо, что тот только посмеялся, когда я представился и попросил его об одолжении. Лично мне и выделил ему пару билетов на спектакль, где он мог бы оценить этого светоча мировой драматургии. Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира.
- До сих пор, я по другому представлял задачи идеологической партийной работы, - откровенно смеялся капитан, депутат Верховного Совета СССР.
Но просьбу мою выполнил, видимо просто пожалел молодого старательного парня.
Он еще меня и успокаивал, когда я вечерком завалился к нему в номер с трехлитровкой сухого белого вина "Совиньон" и провяленной до каменной твердости бастурмой. Остатками роскоши, которую привез из очередного отпуска в Крыму. Естественно, что сеанс терапии венчали водка, икра, крабы выставленные уже кэпом: от нашего стола - вашему. В следствии чего, я заночевал у него в номере на диванчике гостинной люкса.
Важная персона успокоилась, но как оказалась не надолго. Уже после обеда с приличным возлиянием, в обществе коллег и почитателей, его потянуло на клубничку. Потому он возжелал встречи с комсомолом, нашей молодой сменой и бодро пропел чувственным тенорком:
- "Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!"
И после этого сольного выступления, намекнул мне:
- Массовка должна быть необязательно женского рода, главное помоложе, - при этом приобнял меня за талию и его рука скользнула ниже... Инстинктивно.
Я успел с утра опохмелиться и стописят хорошо легли на старые дрожжи, поэтому мягко отстранил Вильяма нашего и жестко пробил ему правой по корпусу. Когда он выблевал все, что съел и выпил в обед, на ковер гостиничного номера, я задумчиво стоял над ним и раздумывал с какой ноги ему врезать... Хорошо, что меня оттащил от него капитан-наставник.
Скандал возник колоссальный, вся творческая интеллигенция требовала сурово наказать зарвавшегося функционера, жестоко избившего выдающегося актера и режиссера всех времен и народов.
Капитан-наставник спас меня от очень больших неприятностей, так как написал заявление на имя секретаря обкома в котором указал, что лично слышал, как этот половой гигант перепутал инструктора обкома партии с пидаром-сутенером. И когда член КПСС Валерий Ткаченко возмущенно его оттолкнул, то этот товарищ который нам не товарищ, не удержался на ногах упал и начал блевать на дорогой гостиничный ковер. Так как был в состоянии тяжелого алкогольного опьянения в рабочее время, а это недопустимо в нашем социалистическом государстве.
Это своевременное заявление и то, что на потерпевшем не было следов избиения, спасло меня от очень крупных неприятностей. Важное лицо было спешно отправлено в аэропорт "Сокол", в зал ожидания важных персон и первым рейсом отбыло в Москву. Однако хабар в виде икры и остального оно не забыло, сказалась крепкая школа социалистической творческой интеллигенции.
Тем не менее, экзамена на соответствие партийной номенклатуре я не выдержал.
- Партийной выдержки и житейского опыта не хватило, написал бы на него заявление и мы бы ему хвост прищемили. Уже на партработника полез, скотина. - Так определил мое поведение заведующий отделом, - а так получилась ничья . Моя карьера зашаталась и было необходимо, что-то предпринимать, так как я начал сомневаться в правильности выбранного жизненного пути, а это было чревато... Последствиями.
И в это смутное время объявился Колян Псих, который пришел в Бухту Провидения с караваном из Мурманска, где его со скандалом сняли с судна и вручили повестку о призыве на военные сборы, как офицера запаса с соответствующей специальностью. А затем доставили на переподготовку в Вилючинск вместе с разношерстной командой таких же пиджаков. Там, значительно увеличившейся гоп компании морских партизан, стало известно, что они попали и по крупному. Дело было в том, что запасники с военно-учётной специальностью: командиры электронавигационной группы на дизельных подводных лодках, в ближайшее время будут распределены на атомные подлодки для прохождения стажировки. А это дальний поход на боевое дежурство в Тихий океан. В свое время я тоже был в таком походе, только на БДК и в Индийском океане.
Прокачав ситуацию, Колян подсуетился, а он это умеет. Посему, сумел получить четверо суток увольнения, для решения личных дел и ринулся в аэропорт Елизово на ближайший рейс до Магадана.
Рейс ожидался через три часа и он пошел отобедать в аэропортовский ресторан. Там он увидел инженер-контр-адмирала без свиты, одиноко ожидающего заказа за столиком. Морской волк с орденской планкой во всю грудь, как затем оказалось, ожидал рейс во Владивосток и поторопился отпустить машину с адъютантом. Погоды - с, так сказать.
Следует отметить, что Псих - не просто кличка Коляна, это его образ жизни. А посему, он попросил разрешения подсесть за столик адмирала и нагло заявил подошедшей официантке:
- Мне повторить заказ товарища адмирала, я всегда беру пример со старших и опытных товарищей.
Официантка странно взглянула на Коляна, а адмирал откровенно веселился и кивнул ей головой в знак согласия.
Причину его веселья он понял, когда им принесли заказ - все протертое, растертое, перетертое. Какие-то травки-водоросли и в завершение всего - молочный кисель, который он ненавидел с детства.
Делать было нечего и он с каменным лицом съел, диет стол номер хрен знает какой, но кисель пить не стал. Из принципа. На этот демарш адмирал одобрительно хмыкнул, а затем потребовал предъявить документы и внимательно с ними ознакомился:
- Понятно, на переподготовку значит прибыл. Все на базе знают, что зам по тылу, - здесь он скривился, - на диете и садится за столик один, чтобы не портить хорошим людям аппетит. А ты попал... второй (вахтенной помощник капитана). Девушка, принесите пожалуйста товарищу пивка, а то он еще ненароком траванет.
"Вот ведь весельчак", - с тоской подумал Колян.
- Извините, вы зам по тылу? - И Николай выразительно посмотрел на наградные планки и знаки отличия на груди адмирала.
- Не всегда же я был по тылу. Откуда пришел и куда собрался, мореман? - поинтересовался адмирал.
И у них завязался разговор двух скучающих пассажиров, в ожидании рейса. Без чинов, так сказать. Ну, почти.
Затем они перешли в комнату ожидания для высшего офицерского и начальствующего состава, благо там никого не было. Адмирал выпотрошил Николая до основания, еще немного и он стал бы рассказывать заму начальника базы какие типы женщин ему нравятся. Нужно было срочно переломить ситуацию или сбежать.
"Может прикинуться засранцем? Сейчас это у меня должно естественно получиться, после такого праздника желудка." - Уже планировал Колян.
Но в этот момент адмирал сказал:
- Ну-ка вытаскивай, что у тебя в кармане.
- Дык докУменты, товарищ адмирал, - прикинулся фуфайкой Николай.
- В другом... У меня двадцать пять лет корабельной службы, из них семь старпомом. Я ваши нычки и привычки... видал. Доставай.
"Конечно гусь свинье не товарищ, но и я не младенец, который в пеленки писается", - решил Псих.
И потому, спокойно достал свою плоскую серебряную флягу, сделанную Димоном в подарок. Емкостью в наши О.6 литра: три по двести, четыре по стописят и шесть по сто... - такая простая арифметика. Не какие-то там заграничные пинты. У фляги было широкое горлышко с завинчивающейся крышкой на которую плотно надевались три стопаря по семьдесят пять граммов. Оптимальная доза крепкого, по нашему общему мнению.