- Угу, угу, где мыло-то? - Мальчишка в нетерпении подергал меня за рукав.
Вы бы поверили? Я - нет, но мыло все же отдала. Прилагательное "ядреное" использовалось к нему не для красного словца - этот химический брусочек драл кожу так, что умываться им можно было только в очень сложных обстоятельствах и под беспрестанное оханье. Откуда я это знала? Ой и не спрашивайте.
Я уже собиралась потушить свечу и лечь в постель, когда из коридора послышались подозрительные шорохи и звуки. Если это снова чудит кто-то из братьев - выставлю из дома! Ночь, проведенная на конюшне, заставит хулигана ценить тепло, а заодно меблированность и приятный запах родного жилища. Я осторожно приоткрыла дверь: на другой стороне коридора так же неожиданно приоткрылась противоположная дверь, и в проеме показалось пятнистое лицо, подсвеченное снизу пламенем свечи. От неожиданности мне примерещилось невесть что, и я отпрыгнула от двери, прижимая свободную руку к позорно колотящемуся сердцу. К счастью, разум тут же оценил ситуацию и взял бразды правления:
- Оська, ты чего не спишь? Опять очередную пакость затеял? Ты бы краску для начала с лица как следует свел, а то нянька завтра по утру увидит, начнет рыбьим жиром отпаивать.
Пятнистая физиономия перекосилась в гримасе отвращения:
- Да не пакощу я, больно надо. Пока отмывался, Ерем куда-то пропал.
Вот это уже нехорошо: каким бы смышленым ни был младшенький, никто еще не отменял нашего долга приглядывать за ним.
- Пойдем внизу посмотрим, может, он на кухню залез, - предположила я.
- В отличие от некоторых Ерем не имеет привычки уничтожать запасы колбасы по ночам.
- Так, может, как некоторые, хомячит варенье прямо из банки.
Несколько секунд мы поперебрасывались призывающими к дальнейшей словесной дуэли взглядами, но потом как-то вместе решили, что в данной ситуации это глупо, и, скрипя половицами, двинулись вниз.
Ерем обнаружился на первом этаже, причем в непосредственной близости от кухни.
- Эй, малыш, ты почему не в постели? - попробовала я окликнуть его, но ребенок даже не повернулся, а продолжал двигаться через коридор.
Оська обогнал меня, схватил брата за плечо, а затем с удивлением произнес:
- Да он спит! Мой брат - лунатик!
Действительно, глаза Ерема оказались закрыты, но он все еще пытался куда-то идти, игнорируя тот факт, что его держали за плечи.
- Ты чему-то удивляешься после церковника и бабника?
- И командира в юбке… - Прежде чем мальчишка успел добавить еще что-то, я исхитрилась зажать его щеки между указательным и большим пальцем, превратив лицо острослова в "уточку". Губы тут же возмущенно задвигались, но звуки были невнятными, так что, если он и сказал нечто обидное, на его счастье, я не разобрала.
- Сначала дело - оттачивать приемы пикировки будем потом. Твой лунатик уже успел от нас уйти.
- Он и твой тоже, - освобожденный от моего захвата Оська возмущенно вытер губы.
Нет, все же в виде "уточки" он не только смотрелся милее, но и "на слух" оказался приятнее.
В три шага я догнала Ерема, уже почти добравшегося до кухни, и перехватила поперек туловища. Ноги мальчишки все так же продолжали двигаться, словно и не отрывались от земли. Тяжелый-то какой, даром что маленький! Я хоть девушка крепкая, но одной рукой не доволоку. Мне пришлось передать свою свечу Оське и, обхватив брата-лунатика двумя руками, с трудом подниматься по лестнице.
- Может, проще было его разбудить?
- Лунатиков нельзя будить. Это может нанести психологическую травму.
- Тогда надо позвать Ласа или Ивара.
- Наконец-то в тебе проснулся джентльмен.
- Просто если ты упадешь - это нанесет Ерему не только психологическую, но и физическую травму.
- Если будешь продолжать в том же духе, я сама нанесу тебе и психологическую, и физическую травмы.
Первая от лестницы дверь открылась, и из-за створки показалась заспанная голова Ивара в старомодном отцовском колпаке с кисточкой:
- Что у вас…
- Ивар, иди сюда, - перебила я. - Мне тяжело.
Не успела с радостью спихнуть ему на руки все еще шевелящего ногами Ерема, как раздался громкий стук во входную дверь:
- Эй, хозяева, открывайте!
Мы втроем переглянулись. Кого это принесло в такой поздний час?
Дверь снова затряслась от ударов:
- Открывайте! Я вашего сынка (стой смирно, паразит ты этакий!) привел!
Ну, как всегда: чем ближе полночь, тем пьянее гномы! Я оглядела присутствующих. Итак: трое братьев у меня на виду, осталось еще трое. Ставлю лад на то, что привели Ефима.
Пришлось спускаться вниз: слуги уже разошлись по домам, а няня спит - дверь открывать мне. Я оглядела свой наряд и поплотнее запахнула пеньюар - никто же не рассчитывал застать меня в парадном платье в двенадцать ночи, ведь нет?
Стоило немного приоткрыть дверь, как створка тут же распахнулась во всю ширь: на пороге стоял дюжий детина, на груди которого едва сходилась фермерская куртка. Одной рукой гигант держал за шиворот притихшего Ефима. Надо было все же с кем-нибудь поспорить, с тем же Оськой.
- Доброй ночи, сестрица, - задорно махнул мне рукой братец, за что тут же был вздернут так, что край сюртука впился ему под подбородок.
- Что здесь происходит? - грозно спросила я фермера, хотя и понимала, что, скорее всего, прохвост заслужил такое обращение.
Мужик оглядел меня, не признал и хмуро сказал:
- Мне бы леди Иветту.
- Ее здесь нет. Я за нее. Почему вы так обращаетесь с моим братом?
- Ваш брат - вор, леди… э-э…
- Николетта. Что заставляет вас так думать?
- Я поймал его, когда он пытался перелезть через забор на мое картофельное поле, - кажется, для фермера это был железный аргумент.
Ефим - поклонник корнеплодов, ой ли? Меня подмывало спросить, нет ли у громилы взрослых дочерей, но пришлось вовремя прикусить язык: кто знает, если бы мужик догадался, что Ефим покушается отнюдь не на его картошку, то, скорее всего, казнил бы любвеобильного идиота еще на поле.
- Ефим? - грозно спросила я и скопированным с матери жестом уперла кулаки в бока.
- Да я только посмотреть хотел! - со всей возможной искренностью воскликнул поганец.
- На что? - очень слаженно спросили мы с фермером.
- На картошку, - невозмутимо пояснил сказочник, - как растет, чем удобрена, как окучена. А то у нас мелочь одна, да и та наполовину гнилая.
Зря он на нашу картошку наговаривал. Фермер недовольно пожевал губами. Видно, ему сказка тоже не понравилась: ни тебе интриги, ни счастливого конца - поэтому я решила завершить историю по-своему.
- Знаете что, вам же сейчас как раз эту картошку убирать, лишние руки всегда пригодятся. Так что забирайте этого лоботряса, и пока то самое поле не выкопает, можете не возвращать.
Фермер замер, а затем посмотрел на меня как на полоумную. Сын младшего лорда будет копать на поле картошку?! Да к нему в дом гости теперь станут ходить в два раза чаще, только чтобы посмотреть на такую невидаль!
В этот момент из-за моей спины появился Оська с двумя свечами в руках - ситуация моментально подогрелась, только не свечами, а все еще пятнистым лицом мальчишки. Глядя на эту любопытную мордочку в жизнерадостных синих разводах, фермер открыл рот и выпустил из рук воротник Ефима - нашкодивший подросток сразу же поспешил отползти в сторону. Все бы ничего, синее лицо, ну с кем не бывает - но вслед за Оськой появился Ерем, сбежавший каким-то образом от Ивара. Под удивленными взглядами присутствующих ребенок с закрытыми глазами подошел к двери, обнял ручонками толстенную ногу фермера и с каким-то невнятным бормотанием продолжил свой сладкий сон. Мужик боялся пошевелиться и уже сто раз пожалел, что вообще сюда пришел, когда объявился Ивар в своем дурацком ночном колпаке со священным кругом на шее и стал аккуратно освобождать ногу фермера от захвата Ерема.
- Ну так как? - Я деликатно откашлялась, старательно делая вид, что ничего необычного не происходит.
- О боги, делайте, как знаете! - истерически воскликнул громила и, как только Ивар освободил его от нашего младшенького, в ту же секунду скрылся в темноте ночи, так что никто не успел даже глазом моргнуть.
М-да, теперь наша семья станет еще более популярной в округе. Мало кто другой дает столько поводов для сплетен.
- Спасибо, сестренка! - Ефим чмокнул меня в щеку и заскакал вверх по лестнице, так что я даже не успела придумать, что ответить, а Ивар начать свои нравоучения.
Стоп!
Что?! Спасибо?!
Где была моя голова? Неудивительно, если братья пойдут вразнос с такой сестрой-ротозейкой. Я же только что собственноручно нашла для Ефима повод находиться на вожделенной ферме!
Оставалось надеяться, что на этот раз "любовь" не так сильна и ему станет лень копать картошку.
Но все мои надежды пошли прахом, когда на следующее утро я увидела брата, выходящего с нашего двора с лопатой наперевес.