- Кажется, сейчас тебе придется подниматься на одиннадцатый этаж в полном одиночестве! - недовольно буркнул Зак, и, когда двери лифта открылись, прыснув в темноту скудным светом, подтолкнул меня в кабину.
- Откуда ты знаешь мой этаж? - насторожилась я.
- А откуда в тебе столько сарказма, кактус? - вопросом на вопрос ответил Зак.
На лестничной клетке едва-едва теплилась и подмигивала единственная лампочка. Пахло сухой пылью и сгоревшими котлетами. Теперь, оказавшись рядом с родными пенатами, я, наконец, почувствовала себя в безопасности от пугающего черноглазого беса.
- Зак, по поводу того, чтобы ты не рассказывал Филиппу о поездке… - неловко начала я. - Я говорила серьезно.
Спрятав руки в карманы джинсов, Заккари внимательно наблюдал за моими неуклюжими попытками подбить его на очередной заговор. Вид у визави был такой, будто он умирал от смертельной скуки.
- Ты так и не ответила на мой вопрос, - спокойно произнес блондин. - Что тебе понадобилось от Силы?
У меня вспыхнули щеки. Вот мы и вернулись к опасной теме. Не хотелось ни врать, ни открывать истинную причину авантюры - сегодняшним днем прозвучало достаточно лжи.
- Давай просто сойдемся на том, что за мной долг, - оставив сообщника без объяснений, резковато предложила я.
Меж нами повисла долгая пауза. Заккари задумчиво изучал меня, хмурился. Хотелось бы знать, что в тот момент роилось в его голове!
- Твои долги растут в геометрической прогрессии, - наконец, цокнул он языком. - Не хочешь признаваться, расплатимся сейчас.
- В смысле?
В следующий момент парень резко схватил меня за затылок и с силой притянул к себе. Я не сопротивлялась только потому, что изумилась сильнее, чем испугалась. Заккари быстро наклонился и, накрыв ртом мои плотно сжатые губы, скользнул по ним языком. От дыхания ведьмака пахло табаком, а от тела шел жар. Глаза блондина расширились, потемнели. Я замычала и попыталась оттолкнуть наглеца.
- Ты рехнулся?! - прошипела я и, извернувшись, вытерла влажные губы о рукав куртки.
От оплеухи подлеца спасло нежданное появление моей матушки. Дверь в квартиру распахнулась, на пороге выросла мама в домашнем халате. Заккари моментально убрал руки и отступил.
- Шурочка? - В голосе матери прозвучало столько возмущения, будто родительница застала нас на чем-то похуже, нежели прощальный поцелуй. Она решительно развернулась и исчезла в недрах жилища. Не теряя времени, я проворно заскочила в прихожую. В чужой дом, куда Зака никогда не пригласят, он забраться не мог. Блондин не спускал меня странного, дикого взгляда.
- Думаю, в расчете! - дрожа от ярости, процедила я и со всего маху, вымещая злость, шарахнула дверью.
Уперев руки в бока, мама стояла посреди комнаты и всем своим видом демонстрировала неодобрение. В молчании она следила за тем, как я нервно расстегиваю куртку, стаскиваю грязные угги.
- Не хочу тебя учить, конечно, - наконец, не удержалась она, - но встречаться с одним братом за спиной у другого, по меньшей мере, глупо.
- Это не то, о чем ты подумала, - буркнула я, вешая куртку в шкаф.
- Да, кто бы спорил, Александра. - Мама пожала плечами. - Только все равно некрасиво.
- Ты говоришь как мой психиатр? - обозлилась я. Слова родных всегда били по самому чувствительному месту - по совести.
- Я говорю тебе как мать взрослой дочери! - процедила родительница. - Внимание красивых молодых людей - это, без всяких сомнений, окрыляет, но не превращайся в безмозглую пустышку!
Она скрылась в гостиной, оставив меня умирать от злости и стыда. В нашем доме было чревато выплескивать негативные эмоции, скандалить, выделывать фортели, потому что потом обязательно звучали сугубо профессиональные вопросы: "У тебя проблема? Ты хочешь поговорить об этом?" Еще в отрочестве пара подобных "задушевных" бесед научила меня злиться втихомолку и незаметно вымещать ярость на домашней утвари.
После абсурдного подъездного казуса, до слез хотелось перебить все кружки из посудного шкафа, но в кухне, разложив на столе документы и книги, работал отец. Задыхаясь от позора, я со всего маху шибанула ногой по валявшемуся на полу рюкзаку.
* * *
Похожую на амфитеатр аудиторию заливал солнечный свет, и в косых лучах лениво плавала меловая пыль. В тишине пробегали едва слышные шепотки, шуршали страницы тетрадей, и у кого-то настойчиво гудел переключенный на вибрацию мобильный телефон. От скучнейшей лекции по истории философии клонило в сон.
Подтянутый преподаватель, по возрасту чуть старше самих студентов, вдохновенно зачитывал конспект с материалом и изредка поглядывал на слушателей. Глаза у лектора были зеленые, выразительные, и симпатичные барышни на первых рядах влюблено замирали, ловя на лету каждое слово привлекательного педагога. Однако его пытливый взгляд то и дело останавливался на верхних партах, где стоически боролись с послеобеденной дремой последние двоечники, случайно попавшие на лекцию. В том числе, и я.
Уперев носки кед в перекладину под столом и уложив тетрадь на согнутые колени, я лениво записывала лекцию и прикусывала язык, дабы воздержаться от широких сладких зевков. Веки, как проклятые, тяжелели с каждой минутой.
- Правильное написание имени… - Преподаватель повернулся к доске и, поискав кусочек мела, вывел фразу почерком Филиппа:
"Я жду тебя, выйди".
Не веря собственным глазам, лектор даже отступил на шаг и вытаращился на необъяснимое чудо. Аудитория изумленно загудела.
Сон как рукой сняло. Я замерла, не сводя взгляда с доски.
- Извините, - пробормотал лектор сконфуженно и, схватив губку, попытался стереть надпись. Его рука истерично замельтешила, в воздухе закружилась меловая пыльца, но послание не исчезало, словно его написали на доске масляной краской. Студенческий гул перерос в ехидное хихиканье.
Мне было страшно пошевелиться. После вечеринки прошла неделя, и, не дождавшись возвращения своего подарка, Хозяин Вестич явился за ним лично!
Тут преподаватель, обращенный в марионетку, снова сцапал мел и, отчаянно сопротивляясь чужому велению, криво начертал крупными печатными буквами: "Пожалуйста".
- Мать моя женщина! - в ужасе выпалил побагровевший лектор, проворно отпрыгивая от доски. Молодые люди взорвались издевательским хохотом.
Подхватив рюкзак и конспекты, я вскочила с лавки и поспешно сбежала по ступенькам к преподавательской кафедре.
- Вы что себе позволяете?! - возмущенно прогрохотал педагог, оглядываясь через плечо.
- На поезд опаздываю, - коротко буркнула я, запихивая тетрадь в сумку. - Кстати, у вас красивый почерк.
Негодующий вид онемевшего преподавателя лучше слов говорил о том, что экзамена мне не видать, как собственных ушей. Жалкую тройку не принесет ни блестящий доклад на пятидесяти листах, ни бесстыдно-короткая юбка, надетая на защиту.
Заглушив гомон учебной аудитории, за моей спиной захлопнулась дверь.
Внешне расслабленный Филипп наблюдал за уличной суетой сквозь огромное окно. В непроницаемой тишине каждый шорох звучал громогласно. Ведьмак, словно бы, спрятал нас под невидимый купол. Я лихорадочно вспоминала таблицу умножения, от волнения путаясь в элементарных уравнениях.
Он оглянулся, и некоторое время в молчании мы изучали друг друга. Филипп казался таким красивым, что щемило в груди. Боль, законсервированная в уголочке сознания, встрепенулась и царапнула изнутри острым коготком.
- Твой телефон, - протянув мобильник, с насмешливой улыбкой вымолвил Вестич. Вероятно, он различил, как беспорядочно мечутся мои воспоминания.
- Ты из-за мобильника довел лектора до истерики? - Поколебавшись, я забрала протянутый аппаратик.
- Покер? - В бархатистом голосе парня прозвучала ирония - он заметил, как сильно у меня дрожали руки.
- Таблица умножения, - с отвращением призналась я и позволила себе прямой, открытый взгляд.
Всего секунда понадобилась Филиппу, чтобы добраться до пикантной сцены в антураже пыльного поезда и с Заккари в главной роли.
- Даже так? - желчно переспросил ведьмак. На лице появилась издевательская гримаса, а голосе явственно прозвучал уже знакомый, настораживающий акцент. - Понравилось?
- Послушай, - я нервно кашлянула в кулак и сделала глубокий вздох, - не знаю, что происходит между тобой и Заком, но совершенно точно не желаю становиться главным призом в соревновании. Давайте, без меня!
Вестич не ответил. Стараясь скрыть закипающие на глазах слезы, я отвернулась к окну. На преподавательской стоянке в ослепительном солнце блестели автомобили, и на фоне скромных седанов вызывающе выделялся спортивный БМВ, такой же дорогой и лощеный, как его владелец.
- Мы больше не связаны. - Неожиданное высказывание заставило меня резко обернуться. Ведьмак непонимающе хмурился, словно прислушиваясь к внутренним ощущениям. От его тяжелого взора, я стала пунцового цвета и, пересиливая себя, твердо произнесла:
- То, что случилось на вечеринке, Филипп, это слишком. Не выходит с этим справиться.
Собственные слова причиняли смертельную боль, мне хотелось онеметь. Черная дыра в груди, которую так ловко удавалось штопать, пока парень находился далеко, расширялась с каждым вздохом.
- Ну, если справляться твоим способом… - со злым весельем в глазах издевательски хмыкнул тот.
Как-то враз мы оба замолчали.
- У нас бы все равно ничего не получилось, - наконец, вымолвила я. - Так ведь?
- Теперь мы этого точно не узнаем. - Равнодушно пожал плечами парень. - Так ведь?
Он стоял совсем близко, еще родной и пока знакомый. Казалось бы, дотронься, отыграй время назад, но наши миры уже разделила бездонная пропасть.