* * *
Зима разошлась не на шутку. Улицы заледенели, и даже известный лжец Гидрометцентр давно перестал обманывать и обещать долгожданное потепление. Горожане избегали пеших прогулок, серьезно опасаясь обморожения, а дворы и стоянки превратились в могильники погребенных под снегом автомобилей. Каждый день телевизионщики находили старожила в какой-нибудь глухой деревне, божившегося, что такой холодной зимы на его памяти не случалось.
Детские сады закрыли, сократили рабочие часы в городских конторах. В школах отменили занятия, но студентам университета поблажек не дали. Вопреки, а может назло, морозам, но к огромному разочарованию будущих политиков и светил философской науки, каникулы не продлили ни на день.
С начала перемены Катя болтала без остановки, стараясь не пропустить ни одной местной сплетни из тех, что накопила за сессию и дни короткого отдыха.
- Это несправедливо! У юристов занятия перенесли на неделю! - возмущалась лучшая подруга.
- В их корпусе плохо работает отопление, - терпеливо пояснила я.
От духоты в здании философского факультета было нечем дышать. Стены дрожали от привычного гула разговоров и смеха. Лихорадка экзаменационных недель давно прошла, убрали новогодние украшения, на досках объявлений повесили новые расписания и свежие плакаты, призывающие к вступлению в студенческие союзы.
- Знаю. - Трещотка многозначительно закатила глаза, демонстрируя, как она поражена учебным энтузиазмом главной двоечницы первого курса (после провала на экзамене по логике я стояла в черном списке на отчисление).
Со стороны полноватая и невысокая подруга могла показаться неуклюжей, но Катя так ловко лавировала в сутолоке коридора, что мне едва удавалось за ней поспевать.
- Кстати, тебе повезло - переэкзаменовку доверили новенькому стажеру. - Объявила Катерина. - Странный, но в целом милый субъект.
- Звучит ободряюще, - без особого вдохновения отозвалась я.
Переход между корпусами пользовался популярностью в студенческом обществе, потому как здесь находилась столовая. Толкнув кого-то рюкзаком, я подняла голову, чтобы принести стотысячные извинения, и онемела с открытым ртом.
По лестнице, которую, несмотря на строгий запрет ректората, оккупировали курильщики, неторопливо спускался высокий блондин. Парень походил на ожившую картинку из глянцевого журнала для девочек - подтянутый и поразительно красивый. Кажется, ему вслед не оглянулся только декан, скандалящий с нарушителями порядка на лестничном пролете.
В животе стало очень горячо, а сердце зашлось от дурного предчувствия. Я моргнула, искренне рассчитывая, что непрошеный гость испарится утренним дымком, но он, к сожаленью, никуда не исчез. Заккари Вестич вернулся из Северной столицы родины. Отвратительная новость для неплохо начавшегося дня!
Катя, не замечала моего замешательства, и продолжала щебетать. Стараясь изобразить интерес к ее болтовне, я поддакнула исключительно по инерции:
- Ага…
- Что "ага"? - фыркнула подружка и, призывая сосредоточиться на ней, пощелкала у меня перед носом пальцами. - Алло, Антонова! Ты меня совсем не слышишь?
- А что ты спросила? - отозвалась я, украдкой поглядывая на Зака. Сводный брат моего парня, как назло, направлялся в нашу сторону.
- Как дела у милашки Фила? - Говорунья цыкнула от досады.
- Э-э-э… - очень "по-умному" протянула я. - Все супер.
Подруга поскучнела. Обычно, когда разговоры касались опасной темы "Филипп", я предпочитала отмалчиваться, чтобы не врать. Ведь не скажешь же с улыбкой влюбленной дурочки: "О, у него все отлично! Он на неделю улетел в Варшаву. Там выносят приговор его пятнадцатилетней сестре. Кстати, Снежана убила двух человек. Супер?" Такая правда, пожалуй, испугает любого нормального человека.
- Супер - это уже прогресс, - отозвалась Катерина, не скрывая в голосе разочарования.
- Слушай, я пойду, - в конце концов, не выдержала я, собираясь дать деру.
- А это разве не Заккари Вестич? - вдруг выпалила Катя, хватая меня за руку. - Ты говорила, он бросил учебу.
Толстушка вспыхнула восторгом от того, что она заимела в копилку новую лакомую сплетню. Надо сказать, что все новости волшебным образом Катюша узнавала еще до того, как их начинал обсуждать факультет.
- Так и было.
- И он идет в нашу сторону! Познакомишь? - заговорщицким шепотом заканючила та.
Давно известно - чтобы лживо улыбаться врагу, по крайней мере, нужна моральная подготовка, меня же неожиданная встреча застала врасплох и полностью безоружной.
- Точно не сегодня! - пробормотала я сквозь зубы и без объяснений ринулась к раскрытым настежь дверям столовой.
- Ты куда? - донесся до меня растерянный возглас Катерины, но я только помахала рукой на прощанье.
Пусть дуется, сколько душеньке угодно. Зная легкий характер подруги, можно с уверенностью заявить, что уже вечером она забудет об обиде и позвонит, дабы обсудить приезд Заккари во всех подробностях.
Я не считала свой побег трусостью, просто не сумела придумать, как поприветствовать человека, вполне серьезно желавшего убить меня в прошлом году. Причем, неоднократно!
В большом светлом зале с высокими потолками царил аншлаг, и пахнущий котлетами воздух дрожал от гвалта. Одну из стен столовой украшало наследие идейного прошлого - панно с крупными фигурами улыбчивых комсомольцев. В их безыскусно нарисованных коричневыми красками лицах светилась вера в светлое будущее. Спустя годы, советские студенты по-прежнему наивно улыбались потомкам, запивающим гамбургеры американской шипучкой.
Несмотря на то, что пара уже началась, у стойки раздачи по-прежнему вился ручеек из оголодавших молодых людей. Выстояв очередь, я купила стакан чая и выбрала свободное место подальше от входа. Стол как раз прятался за квадратной колонной и удачно скрывал меня от чужих взоров. Устроившись, я вытащила учебник по логике. Меня ждала сложная пересдача, и не хотелось снова провалить экзамен, однако попытки углубиться в изучение теорем, ни к чему не привели. Взгляд скользил по строчкам, а мысли все время возвращались к Заккари Вестичу.
Сводный брат Филиппа невзлюбил меня с первого дня знакомства, а со временем его необъяснимая враждебность переросла в настоящую ненависть. Прошло несколько месяцев, но я до сих пор содрогалась от воспоминания о том, как самый сильный колдун семьи Вестич натравил на меня демона! К счастью, самовлюбленный Заккари страшно оскорбился, когда его, ведьмака от рождения, отвергла колдовская Сила, и укатил из родового особняка. Никогда в жизни я не испытывала большего облегчения, чем в день отъезда красавчика-блондина. Теперь вот он вернулся… По дому, что ли, соскучился?
- Позволишь? - прозвучал над макушкой незнакомый баритон, отвлекая меня от тягостных размышлений.
Не поднимая головы, я только кивнула и с умным видом уткнулась в учебник. Незамедлительно молодой человек швырнул на пластиковый стол потрепанный блокнот, звонко поставил чашку, со скрежетом отодвинул стул. Неожиданный сосед производил столько шума, что я сердито выдохнула, демонстрируя недовольство. Наконец, он уселся и звучно хлебнул кофе.
- Серьезно? Ты веришь во вторые шансы? - Словно гром среди ясного неба, грянул вопрос.
Я оторвала взор от страницы учебника.
С приветливой улыбкой меня разглядывал худощавый незнакомый парень с очень бледной кожей и льдисто-голубыми глазами. Визави казался настолько истощенным, будто только-только сбежал из концлагеря. Широкий свитер грубой вязки висел на узких плечах, как на вешалке. Давно нестриженые каштановые волосы торчали непослушной кудрявой гривой.
- А ты нет? - Не стесняясь, я спустила закатанный рукав и скрыла предплечье с татуировкой "мой второй шанс".
Следя за моими манипуляциями, сосед только понятливо усмехнулся.
- Пока не решил, - ответил он. - А второй шанс дают?
- Смотря для чего, - пробормотала я, чувствуя, что на фоне его дружелюбия выгляжу форменной мымрой.
- Ты своим воспользовалась, девушка, имени которой я пока не знаю? - Парень изогнул густые брови, предлагая мне представиться, и невозмутимо отпил маленький глоточек кофе.
- Надеюсь, что ты своим тоже воспользуешься.
Решительно пресекая беседу, я уставилась в книгу, а за столом, наконец, воцарилось долгожданное молчание.
Моя татуировка всегда вызывала в людях любопытство. Помнится, в прошлом полугодии однокурсники даже поспорили на деньги о том, какую именно смысловую нагрузку несет надпись на латыни. Слухи ходили разнообразнейшие. Например, что я преследовала обоих красавцев Вестичей. Якобы, блондин меня отшил с позором, зато брюнет, как ни пытался, отвязаться не сумел. На радостях, что захомутала хотя бы одного из братьев, я кинулась в салон тату и на память украсила руку готическим рисуночком. Наивно до слез. Наверное, поэтому Филипп прослезился от хохота, когда Катерина слово в слово пересказала ему сплетню.
Правда же была проста, как пять копеек: после автокатастрофы на моей руке остались некрасивые шрамы в виде латинских букв, и татуировка прятала рубцы.
- Интересное чтиво? - через пару минут вымолвил приставучий сосед.
Я хмуро покосилась на кудрявого парня. Оказалось, что он изучал меня с заметной долей интереса. Вот ведь прилипала!
- Так себе. - Губы дрогнули от едва сдерживаемой улыбки. - Ни черта не понимаю в логике!
С чувством я бросила учебник на стол и развела руками, полностью признавая собственную несостоятельность в сложной науке.
- У меня пересдача. Наверное, придется наделать шпаргалок и нарядиться в короткую юбку. Говорят, экзамен будет принимать стажер - новый помощник профессора. Надеюсь, он любит рыжеволосых девушек.