- Оказывается, - мелодичный женский голос, раздавшийся сверху, был безукоризненно вежлив и спокоен, - все мы отлично видим в темноте.
Инквар остановился как вкопанный, рассмотрев на верхней ступеньке стройный женский силуэт.
- Мама… - слаженно охнуло позади него, и теперь уже Инквара оттолкнули в сторону и тут же забыли о нем, оставив одиноко стоять посредине лестницы.
Несколько мгновений он озадаченно смотрел, как два смуглых подростка, всхлипывая, тискают женщину в невзрачном платье и надвинутом на лоб платке, потом развернулся и пошел вниз. К приходу друзей нужно было переделать немало дел, отнести наверх багаж, зажечь свет в столовой, где он заранее плотно занавесил окна, и подать на стол еще одну тарелку.
А заодно попытаться понять, сколько тайн своего ремесла Тарен Базерс доверил жене и чем это может обернуться лично для него, Инквара.
Однако ни одного из намеченных дел он исполнить так и не успел. Едва сошел с лестницы и поднял мешки, как его окликнула спускавшаяся вниз Лавиния:
- Господин Варден, я глубоко благодарна вам за возвращение моих детей. Сейчас мы уходим, мой городской дом всего в четверти часа ходьбы отсюда, и завтра я жду вас к обеду.
- А вы уверены, что за домом не следят? - ляпнул Инквар первое, что пришло ему в голову.
- Почти, - сухо усмехнулась Лавиния. - Но теперь это совершенно не важно. Я ничего не украла и не собираюсь ни прятаться сама, ни скрывать своих детей.
- И вы на самом деле считаете, - обдумывая ее слова, медленно произнес искусник, краем глаза следя за Лил, - будто ваш дядюшка откажется от такого лакомого кусочка и оставит вас в покое?
- Мы обсудим это своей семьей. - С каждым словом голос Лавинии становился все холоднее. - И обязательно придумаем, как нам жить. У меня очень умные дети, господин Эринк! А теперь прощайте, все мы устали и хотим отдохнуть.
Разумеется, Инквар мог бы ее остановить, их всех. Хотя ни на миг не сомневался, как тщательно она собиралась, отправляясь сюда. Наверняка все предусмотрела, раз даже отмычки взяла. А о том не подумала, что он мог бы поставить на замок ловушку? Да и в доме тоже.
Но вовсе не это сейчас главное. Допустим, он всех усыпит, но ведь когда-нибудь они должны будут проснуться? И в тот же момент дети возненавидят его так яростно, как ненавидят только лютого врага.
- Прощайте, - собрав всю силу воли, приветливо улыбнулся искусник и вежливо отступил в сторону, опуская на пол багаж.
Лил шла мимо него первой и лишь на краткое, почти неуловимое мгновение приостановилась, словно хотела что-то сказать. Не сказала, сильнее прищурила узкие глаза и прибавила шаг.
- Отец… - замер напротив Ленс. - Ты придешь завтра? Вы все…
- Если и приду, то один, - легонько хлопнув его по плечу, мягко сказал Инквар. - Не стоит показывать всех моих друзей шпионам Корди. Не заслужили они такого дорогого подарка.
- Правильная мысль, - сухо похвалила Лавиния, подталкивая сына к выходу, а проходя мимо искусника, безразлично добавила: - Но в этом городе каждый новый человек через пару дней становится известен всем.
- Спасибо за совет, - едко бросил Инквар закрывшейся двери, мимоходом зло пнул мешок и направился в столовую.
Дел вдруг резко поубавилось.
ГЛАВА 7
Первым делом искусник разжег огонь в открытом очаге, повесил над ним котелок и вывалил в него жареное мясо, купленное в одной из харчевен. Затем застелил стол чистой скатертью и расставил на ней немудреную посуду и остальную снедь. Порезал толстыми ломтями ковригу хлеба и толстый кусок ветчины, очистил несколько сладких синих луковок.
И лишь убедившись, что к приходу друзей все готово, присел в продавленное кресло возле очага и позволил себе прислушаться к бушевавшим в душе эмоциям, но не разрешая им полностью захватить свой разум. Во рту и без того отдает едкой горечью нечаянно разгрызенного зернышка горчицы, какими присыпают свои лепешки южные хлебопеки. А если позволить себе окунуться во вскипающую обиду всецело, то появится желание что-нибудь разбить или бросить все и уйти, раз и навсегда отказавшись от благородных, но таких нелегких и неблагодарных принципов ремесла.
Он ведь может спокойно прожить, устроившись в каком-нибудь маленьком селе, неподалеку от одной из артелей травниц. Начнет тайком им помогать, по вечерам ожидая условного стука в черную дверь, и потом ловить в объятия теплую, пахнущую разнотравьем и солнцем посланницу. Ну а для отвода глаз откроет маленькую мелочную или ювелирную лавочку, а то и вовсе цирюльню. В том тихом и мирном поселке не нужно будет никуда убегать и никого спасать, там можно каждый день гулять по окрестным лугам и рощам. А еще встречать рассветы и закаты, сидя с чашкой чая на балкончике собственного дома, и копаться по весне в садике, подрезая розы и подвязывая клематисы и виноград.
Но самое главное, там будут ценить его самого, а не его поделки, и благодарить за все будут щедро и искренне душевным теплом и заботой, а не золотом и уж тем более не завистью и злобой.
Инквар горько ухмыльнулся, выныривая из малодушных мечтаний, в которые уходил лишь в самые тяжелые мгновения своей жизни, встал, помешал мясо и снова сел на место.
Как бы ни хотелось ему забыть о неожиданном поступке Лавинии, ничего из этого не выйдет. Разум, привыкший вспоминать и анализировать каждое свое и чужое действие и слово, жаждал включиться в привычную работу. Да он и не дремал ни мгновения, потихоньку разбираясь в тайных и явных причинах произошедшего, выискивал и сортировал доводы, отвергая одни и бережно складывая в копилочку другие.
Как он уже ясно понимал, ничего она не сделала наспех, под напором нахлынувшей радости от встречи с детьми. Нет, скорее всего решение она приняла уже давно и не по разу взвесила всю его выгоду и правильность, тщательно продумав способы достижения желаемого. Инквару определенно повезло, что он не стал спорить с женой Тарена и не попытался ее остановить. Тогда бы его вернувшихся друзей наверняка ждало намного более неприятное зрелище, чем натопленная купальня и ужин у очага. Такие самостоятельные и упрямые женщины ради достижения своих целей имеют обыкновение не особо церемониться со вставшими у них на пути людьми.
Мясо напомнило Инквару о себе яростным шкворчанием и запахом, и он, сняв котелок с огня, переложил жаркое на блюдо. Как раз вовремя, судя по раздавшимся в прихожей шагам.
На краткий миг вспыхнула в душе безумная надежда, что вот откроется дверь и войдут смуглые, как степняки, подростки… но он безжалостно ее задавил. Не войдут, связь кровной клятвы действовала все крепче, и он уже даже без амулета ощущал подопечных на расстоянии в полсотни шагов. Хотя и снял с Лил все ментальные запреты, еще вчера снял, уходя в ночь из теплого пристанища. Впрочем, запрет был совсем слабенький, девчонке хватило бы одного рывка, чтобы оборвать его самой.
Дверь распахнулась, впуская двоих мужчин, несущих корзинки с едой.
- А дети еще моются? - бегло оглядев комнату, невольно насторожился Дайг.
Поставил на край стола свою ношу и начал мрачнеть, наблюдая за спокойно усаживающимся к столу искусником.
- Их уже нет, - безразлично ответил тот и откусил чуть ли не пол-ломтя хлеба.
- Как это? - сел напротив Гарвель, помолчал и сочувственно посоветовал: - Запей чаем, а то подавишься. Так что тут произошло? Рыжая нашла способ от тебя удрать или ты ее выгнал?
- Мать их забрала, - понимая, что отмолчаться не удастся, так же равнодушно произнес Инквар. - Поэтому поздравляю. Мы все теперь свободные люди, можем делать все что угодно. Для начала закатим праздничный ужин… Вы вина не купили?
- Искусники не пьют вино, - не поверил Дайг.
- Это неверная информация. Искусники никогда не напиваются в зюзю, не пьют по пустячным поводам и без них, но, закончив трудное дело, могут выпить пару бокалов хорошего вина.
- Спасибо за разъяснение, - вежливо склонил голову Гарвель. - Но вина нет. А даже если бы и было, я разбил бы бутыль, но тебе не дал. И считать себя свободным отказываюсь, мало ли какая блажь пришла в голову нервной женщине. Поэтому сначала мы поедим, потом поговорим, а только после этого будем делать выводы.
Инквар только усмехнулся. Все сказанное другом было бы очень верно, если бы Лавиния не была женой искусника. Но она была, и, судя по всему, тот очень многому ее научил. Да и амулетов с зельями, несомненно, оставил жене предостаточно, как своих, так и чужих. Вот потому-то Инквар никогда не станет сталкивать ее с друзьями, слишком они ему дороги, чтобы испытывать на них и детях силу тех вещиц и степень умений Лавинии. Ведь, по сути, искусники отличаются от тех, кто пользуется их поделками, только умением ощущать потоки энергии и заряжать камни, все остальное - результат упорных тренировок.
Некоторое время ужинали молча, потом Дайг, хитро переглянувшись с ювелиром, ушел купаться.
Вернулся через полчаса свежий и подтянутый. Облачен телохранитель был в черную одежду, подобную той, какую носят, идя в ночной дозор, ловцы и ночники.
Похоже, глянув на него, сообразил Инквар, новый друг поведал ему далеко не все о своих приключениях, значительно сократив их в выгодную для себя сторону. Хотя теперь это не имеет никакого значения, но, пожалуй, даже лучше, что сначала тот помалкивал. Судить людей нужно не по прежним проступкам, а по тому, какие они сделали для себя выводы и по какому пути предпочли идти дальше. И кроме того, становясь старше, некоторые становятся все мудрее и всеми силами стараются не повторять ошибок молодости. Жаль только, таких не так уж много.