Брызнуть в лицо ювелиру зельем забвения и уйти или все-таки довести разговор до конца? Но забыть его Марнеку придется в любом случае, если только не произойдет чуда.
- Вот как, - помрачнел ювелир, некоторое время колебался, оценивающе рассматривая Инквара, потом решительно поднялся с места. - Идите за мной, поговорим в моем кабинете. Колас!
На зов явился молодой мужчина, смерил незнакомца взглядом и вопросительно уставился на хозяина.
- Последи тут, мне нужно написать заключение, - приказал ему Марнек и кивнул Инку на дверь. - Прошу.
Искусник стиснул в кулаке незаметно вынутую из кармана пилюлю и с вежливой улыбкой шагнул вперед.
До кабинета они дошли, не говоря ни слова, и, оказавшись в небольшой комнатке, занятой длинными шкафами, внушительным столом и двумя креслами, тоже не сразу нарушили молчание. Некоторое время ювелир стоял у окна спиной к гостю, словно забыв о его существовании, и Инквар успел обдумать несколько вариантов действий.
- Как он погиб? - наконец обернулся Марнек, и одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять, как тяжело ювелир пережил неожиданное известие.
И это оказалось тем самым чудом, на которое так недавно не мог и надеяться Инквар.
- Пока никто не знает, но он пообещал другу вернуться к середине зимы… и пропал. Не было ни одной весточки, а дороги в тех местах очень опасны.
Искусник смолк, ожидая следующего вопроса и совершенно точно зная - именно он станет решающим. Сказанного им многовато для тех, кого интересует только молодая вдова, и крайне мало для тех, кого волнует судьба Тарена.
Ювелир снова долго испытующе смотрел ему в лицо, никак не решаясь спросить незнакомца о самом важном. Потом с нарочитой небрежностью поднял руку, чтобы пригладить начинающие седеть волосы. И никто, кроме мастера-искусника, не заметил бы переплетенных пальцев и не узнал один из знаков, по каким можно опознать надежных людей.
- Уф, - выдохнул Инквар откровенно, провел двумя пальцами по подбородку в ответном условном жесте и сунул в карман пилюлю.
Разумеется, он пока не был готов полностью доверять человеку, которому когда-то показал эти знаки Тарен, ведь предал же отца Ленса кто-то из местных жителей. Но и отказываться от редкого шанса встретиться с одним из посвященных тоже не мог.
- Так… - задумчиво пробормотал ювелир. - И зачем в таком случае тебе нужна Лавиния Базерс?
- Сама она мне пока ни к чему. Нас интересует, как и с кем она живет, и вообще, в городе еще или нет?
- Я отвечу, но сначала один вопрос. Кто тебя нанял?
- Я сам взялся за это дело, но у меня тоже вопрос: на чем я попался?
- На лжи. Амулет мне делал Тарен, и если ты с ним знаком, то должен знать особенности его работ.
- Я никогда его не встречал. И его друга - тоже. Случайно оказался рядом, когда он погиб… - Инквар на миг смолк, припоминая то недоброе утро, запах пожарищ, злые глаза селян. И вдруг понял, какие особые качества могут быть у вещиц, сделанных Тареном, если он привлекал себе в помощь Ленса. - Но судя по всему, эти амулеты очень ценятся за возможность распознавать чужие эмоции. Ну а теперь расскажи про Лавинию.
- Говорить особо нечего. В тот день, когда не вернулась с прогулки ее семья… Ты знаешь, что вместе с Тареном было двое детей? Дочь и сын? Они живы?
- Да, - сухо кивнул Инквар - обмануть амулет все равно не удастся, а рассказывать про знакомство с рыжиками, превратившимися в смуглых степняков, пока нельзя - и нехотя добавил: - Но это секрет.
- Понятно. Так вот, искали их все кому не лень, правитель Траага объявил щедрую награду. А потом пожаловал один из родственников Корди и тоже назначил цену… в три раза больше. Тогда мы и узнали, чья она племянница. Но Лавиния в замок к дядюшке не поехала и в городе не осталась. Заперла дом на замок, отпустила слуг и перебралась в маленькое поместье Тарена, доставшееся ему от родителей. У него из всех родичей осталась лишь дальняя тетка с мужем, они там жили потихоньку, присматривали за домом.
- На что она живет?
- У Тарена были деньги, и дядя ей регулярно присылает.
- Гостей принимает? Подруг, соседей? - Информация, которой делился ювелир, несомненно, была важна, но уж очень скудна.
- Никого. Пробовали некоторые подкатить или получить письмецо к дяде с рекомендациями - бесполезно. Тетка в дом гостей пускает и чаем поит, а хозяйка все время занята или больна.
Инквар расслышал в голосе Марнека странную гордость за совершенно чужую ему женщину и спрятал невеселый вздох. Очень не хотелось стать тем человеком, который принесет вдове искусника печальные вести.
- Послушай, - вдруг предложил ювелир, - я могу написать ей записку, мне она верит. Может, и согласится с тобой поговорить.
- Это неплохо бы, но сейчас меня волнует другое. Неужели люди Корди не присматривают за ее домом? Наверняка ведь ждут возвращения Тарена. - Договаривать Инквар не стал, и так все ясно.
Разумеется, сыщиков он обведет вокруг пальца, но Лавинии потом не уйти от баронского гнева. Как утверждает молва, Корди не считается ни с родством, ни с заслугами, если задеты его интересы.
- Ну конечно следят, - невозмутимо кивнул Марнек и вдруг довольно улыбнулся: - Но записку я и не собирался отдавать тебе. Послал бы с разносчиком хлебопека. А где встретиться, она и сама придумает, по городу сыщики за ней ходить не станут.
- А ты их знаешь?
- Да кто же их не знает, - насмешливо фыркнул хозяин. - Город у нас хоть и немаленький, да ведь и не огромный, как Азгор, и все давние жители отлично знакомы и знают всех значимых или необычных людей. Едва Лавиния поселилась за городом, неподалеку от ее усадьбы чужие люди купили полуразрушенный дом. Я сам на то поместье поглядывал, да цену наследник заломил несоразмерную. А эти не торговались и сразу там обосновались. Большая семья, родители, сыновья с женами, племянники. Но дом почему-то приводить в порядок не стали, а первым делом построили большую голубятню. И теперь все по очереди в ней сидят.
- Голуби - дело доходное, - тонко усмехнулся искусник, с каждым мигом все более проникаясь к ювелиру доверием.
Похоже, не обманулся Гарвель, этот человек и в самом деле не из тех, которые бегут доносить ловцам или ночникам.
- Доходное, - еще более развеселился ювелир. - В нашем городе две большие голубятни и с пяток мелких. И почтовых голубей учат, и разномастных красавцев выращивают, и особых, мясных, харчевням продают. Очень вкусно, когда замаринованными зажарят на вертеле.
- А эти соседи Лавинии, значит, не продают?
- Продают, но очень редко молодняк хозяевам больших голубятен. Но цену просят пустячную, ради того те и берут.
- И конечно, все в округе уже сделали свои выводы, - задумчиво кивнул гость, прикидывая, как добраться до матери подопечных; минуя толпу соглядатаев.
Жаль, времени маловато, некогда придумывать особо надежный и сложный план. Инквар должен поговорить с Лавинией еще до вечера. Узнав о его отъезде, Лил с Ленсом непременно сделают собственные выводы и вряд ли ошибутся. И если Ленс еще мог бы спокойно отнестись к этой проделке учителя, то рыжая обязательно разозлится. Да какое там, она будет просто в ярости, когда сообразит, что Инквар и не думал поступать так, как придумала она.
И бесполезно объяснять упрямице, что по ночам он все чаще видит во снах, как бежит по ущельям и карабкается по кручам, удирая от невидимой, но неумолимой погони, а днем, проезжая через села, спиной чувствует посланные вдогонку чужие испытующие взгляды.
- Ну а как иначе, жизнь такая. Кто больше знает и понимает, тот заранее может сделать верный выбор. - Ювелир достал кувшин и налил в две кружки ароматного кваса. - Выпей с дороги.
- Не совсем согласен. Иногда двое знают одно и то же, а выводы делают противоположные, - принимая кружку, невесело усмехнулся Инквар и пристально глянул на хозяина. - А записку пиши сейчас и не запечатывай, я сам понесу. Некогда мне ждать, пока она что-то придумает. А пока пишешь, дай мне пару камней или украшений, чтобы не сидеть без дела.
Глаза Марнека на несколько мгновений стали изумленно-недоверчивыми, как у мальчишки, обнаружившего под маской балаганного клоуна собственного отца или брата, но он очень быстро спохватился. Сначала заторопился, ринулся к дверце шкафа, но, не дойдя шага, оглянулся с сомнением:
- А ты не ослабнешь? Тогда лучше не нужно. Стреляют те новички здорово. Один знакомый рассказал - коршун за их вылетом погнался, так парнишка одной стрелой его снял. Представь, это в стае-то голубей!
- Ловцы, - сразу определил Инквар и признательно глянул на Марнека. - Вот за это сообщение особое спасибо, но не волнуйся за меня. Несколько дней в пути, немного работы мне сейчас не повредит. Давай все, что хотел бы сделать, и придумай, как бы мне поглядеть на того пекаря хоть пару минут. Да и корзина с булочками не помешала бы. И еще. Не нужно ничего говорить своему приказчику, чем меньше знает, тем лучше будет спать.
- Само собой. Это мой сын, и в такие дела я его пока посвящать не собираюсь. Молод еще. - Марнек достал из потайного ящичка шкатулку и разложил перед Инкваром разнообразные украшения. - Выбирай.
Через пару часов из Траага в сторону небольших хуторов и поместий, разбросанных по склонам пологих холмов, окружавших долинку, где раскинулся город, по полузаросшей травой дорожке вразвалку шагал парнишка. Он был одет в простую, сильно потертую одежду, щедро присыпанную на плечах и спине мукой. На голове у него красовалась соломенная шляпа, за спиной висел плетенный из ивовых прутьев короб разносчика.