- Прежде чем делать выводы, попробуй сама отозвать магию. Ничего не получится, милая, объедини вы хоть все свои силы. - Шердак заложил руки за спину и мечтательно прикрыл глаза. - Кроме того у вас не так много времени. Скажу больше: у вас есть ровно полторы декады. С каждым новым днем грех будет разрастаться внутри. Пока не вытеснит душу.
- Значит, ты все предусмотрел, - смеясь, отозвался Летор.
- Люблю появляться на публике подготовленным, - столь же добродушно произнес Шердак, хотя в его взгляде не было и намека на учтивость.
Летор кивнул, показывая, что подобная задумка достойна уважения, и, подавшись вперед, спросил:
- И что же нам предстоит сделать? Отправиться на край Света и привезти предмет твоих астральных грез?
- Проще. Убить человека.
- Такая малость, - парировал Летор. - Учитывая масштабность разыгранного перед нами представления, что же ты сам, вернее, твой наниматель не взялся за дело?
- Потому что я не знаю, как этот человек выглядит и где находится. У меня есть лишь следы его пребывания по всему Свету.
- Подожди. - Тресс облизнул губы. - Если ты говоришь, что в нашем распоряжении чуть больше декады, как мы найдем его?
Шердак расплылся в слащавой улыбке, словно ему в довесок к приюту только что посулили еще и половину Гэрлона, жестом заставил приподняться одну из половиц, открывая в полу нишу.
- Вы же маги. Кричите о своих способностях на каждом углу, спеша применить их по поводу и без. Найдете способ. Впрочем, если не справитесь, я без труда найду других.
Глава 2. Предубеждение.
• В наше время убийство не тревожит души,
Это жутко и горько - отрицать не спеши!
Ты подумал о ком-то: "Хоть бы сдох, наконец!"
А ведь знаешь прекрасно - мысль быстрей, чем свинец.
Или где-то случайно что-то лживое сплёл,
Не хотел ты плохого, но донос не учёл.
Слепому медяшку ты не подал у храма.
"Проживёт", - ты подумал. - "У меня своя мама".
А назавтра калеки не будет. Совсем.
Только мысль тоскует: "Не успел. А зачем?"
Мы привыкли к убийствам рукою, войной,
Только это - лишь следствие. Корень иной.
Мысль. Слово. Поступок. Вот порочная связь.
Ты пытался хоть раз мыслей вычистить грязь?
Да, добро с кулаками быть должно. Сможешь ты
Клятву дать, что ни разу не преступишь черты?
Справедливость на свете существует, друзья:
Убивая другого - убиваешь себя!
Колокол похоронный по усопшим везде
Вызывает озноб - он звонит по тебе.
(Лясинэ)
Пламя безвольно дрожало, заключенное в каменные тиски камина. По сточной трубе, отдававшей глухим перестуком, носился ветер. Казалось, прошло совсем немного времени с тех пор, когда дождь, до этого робко стучащий по жестяному скату крыши, создал еще один слой на стекле.
Пространство, густое и серое, изрешеченное насквозь и спаянное с полночной мглой, расползлось по всем направлением, примкнув к себе небо и землю. Так что невозможно стало провести между ними даже ничтожную, размером с нить, границу. Половица прогнулась, вновь занимая свое место и закрывая теперь уже пустую выемку в полу.
В руки Сайлена прыгнул лук и колчан стрел, мальчишка от неожиданности едва удержал их.
- Если тебе просто было не с кем поохотиться, мог бы сказать об этом напрямую, а не раздавать каждому из нас места в первый ряд на грядущий апокалипсис. - Летор скрестил руки на груди.
- Это не просто стрелы, - будто и не слыша его насмешливой реплики, продолжал Шердак. - Это - сама смерть. Древко и лук сделаны из дерева, выросшего на пепелище разрушенного города. Наконечник вылит из стали, когда-то сверкающей в гранях клинка, унесшего жизнь тысяч людей. А колчан...
- Из кожи, содранной с незадачливого рассказчика, поведавшего тебе эту историю, - перебил Летор. - Неужели байки о старухе с косой ушли в прошлое?
- Глумишься? Зря. Пытаясь скрыть замешательство, ты можешь зайти слишком далеко. А, может, уже зашел? - хрипло произнес Шердак. - В словах твоих я начинаю слышать надменность. С ней дружно лишь тщеславие. Кажется, забыл я вам сказать о небольшом условии, сопровождающем проклятие. Семь грехов, каждый из которых в любой момент способен перейти в другой. Иначе бы грехи не назывались смертными. Гибель может принести один из них или семь сразу. Все зависит от того, насколько вы впустите их в душу.
Тресс, немного протрезвевший от услышанного, выхватил из кожаного чехла, что держал в руках Сайлен, несколько стрел. Мальчишка с радостью отдал бы и лук, если бы его пожелала забрать даже сама Тьма.
- Откуда мы можем знать, что твое проклятие не сведет с нами счеты уже к утру? - крутя в руках одну из стрел, заметил Тресс. - Где гарантии?
- Их нет. Вы сами подберете для себя подходящую дозу яда. Праздность немного не дотягивает до общепринятого греха, но она - прямая дорога к алчности. Как только уважаемый судья потребует невозможного - бейте тревогу, - он рассмеялся, - или его самого. Но прежде хорошо подумайте: не заразитесь ли вы при этом новым грехом - гневом, что обратится в злобу?
Лерия, которую, как и Тресса, привлекли стрелы, прищурилась, пытаясь разглядеть в слабом свете хоть какие-то символы. Она протянула руку за стрелой и поняла, что не ошиблась. Мелкая, различаемая только на ощупь вязь. Поймав блик, падающий от огня, Лерия увидела разорванную цепочку рун и сразу же вернула стрелу, решив разобраться со всем позже. Без свидетелей.
- Порочный круг получается. Ставки, что нас отправят в мир иной, слишком высоки. И потом, если мы выполним то, что ты хочешь, и убьем этого загадочного человека, не станет ли наш поступок верхней планкой? - не сводя глаз с Шердака, поднялся Летор. - Убийство будет грехом куда более тяжким, чем перечень тех, в которых ты нас так поучительно обличаешь.
- Не будет. Как только вы справитесь со своей работой, метка исчезнет. - Шердак подойдя к перевернутому столу, остановился в паре шагов от собравшихся. - Вдобавок, формируя вашу великолепную семерку, я выяснил одну немаловажную деталь. Каждый из вас хотя бы единожды уже преступал черту. Вопрос лишь в том: насколько еще мест рассчитано возведенное вами же кладбище?!
- Что ты несешь? - Медальон на груди Крафта качнулся, когда тот резко подался вперед.
- А разве - нет? Судья никогда не задумывался, что случилось с людьми, которые приходили к нему за помощью? Неважно, просили ли они об услуге или искали временного укрытия. Ответ был один. Ты даже не пытался найти причин для отказа. А другие несчастные, которые угодили за решетку только потому, что мешали интересам верховного судьи? - Он наклонился ниже, к самому уху Крафта. - Лерия могла бы многое рассказать о судьбе семей, лишенных средств к существованию. И пусть ты никогда не заносил кинжал, но твои руки в крови. Каждое слово, мысль, поступок. Все неотвратимо подводит к краю. Ведь так, Лерия?
- Тебе виднее. По части заблудших душ, подозреваю, ты - мастер. Мы ведь не первые, кого ты наставляешь на путь истинный? - грубо заметила она, проводя кончиками пальцев по оставленной метке.
Шердак опустил голову, поднес руку ко лбу, точно испытывая вселенскую усталость:
- Ты думаешь, что борешься за правое дело. Пытаешься замкнуть печати, чтобы не дать миру погрузиться во Тьму. Однако рассеять ее внутри себя не пытаешься. Сколько стражей ты уже убила? Нет, не отвечай. Ты непременно скажешь, что они - лишь марионетки в ловких пальцах лукавого. Именно поэтому ты пытаешься обрезать связывающие их нити, забывая, кем они являются в первую очередь.
Лерия дернула плечом, показывая, что обвинения старика ничуть ее не трогают. Но уходить передумала. Если Шердак знал о стражах, вполне возможно, что его предложение могло оказаться правдой.
- Пресвятые угодники, сейчас расплачусь. - Летор обогнул стол, подняв сохнущую возле камина куртку, и пару раз ее встряхнул, прежде чем одеть. - Так бы и слушал излияния всю ночь, уж больно проникновенно у тебя получается. Да жаль: ждут дела. Я бы на твоем месте подыскал себе более завлекательную работу. Например, на должности проповедника. И благодарных слушателей будет предостаточно, и, глядишь, сам в свои россказни поверишь.
Шердак поправил жесткий ворот на шее, как если бы тот был ему тесен, и с тоской взглянул на угасающее в камине пламя:
- Не веришь? Это поправимо.
Летор с издевкой смотрел, как старик что-то вычерчивает в воздухе. Тени, уснувшие в углах комнаты, вновь пришли в движение. Судья, еще недавно с интересом прислушивающийся к словам старика, зевнул:
- Поначалу я думал, что ты предложишь нам что-то действительно стоящее. Но ты всего лишь обычный шут, который потерял своих зрителей. - Крафт сплюнул и поморщился. - Мне тоже пора.
Судья поклонился, но, скорее, выражая иронию, чем почтение, и внезапно, словно поскользнулся на свежем льду, упал. Лерия дернулась, ее руки будто погрузили в чан с кипятком. Жар метки пробирал до костей и скручивал сухожилия.
Она склонилась, всеми силами пытаясь не оказаться на полу, прижатая магией метки. И, судя по крикам, остальные испытывали то же самое.
Летор рванулся, из его кармана вылетел и застучал по полу металлический жетон со свинцово-серыми окисленными краями. Тени в углах комнаты забурлили, как в котле сельской ведьмы.
И в один миг боль исчезла.
Лерия потянула рукав плаща, открывая метку, больше не похожую на уродливый рубец. Змея с грязными темно-зелеными разводами выглядела так, словно ее только что наскоро растушевали на запястье.