* * *
Валялся тогда, помнится, Челивис на кровати - в комнатушке на втором этаже фатимирского трактира "Кружка и блюдо". Глядел в потолок, закинув руки за голову, и размышлял о причудах удачи.
Еще вчера рядом с ножкой его кровати лежала небольшая, но увесистая кожаная сумка. А в ней - монеты, блестящие, солидные, ласкающие ладонь, если запустить руку в этот садок дивных золотых рыбок.
И Челивис, разомлев от вида добычи (самой жирной добычи, что досталась за всю жизнь бродяге-игроку) решил бросить мотаться по свету. Купить дом, заняться торговлей.
Но сначала - отпраздновать удачу! Нет, не устраивать повальную пьянку для всей улицы. Тихо и скромно порадовать душу: велеть принести в комнату бутылочку вина, закуску, пригласить девицу посмазливее.
И ладно бы дурню позвать одну из давних подружек, про которую все знаешь: и где живет, и на какую сводню работает… так нет же, поманили его синие глазищи незнакомой рыжей стервы! Челивис еще с сопливых мальчишеских лет оборачивался вслед проходящим рыжим красоткам, а эта уж так хороша была - ну всё при ней!
Мозги, как оказалось, тоже при ней. Сволочные, подлые, но отменно работающие. Челивис и выпил-то совсем немного - а сморило его, как деревенского простофилю за столом у портового вербовщика. Проснулся на рассвете - ни девицы, ни золота.
Челивис не тратил времени на брань и сетования - кинулся на поиски. До полудня мотался по Фатимиру, говорил со своднями, толковал с уличными девками… ну никто не видел "богиню его желаний". Возникла из вечернего воздуха, цапнула сумку с золотом и растворилась в ночи.
Тут впору бы рехнуться с досады и унижения. Но добрая судьба решила утешить игрока. Столкнула его со знакомым купцом из Джангаша - а тот новость сообщил. Мол, в столице скончался дед Челивиса, наследство ждет молодого господина…
И теперь Челивис глядел в потолок и приводил в порядок мысли.
Ничего себе поиграла с ним лиса-удача, повертела хвостом! Сначала сделала богачом, потом нищим, потом снова предложила богатство…
Возьмет он это богатство, еще как возьмет, и раздумывать не станет!
Этот дед когда-то отказался от дочери, потому что она вышла замуж против его воли. И на внука даже взглянуть не хотел. По его вине Челивис никогда в жизни не знал, что такое собственный дом. По его вине стал профессиональным игроком… да что уж перед самим собой лукавить - шулером!
Челивис враждебно покосился на лежащую на столе коробку для игры в "радугу". Худо ему придется, если станет известно, что коробка у него "слоеная" - с потайным отделением, из которого при хитром броске выпадает сильный расклад костяшек. За плутовскую ловкость рук еще могут простить - ну побьют малость да отпустят. Но за "слоеную" доску кости переломают, а могут и пришибить.
Нет, пора бросать к болотным демонам эту полунищую, опасную и никчемную жизнь. Вот завтра на рассвете Челивис оставит Фатимир и отправится в столицу…
Скрипнула дверь. Ну что за манера у здешней прислуги входить без стука! У себя дома он заведет порядочки построже!..
- Ну и за каким демоном?.. - строго вопросил Челивис, не поворачивая головы к вошедшему.
- Поговорить надо, - отозвался незнакомый мужской голос.
Челивис рывком сел на кровати.
В дверях стояла Большая Неприятность. Одна, но в двух лицах.
Одно лицо Неприятности было знакомым. Давешний громила-полукровка, в пух проигравшийся Челивису. Морда враждебная, кулаки определенно всю ночь так и не разжимались - тосковали по ребрам бедняги игрока. Сразу прошел через комнату, встал у окна.
Второй остался у двери. Ростом куда ниже своего приятеля, тощий, невидный такой. Вроде улыбается добродушно, но глаза… глаза убийцы.
Оба без оружия… ну, на виду его не держат. Но Челивис готов прозакладывать свое наследство, что у тощего нож за голенищем или в рукаве. И достать его он не постесняется. А тому, что у окна, и оружия не нужно. Так управится…
- О чем господам угодно побеседовать? - Челивис постарался, чтобы голос не дрожал.
- О вчерашней игре, - мягко сообщил стоящий у дверей гость то, в чем Челивис и не сомневался.
- Ну и что? - спросил он как можно тверже. - Игра есть игра.
- И проигрыш есть проигрыш, - кивнул незнакомец. - А только деньги деньгам рознь.
- Да? А по мне, так одинаково звенят…
- Звенят-то одинаково, да бывает, звон беду притягивает. Золотишко мы с вот этим недоумком привезли в город. И деньги эти - не только наши. Много народу расстаралось, чтоб наполнить ту суму. Это вроде как подать, только не королю.
Челивис уныло кивнул. Он уже понял, что за люди перед ним. В лесу их денежки выросли, на придорожных кустах созрели. Надо же, повезло выиграть разбойничью казну! Небось несколько шаек сбросились, привезли в город свою долю на взятки властям.
- Большие люди ждут этих денег, - подтвердил его догадку тощий разбойник. - Выигрыш, конечно, дело святое. А только нам эти деньги спешно требуются.
- Что ты с ним танцы танцуешь, Клешня? - поинтересовался от окна верзила. - Дать по башке да забрать суму…
- Захлопнись! - В голосе Клешни звякнула сталь. - Не в лесу! Мое дело - спасти наши с тобой задницы, пока из них ремней не нарезали. Мы в городе чужаки, а этот парень… почем ты знаешь, может, за него есть кому заступиться?
Челивис приосанился. Принял вид человека, за которого, безусловно, есть кому заступиться.
- Не хочу врать, - продолжал вежливый Клешня, - можем и по кочану тебя, добрый человек, тюкнуть. Великоват твой выигрыш, поперек горла может встать. Давай договоримся: ты нам сейчас возвращаешь всё, а мы с Дабуншем тебе половину этих денег частями выплатим, понемногу. Идет?
Очень возможно, что это предложение не было издевательским. Челивис знал, с каким уважением воры и разбойники относятся к проигрышам в "радугу". И согласился бы, куда деваться. Но…
- Нет у меня этих денег, парни, вот хоть все тут переверните! - Челивис приглашающим жестом обвел комнату.
- В другом месте догадался припрятать? - усмехнулся Клешня смекалке нового знакомого. - Видишь, Дабунш, а ты говорил - по башке! Хороши б мы были сейчас, если б я тебя послушался!
Челивис вздохнул и тоскливо поведал гостям о коварной ночной незнакомке.
Еще не окончив рассказ, понял, что старается зря. Его печальной истории верят не больше, чем байкам Подгорного Охотника в кабаке или жалобным повествованиям, которые каждый день выслушивает сборщик налогов.
- Да, - огорчился Клешня, - не захотел ты по-хорошему. А зря. Придется нам денежки из тебя вынимать. Монетку за монеткой. Не обещаю, что останешься цел…
- У меня точно не останется, - посулил Дабунш. - Я его… вот… вот как…
Он сомкнул гигантскую пятерню на виновнице своих бед - коробке для игры в "радугу" - и с маху грохнул ее об стол. Веером разлетелись костяшки с пестрыми рисунками - драконы, кинжалы, алмазы, подковы, морские звезды, розы…
- Тише, дурень, - поморщился Клешня… и встревоженно замолчал. Что-то странное было в том, как его приятель, склоняясь над столом, разглядывал обломки коробки.
Наконец Дабунш разогнулся - и из его глаз на Челивиса взглянула смерть.
Неписаные законы городского дна защищают игрока с его выигрышем. Но шулер, пойманный со "слоеной" коробкой, обречен.
- Клешня, - неожиданно слабым, каким-то неживым голосом позвал громила. - Клешня, глянь-ка, что тут…
От неожиданности Клешня утратил бдительность и шагнул на зов.
У Челивиса было лишь несколько мгновений - и он их не упустил.
Только что сидел на кровати, вроде как даже не помышлял о бегстве… а тут не вскочил даже на ноги, а взвился!
Проскочил мимо Клешни, вылетел на деревянную галерейку, спиной подпер дверь, чтоб хоть ненадолго задержать погоню. Хотел заорать: "Грабят!" Сбежится прислуга, на людях эти двое Челивиса убивать поостерегутся, а под шумок можно будет смыться…
Но подвело перехватившее горло, не хватило в груди дыхания на крик, из глотки вырвалось лишь гусиное шипение.
И тут в дверь сзади ударили плечом.
Не знал Челивис Дабунша! Тот с одного удара дверь не открыл, а сорвал с петель, вынес напрочь! Да не просто вынес, а вместе с Челивисом, который наивно пытался сдержать его напор.
Дверь и Челивис в едином порыве перемахнули узенькую галерейку, снесли перила и полетели вниз, в трапезную, прямо на широкий стол, за которым мирно ужинала большая компания.
Челивис брякнулся среди блюд и кружек. Сверху его азартно догнала и душевно накрыла дверь. Взвыть бы от боли, да жизнь на кону!
Беглец ужом вывернулся из-под двери. Краем глаза увидел Клешню и Дабунша, спешащих по ступенькам с галереи. Быстро глянул в ошарашенные лица "сотрапезников". Мелькнуло воспоминание: "Играл с ними… кто-то шепнул: контрабандисты…"
В порыве озарения Челивис заорал:
- "Горлодеры" с обыском!
Спрыгнул со стола и ринулся к двери. Болят плечи, ребра, голова - однако ноги, хвала Безликим, целы и бегут.
А за спиной нарастал шум. "Горлодеры", они же стражники, любовью у фатимирцев не пользовались.
- А ежели с обыском, то бляху покажь!
- А ну, с дороги, клопы трактирные!
- Ты еще пихаться, "горлодер" драный?! Парни, суй его в бочку башкой! Суй, не бойся, он без бляхи! Не написано на нем, что из стражи!..
- Дабунш, ломи их по чем попало!
- Так ты драться, мать твою каленой кочергой?..
Под этот бодрый хор Челивис вылетел за дверь, скатился с крыльца… эх, до калитки далеко, а Клешня уже пробился на крыльцо, бросив своего дружка на расправу пьяным фатимирцам.
- Стой, ублюдок! На ломти нашинкую!