– Месть – непростительная роскошь для короля. Эту партию я проиграл, и тут ничего не поделаешь, – тяжело вздохнул Георг, вновь скривившись от боли.
Он показал барону на кубок, из которого его потчевал лекарь. Варево на вкус было отвратным, обладало не менее неприятным запахом, но давало хоть какой-то эффект. Барон подал кубок и, когда Георг откинулся на подушки, вернув ополовиненную посуду, выразительно посмотрел на дверь.
– Нет, не надо лекаря, – возразил король. – Мы еще не закончили, а времени у меня слишком мало. Итак, эту партию мы проиграли, но мне кажется – все же почти. Есть возможность вывести ее на "ничью".
– Я такой возможности не вижу. К тому же Бефсан практически потерян, еще не будучи обретенным. Граф Гериманн не захочет, чтобы его единственная и любимая дочь стала супругой Гийома. И уж тем более он не пожелает, чтобы такое ничтожество стало его престолонаследником, как не захотят этого и его бароны. Пока нам удается скрывать, насколько все плохо, но рано или поздно правда вырвется наружу. Боюсь, это произойдет в самое ближайшее время. После смерти Виктора бефсанские шпионы сильно активизировались. Мы взяли уже троих. Нет-нет, они живы, просто изолированы в одном из замков, к ним даже пытки не применялись.
Бефсан… Отдельное графство, умудряющееся сохранять суверенитет. Последняя война с Памфией была затеяна в основном с целью захвата графства Хемрод и выхода к границе с Бефсаном. Сам Хемрод тоже очень даже не помешает, но Бефсан… Это графство увеличит протяженность границы с Лангтоном в три раза, что не очень хорошо, но зато обеспечит Несвижу выход к морю. Самое же главное – есть возможность бескровного присоединения. У графа Бефсана нет наследников по мужской линии. Конечно, графство не вольется полностью в королевство, а будет некоей автономией, но это не суть важно – даже если и автономия, то верный союзник.
Георг собирался добиться этого, женив своего наследника Виктора на Беатрисе, наследнице старого графа, которому также осталось немного. Эта девушка была его последней отрадой, остальных детей он потерял по самым различным причинам. Кстати заметить, Георг к этому не приложил руку, просто решил воспользоваться ситуацией.
Но одно дело – Виктор и совсем другое – Гийом. Мало того что бездарен, так еще и мужеложец, как недавно выяснилось. Отсутствие интереса к женщинам списывали на его застенчивость и еще бог весть на что, но никто не мог и предположить, что все настолько плохо. Он никогда не был в центре внимания, так как его никогда не рассматривали как претендента на корону. И лишь недавно стали известны все обстоятельства, что едва не загнало короля в могилу быстрее, чем насланная порча.
Тут дело даже не в старом графе или чувствах самой Беатрисы. Вся сложность в баронах, которые ни за что не согласятся на подобное и могут даже устроить заговор. Нет, Гийом – не та фигура, которую можно использовать в такой игре. Этот путь вел к явному проигрышу, и если партия будет проиграна окончательно, то успех последней войны составит едва ли треть того, что можно было бы получить изначально.
– Ты не видишь возможности выйти из этой ситуации, потому что ты не король, хотя мозгов у тебя хватает. Что касается Бефсана… Если здесь замешан Загрос, то будь уверен – и граф Гериманн, и бароны уже прекрасно осведомлены о том, что на самом деле представляет собой Гийом. Я не получил отказ лишь потому, что еще не обращался к графу с повторным предложением. Сейчас его атакуют другие соседи. Но всерьез он рассматривает только Лангтон – Памфия слишком слаба и не сможет усилить графство.
– Тогда все еще хуже. Бефсан мы сможем получить исключительно силой оружия, но в этом случае нам придется схватиться сразу с тремя противниками, ни Лангтон, ни уж тем более Памфия не останутся в стороне. Предложить кого-то из наших графов или их сыновей? Нет. На это старый лис и его бароны не согласятся.
– Я же говорю, что ты не король. У меня есть еще один сын.
– Георг, он женат, и, между прочим, с твоего позволения.
Да, у короля есть еще один сын. Младший, которому едва исполнилось девятнадцать. Берарда вообще никогда не рассматривали как возможного претендента на корону, а потому он жил в свое удовольствие. Год назад он испросил позволения жениться на виконтессе Кинол и легко получил согласие. Глядя на этих молодых людей, можно с уверенностью заявить, что они будут верны друг другу до гробовой доски. Король был рад этому союзу. Графство имеет большое значение для королевства, и еще одна веревочка, связывающая его с королевским домом, никак не была лишней. Союз с ним куда важнее, чем с каким-нибудь другим королевским родом.
– Если ты затребуешь развод, это настроит графа Кинола против трона. Вместо того чтобы получить Бефсан, мы можем остаться без него и заиметь все шансы потерять Кинол. Не говорю уже о ненависти, что поселится в сердце Берарда. Лучше забыть о подобном ходе.
– А если она погибнет?
– Георг…
– Мне жаль эту девочку. Я безмерно рад этому союзу, я с нетерпением жду первого внука, которым в скором времени должен одарить меня младший сын. Видит Бог, если это будет девочка, то счастье мое будет не меньшим. Но я в первую очередь должен думать о королевстве.
– Георг…
– Сердце – это самый последний советчик, к которому должен обращаться правитель.
– Я не смогу.
– Сможешь, – жестко припечатал король и тут же зашелся тяжелым выворачивающим кашлем.
Начался очередной приступ. Барон тут же подхватился, чтобы призвать лекаря, но его остановил властный жест короля, приказывающий опуститься на стул. Приступ был особенно силен – как видно, сказалось нервное напряжение последнего разговора, – но, превозмогая недуг, Георг Третий оставался непоколебим в своем решении. Барон Гатине был вынужден молча взирать на страдания своего сюзерена, не в состоянии чем-либо ему помочь.
Наконец приступ миновал, и король отнял от губ пропитанный кровью платок. Отдав его Жерару, он велел подать другой, приказав окровавленный спрятать у себя. Никто не должен знать, что в результате беседы у короля случился внеочередной приступ. Это явно укажет на тот факт, что Георг переволновался, а значит, разговор был серьезный. В свете предстоящих событий это станет лишним поводом для подозрений.
Король потребовал кубок и, допив остатки питья, с ненавистью отбросил его в сторону. И почему все эти настои и взвары такие противные! Почему польза бывает от таких отвратных вещей?! Потому что иначе не получается. Чтобы спасти человека, подчас приходится лишить его конечности, дабы не позволить заразе съесть его полностью.
– Сможешь, Жерар. И сделаешь, – наконец устало продолжил король. – Исполнишь все так, как не снилось никаким загросцам, хотя они в этом деле волколака съели. Не отвлекайся на поиски виновных в гибели Виктора и моей. Ты прав, здесь ты проиграешь во всем и только сработаешь на руку тому, кто это затеял. Главное – не дать им победить окончательно. Знаешь, ведь я могу прожить остаток дней без боли и страданий, но, чтобы этого добиться, мастеру Бенедикту придется задействовать мои последние жизненные силы. Загросцы совершили одну ошибку. Они поторопились. Им следовало сначала избавиться от меня, а уже потом убирать Виктора.
– Но тогда мы могли успеть заключить союз.
– Это в одночасье не решается. На все потребуется не меньше года, я бы не протянул столько. А сейчас я все еще жив, и я не привык проигрывать. Пусть они устранили меня и Виктора – Несвиж все еще может выиграть и оставить их с носом. Только поэтому я принимаю эти мучения.
Верный пес вновь устремил взгляд на короля, и на этот раз в его глазах было безмерное уважение и восхищение этим человеком. Да, он замыслил страшное, и именно ему, Жерару, барону Гатине, придется выполнить всю грязную работу. Мало того, он уверен, что и сам падет от руки убийцы, поскольку исполнителей такого не оставляют в живых. Но он готов к этому. Всю свою жизнь он служил Несвижу и готов был за него умереть, а на поле брани ли от честного удара мечом или в глухом переулке от подлого удара кинжалом – это уже не суть важно. Он всегда стоял на страже интересов своей родины. По сути, если он и был псом, то не королевским, а несвижским.
– И как все это произойдет?
– Все просто и вместе с тем сложно. Но ты должен знать: мои силы могут иссякнуть и раньше. Мы немедленно начнем переговоры с Джоном о женитьбе Гийома на его дочери.
– Он не согласится.
– Согласится, если ему предложить графство Камбре. Хемрод все еще не имеет своего графа, поэтому не думаю, что Даниэль будет возражать против переезда. К тому же Хемрод превосходит его прежнее владение. Для Джона это будет серьезная компенсация за проигранную войну.
– Хемрод пострадал во время войны, Камбре нет.
– Именно по этой причине замена будет равнозначной.
– Но бароны могут отказаться оставить свои дома.
– Знаю. Именно поэтому переговоры нужно всячески затягивать. Берард должен жениться на Беатрисе и поселиться в Бефсане. А потом… Потом Гийом должен будет погибнуть.
– Боже правый!
– Только когда Берард взойдет на трон Несвижа, игра будет закончена. Только тогда, принеся множество жертв, мы сможем выиграть, никак не раньше. Я хотел достигнуть гораздо большего и, видит Бог, добился бы своего, но сейчас все складывается таким образом, что мне нужно постараться удержать имеющееся. Остальное ляжет грузом на моих потомков, и им решать, как поступать.
– Но Берард… Его никогда не готовили управлять государством. Мальчик больше увлекался турнирами, балами и ухлестываниями за дамами, пока не повстречал юную Изабеллу.