Выходит, мои слова относительно мастеров Чжоу и Чина практически ничего для настоятеля не стоили. Видимо, он из тех людей, для которых реальные люди и их поступки значат куда больше нежели слова.
Ночью ко мне явился Ши. Он возник в моей келье, вышел из тёмного угла. Я долго не мог понять - сплю ли или же нет, однако вскоре плюнул на эти размышления и сел на кровати.
- Очень странное место, - произнёс Ши, присаживаясь на край небольшой стоявшего в келье стола. - И сила вроде разлита в воздухе, а не дотянешься никоим образом. Надо добраться до капища. Идём.
Говорить Ши, что я спать хочу и, вообще, устал с дороги было бесполезно. Пришлось подниматься и идти вслед за ним, лишь накинув одежду, зашнуровывать её пришлось уже на ходу. Всю дорогу я отчаянно жалел об оставленном у ворот копье, куда больше чем при встрече с рогатым монстром. Хотя оно бы меня не спасло, едва мы приблизились к единственной во всём монастыре закрытой на засов двери, как нас окружили призраки, отдалённо похожие на людские фигуры.
- Кто посмел проникнуть сюда?! - прогремел голос настоятеля Шиминя. - Юный Вэй-ли, - через мгновение заключил он, - ты привёл-таки в монастырь шпиона. Вчерашнее чудовище служило лишь для отвода глаз!
Ши начал меняться на глазах, прямо как давешний каган, вот только место лжемонаха занял тот самый беловолосый человек с западными чертами лица, одетый в чёрный плащ. Именно он спорил с кем-то в моём сне-бреду за мою душу и отспорил её у черноусого крепыша.
- Я слышал о тебе, получивший силу богини мёртвых древнего мира, - произнёс невидимый Шиминь. - Ты пришёл за её силой, обманом проникнув в монастырь, поэтому я говорю тебе - убирайся! И забудь дорогу сюда на веки вечные. Со всеми нами тебе не справиться. Юный Вэй-ли останется с нами.
- Он - мой, - отрезал Ши, хотя наше имя подходило ему сейчас, как корове седло. - Я отспорил его жизнь у Владыки Подземного мира и не намерен отдавать его вам за просто так.
- Он останется здесь! - Это уже Сандзо. Он появился в коридоре, вновь полыхая белоснежным светом, начал надвигаться - другого слова не найти - на Ши. - Ты не имеешь больше власти над ним, Делакруа!
- Не тебе говорить такие слова, монашек, - отрезал изменившийся Ши, которого Сандзо назвал Делакруа - вот это имя как нельзя лучше подходило ему. - Я могу стереть тебя в порошок.
Их взгляды скрестились подобно клинками западных шпаг, мне даже показалось, что я услышал скрежет стали. Ни один не отвёл глаза, безмолвную дуэль прервал настоятель Шиминь.
- Довольно! - осадил обоих невидимый настоятель. - Убирайся отсюда, Делакруа! Я не пожалею никаких сил, чтобы выгнать тебя, даже если после этого от монастыря останутся лишь руины.
- Я уйду, - неожиданно покладисто отозвался Делакруа, - но я ещё вернусь. - Следующие слова были обращены ко мне: - Ты исполнил свой долг передо мной и отныне свободен от каких-либо обязательств по отношению ко мне. Прощай, Вэй-ли. - И он исчез.
Глава 4
Это не было дурным сном или галлюцинацией, не смотря на то, что я проснулся в своей постели и одежда была аккуратно сложена именно так, как я оставил её вчера вечером. Однако когда я заговорил о ночном происшествии с Сандзо, тот лишь пожал плечами и сказал, что мне просто приснился кошмар и не более. Са на его месте не был столь дипломатичен и прямо заявил мне, что все ночные похождения были лишь плодом моего разгулявшегося после сражения с чудовищем воображения, мне лучше всего считать именно так, а не иначе. Я лишь пожал плечами в ответ на его достаточно резкую отповедь и больше ни словом не обмолвился об этих событиях.
Настоятель Шиминь так же вёл себя, как в чём не бывало. Он сообщил мне, что со мной к предводителю Циню отправятся мои былые компаньоны, в качестве, как он выразился, передового отряда лаосцев. Я с благодарностью поклонился ему в ответ и попросил выделить нам еды в дорогу, ибо путь до нашего дома далёкий, а выступить я хотел бы прямо сейчас.
- Ты ещё худший узурпатор, чем Сандзо, - заклеймил меня Гоку, узнав эту новость, - тот хотя бы кормит прежде чем гнать в дальнюю дорогу. - При этом мальчишка корчил мне страдальческие рожицы, видимо пытаясь уморить меня.
- Может быть, - кивнул я, кусая губы, чтобы не рассмеяться, - но времени у нас слишком мало. Ты же не хочешь просидеть всю начинающуюся войну здесь.
- Между прочим, - заметил он, - и просидел бы. Только у меня никто не спрашивает, что я хочу. Скажи я хоть слово поперёк, так меня тут же или Сандзо или Са за шкирку ухватят и потащат за собой.
- Теперь к ним присоединюсь ещё и я, - всё же позволил себе усмехнуться я.
Мы вышли из монастыря и двинулись на запад, к Боян-Обо. Я очень надеялся, что Цинь-ин со своими людьми добрался туда удачно. За это говорило то, что отряд Кулай-богатура налетел на нас в окрестностях Горного монастыря, да и разыскивали они не беглецов, а лекаря для Тэнгэ-богатура. Интересно, нашли ли?
Тэнгэ-богатур поёжился. Отчего в его шатре так холодно? Он поднялся на своём лежаке, оглядел шатёр. В углу его сгустился туман, из которого выступил невысокий человек в серой одежде и колпаке. Богатур узнал его - это был дядюшка Ву собственной персоной, один из сильнейших шаманов Каганата. Не смотря на замогильный холод, вонзившийся в кости Тэнгэ-богатрура, он постарался приосаниться, хотя раны, полученные им в недавнем сражении всё ещё страшно болели и каждое движение отдавалось во новой болью во всём теле.
- Что тебе нужно, Ву? - поинтересовался он.
- Я принёс тебе весть о гибели Кулай-богатура, - произнёс в ответ Ву, - а также о том, что его отряде потерял и второго толкового, но излишне горячего командира - воина Кунда.
- Так они больше не преследуют циньских мятежников! - возмутился Тэнгэ-богатур. - Проклятье! Если б я мог сам возглавить новый отряд!
- Я могу помочь тебе, - кивнул дядюшка Ву. - Я исцелю тебя, но взамен ты не только покончишь с циньцами, но и принесёшь мне головы мастера копья Вэй-ли и его спутников из Горного монастыря.
- Всё что угодно, - отмахнулся Тэнгэ-богатур.
- Не будь столь самоуверен, Тэнгэ-богатур, - покачал головой дядюшка Ву. - Горный монах и его спутники очень сильны, а Вэй-ли очень талантливый воин, один из лучших в обращении с копьём.
- Я уже слышал это, - вновь отмахнулся Тэнгэ-богатур, - сколько бы слов ты ни сказал, Ву, менее опасными они от этого не станут, а время слишком дорого.
* * *
Дорога была на удивление лёгкой для нашего тяжёлого времени. По слухам во многих провинциях и округах шла настоящая гражданская война, где-то каганов выбивали, где-то, напротив, те громили разрозненный отряды бунтовщиков. Мои родичи, тяньганы, активно резали и тех и других, зачастую заставляя объединяться самых заклятых врагов. Однако здесь, на севере, в отрогах Отпорного хребта всё было удивительно спокойно, даже тяньганы не совались сюда, что было нам на руку.
Быть может, мы бы добрались до Боян-Обо вообще без приключений, однако прошлое нагнало нас. Вернее, меня. В одном гостевом доме я случайно услышал разговор парочки крестьян из деревеньки, находившейся на берегу реки, что текла неподалёку.
- Крепко каганы их обложили, - говорил один, - очень крепко. Прижали к речке нашей, а все мосты и паромы - сожгли.
- Не одни мосты с паромами, - мрачно добавил второй, - но и деревни по тому берегу тоже. У меня там сын с невесткой жили, так вот третьего дня ко мне прибежали. "Ужас, - кричат, - что твориться". Жгут, режут, насилуют, а всё из-за циньцев этих, забери их якша в Подземный мир.
- Да они, верно, уже там, - вздохнул первый. - Каганы ежели кому на хвост сядут, так уж с живого не слезут.
Не дослушав их, я поднялся со своего места и взял копьё.
- Что стряслось? - схватил меня за плечо так же вскочивший Са. - Куда ты собрался на ночь глядя, Вэй-ли?
- Я должен найти этих циньцев, - бросил я, стряхивая его руку.
- Погоди, - осадил меня Сандзо. - Обо всём этом нужно поговорить и не в общей зале гостевого дома. Идёмте в нашу комнату.
- Времени мало.
- Слишком поздно, - заметил Чо. - На улице почти ночь, а ты, как и все мы, устал после долгого дня дороги. Твоим друзьям не станет лучше, если ты свалишься в придорожную канаву и станешь добычей для разбойников.
Да уж, теперь я начинаю понимать, почему к словам этого светловолосого юноши прислушивается даже настоятель Горного монастыря Шиминь.
Я кивнул своим спутникам и мы все вместе поднялись на второй этаж гостевого дома, в комнату, снятую нами на ночь. Мы расселись на кроватях и я вкратце рассказал своим союзникам историю Циня-ин и нашего неудавшегося "посольства" к покойному чиновнику Хаю, не забыв о лжемонахе Ши, спасшем мою жизнь после первого столкновения с Кулай-богатуром, опустил лишь историю своей несчастной любви к принцессе Юнь из дома Мин.
- Значит, ты считаешь, что те циньцы, о которых говорили крестьяне, это твои бывшие спутники, - заключил из моего рассказа Сандзо. - Но почему ты так думаешь?
- Из-за тривиального отряда повстанцев, - ответил я, - каганы не стали бы жечь мосты с паромами и даже деревни на другом берегу реки. Нет, они решили изловить беглую принцессу, ведь без неё у Итигул-нойона не будет рычагов для давления на императора Мина.
- А они так нужны? - удивился Са. - Мин полностью под каблуком у каганов.
- Видимо, не полностью, - пожал я плечами, моя жажда активности улеглась - разум взял над ней верх, - раз каганам понадобилось силой забирать её. Я же говорил вам, что она выбросила из своего возка шарф, на котором написала просьбу о помощи. - О том, что этот шарф я до сих пор ношу под одеждой я не стал говорить.