* * *
- Эй, мил человек? Ты, живой? - Кто-то тряс меня за плечо. Легонько ударили по щекам.
Открыв глаза, я увидел бородатого мужика одетого в странную, непонятную одежду. Присмотрелся к нему. Так, и не понял…. - Кто он? Что ему от меня нужно?
- Ты, кто? Чего, тут, разлегся? - снова спросил он. - С тобой, всё нормально? Говорить, можешь?
- Я?… - прохрипел я, ничего не понимая и пытаясь вспомнить каким образом, оказался здесь. Чуть приподнялся с земли. Попытался собраться с мыслями.
- Ну, да. Тебя, как зовут? - По-прежнему не отставал незнакомец. - Имя, у тебя есть.
- У, меня? - Произнес я, пытаясь хоть что-то ответить.
- Чего он хочет? Почему пристает с вопросами? - Запоздало собравшись с мыслями начал рассуждать я. Голова была девственно чистой, как бумажный лист, от всех воспоминаний. - На доктора, этот бородач, вроде, не похож. На умалишенного из больничной палаты тоже. И, вопросы задает такие неприятные: Кто Я?… Где Я?… Как зовут? И, главное… Почему, Я, ничего не помню?
- Может быть, он, следователь? Я что-нибудь совершил. Долго и давно был в бегах! И, вот, меня, наконец-то нашли? - внезапная догадка озарила мой отуманенный мозг. - Но, это, не я… Меня, там, не было… Я бы, это, точно, запомнил! Я, вообще, в этот день пьяный был, с девчонками, и в другом месте… Поэтому, ничего не помню!
- Да! И, у меня, есть, куча свидетелей, - запоздало заволновался я, так и не зная, что говорить. - Вот, вспомню, их имена, - сразу всё проясниться!
Оглянулся вокруг. Кругом было обычное поле. То самое, куда я выполз из своего последнего кошмара. Вдали стоял небольшой, березовый подлесок. За мной, в нескольких метрах находилась накатанная проселочная дорога. На ней, выстроились в ряд груженые повозки, похожие на старинные, крестьянские телеги. Рядом, с ними стояли люди в экзотической, старинной одежде. Бородатый в очередной раз попытался узнать кто я и, что здесь делаю.
- Кто… я? - повторив последний вопрос незнакомца, стал внимательно осматривать себя. Руки, ноги, махровый халат, на ногах тапочки на резиновой подошве. Закончив осмотр себя любимого, перевел взгляд на незнакомца. - А ты кто?
- Я то? - удивленно переспросил мужик. - Я, Прохор Коробейников. Купец. В Москве дела веду. Из Холопьево идем. Ткани, пряности, ладан везу.
- Это, мои люди. - Он показал в сторону стоявших у телег путников. - А, ты, кто таков? Лежит, тут, у дороги. Слова сказать не может.
- Я… Не помню, кто я. Как, здесь, оказался, тоже не знаю, - развел руки в сторону. - И, главное, вспомнить ничего не могу.
- Да, дела, - съязвил купец. - Может быть, тебя, чем опоили? У меня, недавно тоже так, на Пасху, было. Два дня ничего вспомнить не мог. Бегал по горнице, как умалишенный, песни орал. Обниматься со всеми лез. Денег, кучу, не помню кому, подарил. В светлице разорение устроил.
- Может быть, и опоили, - ответил я, по-прежнему не зная, о чём рассказать странному собеседнику.
- Слушай, раз ты ничего не помнишь, давай попробуем отгадать - кто ты такой? - с интересом начал рассуждать Коробейников.
- Судя по одежде, ты, - купец. Она у тебя богатая, заморская - значит иноземный купец - появились первые выводы у незнакомого следователя.
- Далее… Бороды нет. Бреешься… - живешь за границей. У нас, уважаемые люди, купцы, бояре, государевы слуги бороды носят. Опять же по возрасту - молод. Значит не купец, а скорее сын купца. - Прохор активно начал загибать пальцы.
- Посмотрим на одежду. На тебе богатый халат. Халаты - купцы носят… Где?… В южных странах. В Халопьево, купцов, в таких халатах, было много…
- Итак, - "Комиссар Мегре" значительно поднял палец, - ты, сын купца, из южной страны.
- Ну, вспомнил ещё что-нибудь? - вопросительно уставился на меня местный догада.
Ухмыльнувшись, я посмотрел на себя. На мне был махровый, банный халат. Он был длинный, почти в пол, с широкими рукавами и большим капюшоном. Но, что-то, молодым сыном заморского купца, я себя не ощущал.
Засунув руки в карманы. Выложил всё, что там было, рядом с собой, на траву. Образовалась небольшая кучка из зажигалки, перьевой ручки из японского набора, подаренного мне на день рождения "Конторой", и сложенного вчетверо листка с заказом на изготовление лекарства.
Прохор осторожно взял и развернул выписанный рецепт. Внимательно осмотрел его.
- Вот, видишь, у тебя, даже документ важный есть, с печатями, - с деловым видом сообщил он. - Написано, правда непонятно, и не по-нашему. Но… сразу видно, бумага серьезная, дорогая. И главное - печати стоят.
- Да… Уважаемый, видно, ты, человек, хоть и не помнишь, о себе, ничего, - через некоторое время произнес он, так и не разобрав текста на документе. - Может быть, даже сын посла или представителя, какой кумпании.
- Ещё бы не уважаемый, - подумал я. - Сам, до сих пор, не могу понять, что, там, написано. Руки бы докторам за их подчерк оторвать. Приходишь, лекарство заказывать в аптеку, а, что тебе надо, и как, это, называется, сказать не можешь.
- Расскажи, про эти, предметы? - вновь активизировался Прохор. Он показал на ручку и зажигалку лежавшие рядом друг с другом.
- Это, ручка для письма, в ней чернила. Ей, по бумаге пишут.
- Перо для письма. Понятно, - перевел для себя Прохор.
- А, вот, это, зажигалка. Удобно и быстро огонь зажигает. - Пояснил я. Открыл металлическую крышку, щелкнув по кремню, зажег огонек. Потушив его, передал купцу.
- Ясно, - огниво, удовлетворенно кивнул головой Прохор. - Непривычно сделано и метал такой… необычный. Взяв зажигалку, он как ребенок начал её крутить, щелкать колпачком, зажигать огонь.
- Да…. Интересные вещи… - снова выдал Прохор. Собеседник, внимательно посмотрел на меня. - А, скажи, мил человек? В какой стране, такое диво, делают?
- В Японии, - не ожидая от себя, подобного слова, брякнул я.
- В Я-по-они-и, - с удивлением и почитанием, как Эллочка из "Двенадцати Стульев", произнес Прохор.
- Слушай парень, а чего ты развалился на дороге? Давай, я, тебя, до ближайшей деревни довезу. До неё, почитай, семнадцать верст. Может, вспомнишь чего во время езды. Про себя мне расскажешь. Ехать-то всяко лучше, чем пешком идти. А, ты, мне, за это, подаришь своё огниво. Ну, как? Давай, соглашайся.
- Согласен, - произнес я. - Только, не до деревни, а до Москвы… Очень, на город, хочу посмотреть.
- Да…. а тебе, палец в рот не клади. До Москвы-то почитай ещё два дня пути, - с удивлением посмотрел на меня Прохор. Он явно не ожидал такого ответа.
- Есть, все-таки, в тебе, наша купеческая закваска, - Коробейников недолго подумал, продолжая крутить зажигалку в руках.
- Ладно, договорились. До Москвы, так, до Москвы. Садись, давай! Поехали! И так, тут, долго стоим. Не дай бог, какие тати, понаедут.
Купец дал команду мужикам, стоявшим у подвод, и вереница небольшого каравана двинулась в путь.
В начале поездки я сразу понял, что Прохор не оставит попыток узнать про меня, больше. Он будет пытаться различными способами разбудить мою память.
- Говоришь ты как-то чудно, - не торопясь продолжал вести со мной разговор Коробейников. - Вроде, по-нашему, и в тоже время, будто на другом языке. Да и слова, у тебя, какие-то, незнакомые всё время звучат.
- Послушай! - вдруг воодушевленно начал он снова.
- А, может, твои родители умерли, когда ты был маленьким? И тебя воспитали басурмане? Вот, ты, и говоришь, путая и коверкая слова? - Он с надеждой посмотрел на меня. - Ну, что скажешь?
- Да, вот, чего-то такое вспоминаю, а чего вспоминаю, понять не могу, - многозначительно по-философски ответил я.
Посмотрев на меня пристально, Прохор внезапно спросил, - А ты…. случайно не Емельяна Баженова беглый сын?…
- Ну, тот, который, к дочке Прокофия Мироныча - Милославе женихаться ходил? А потом, вместе, убёгли? - с другой стороны решил зайти купец.
- До сих пор, ищут! - Взяв небольшую паузу, попутчик что-то долго считал в уме. - Да нет… Вроде не похож? Тот, здоровее был и черноволос…
- Подожди… А, ты, часом не сын воеводы Слободникова? Так, того в детстве, говорят, цыгане украли и бродячим артистам подкинули, а, те, его, в Царьграде продали. - Воодушевленный внезапным озарением Прохор, на какое-то время, ушел в себя.
- Да, нет… - точно, не он. Того, Евпатий звали и ему сейчас должно быть - лет пятьдесят. А, тебе, годков-то поменьше, - опять, долго считая, что-то на пальцах, выдал купец.
- А может быть… Ты, племянник Силантия Акимыча? - Снова с надеждой посмотрел на меня Коробейников.
- С ним, вообще, интересная история, случилась. Ушел, он, года четыре назад, в ночь на Ивана Купала, цветок папоротника искать, да так, и не вернулся. Сильно, уж говорят, клад хотел найти. Кстати, очень, на тебя, был похож. Такой же белобрысый, синеглазый и с ямочкой на подбородке. Ты, случаем, не его племянник?
- Да, нет… вроде, не его, - неуверенно ответил я.
Под звуки неторопливого бормотания Прохора о том, чьим могу быть сыном, внуком или еще непонятно кем, я задремал. Очнулся я от пристально взгляда Прохора, который так, и не перестал крутить в руках мою зажигалку.
- Слушай, попутчик дорогой! Я, вот, что хотел, у тебя, спросить? - Он взял паузу и хитро посмотрел мне в глаза. - А, Япония-то… - это где?
- Где?… Где? - передразнил я Прохора. - Не помню!
Как раз в это время повозка проезжала мимо стоявшей у дороги кареты. Недалеко от неё на небольшом раздвижном стульчике сидел человек в шляпе с пушистыми перьями.