Адреан снова содрогнулся. И эти слова ему прежде говорил Леонардо, когда они сидели в саду, пили вино и обсуждали творчество. Учитель был гением и видел потенциал в нём. "Ты боишься высоты, - часто повторял он, - но самое смешное то, что ты не рождён ползать и пресмыкаться. Твоё место - там!" - и он указывал пальцем на небо.
- Ты боишься высоты, - тихо произнесла Милена. Адреан обнял её сзади и зарылся носом в пушистые ароматные волосы.
Сколько раз он лазал по деревьям, забирался на самые высокие скалы и крыши и кричал оттуда: "Я не боюсь высоты!" Охотник и сейчас любил сидеть на небоскрёбах, в этом городе выбирал самые высокие здания, видно, в долг старой привычке противоречить, доказывать учителю обратное. Но Леонардо лишь смеялся: "Наверное, я не доживу до того дня, когда ты взлетишь!" - "Я стану знаменитым!" - схватил его за грудки Адреан. - "Станешь, - спокойно произнёс гений, - но даже тогда твои картины будут лишь палитрой для росписи. Творчество - это полёт, а твои порывы больше похожи на попытки моей летательной машины взлететь. Ты скачешь по кочкам, а не творишь! Вот тебе облака, вид сверху, чтобы ты не забывал, как выглядит небо. И может быть, когда-нибудь любопытство сделает с тобой то, чего не смог добиться я, и ты сравнишь копию с оригиналом!" И он подарил ученику картину, которую тот прозвал "Манок".
Когда изобрели самолёт, вампир проверил. Всё в точности. "Как ему это удалось?" - извечно мучил с тех пор таланта вопрос.
Милена проследила взгляд друга на картину, где были нарисованы облака. Её спутник уже минуту их задумчиво изучал.
- Похожи на облака в "Сикстинской Мадонне" Рафаэля, - осторожно сказала она.
- Похожи, - вздохнул Адреан. Девушка мягко выскользнула из объятий иного и подошла к другой картине.
- Тоже облака, - улыбнулась она, изучая "Вызов". - Только вид снизу. Забавно!
- Что именно?
- В ней выражен как бы протест вот этой картине, - указала она на "Манок". - Какой-то странный юношеский протест. Художник словно написал своё небо в ответ на вызов автора тех облаков. - Будто говоря: "Да пошёл ты!"
- Почему?
- Хороший вопрос, - одобрила собеседница, гладя раму пейзажа. - Только лучше другой.
- За что? - осторожно предположил вампир.
- Уже лучше, - улыбнулась она, оборачиваясь к Адреану. - Его задевает та картина, раздражает и вместе с тем восхищает. Поэтому он и написал эту, как бы в противовес. Облака вид снизу. Чья она?
- Неизвестного автора.
- Странно, - озадачилась девушка. - Я бы подумала - твоя, - и она подошла к облакам Леонардо. - Старая, - восхищённо произнесла ценительница прекрасного, дотрагиваясь до холста. Сколько ей?
- Около пятисот.
- Леонардо да Винчи? - изумлённо выдохнула красавица, сдувая пыль с правого нижнего угла.
- Что?
- Это же - Леонардо да Винчи! - вскрикнула шокированная Милена. - Но я никогда не видела такой картины в современных сборниках!
- Почему ты так решила?
- Здесь в углу его подпись. Это оригинал!
- Ты могла и ошибиться, - спокойно заметил вампир. - Даже искусствоведы порою не могут установить её подлинности, особенно если автор меняет привычки.
- Ты её кому-нибудь показывал?
- Нет.
- Почему?
- Потому что это, действительно, он.
- Откуда полотно у тебя?
- Семейная реликвия.
- Теперь ясно.
- Что? - встревожено спросил Адреан.
- Откуда у меня то странное чувство, будто эта картина написана для тебя. Вампир застыл на месте.
- А что ещё ты чувствуешь? - осторожно осведомился он.
- Здесь? - переспросила Мил, окидывая взглядом студию.
- Да.
- Меня восхищает то, что в этой мастерской вместе с твоими набросками присутствуют также полотна великих художников. Они размещены с уважением, трепетом, благоговением и даже любовью. Это почти нонсенс. Потому что ты относишься к ним не как к учебному макету или конкуренту, а как к шедевру искусства и безгранично ценишь творцов. Но самое интересное то, что у меня создаётся ощущение, будто все эти картины - живые и разговаривают друг с другом уже много сотен лет. И от этого такое чувство, будто ты знал в лицо всех их авторов.
Это было правдой. Но вампир стоял и не мог понять, откуда у простой девушки такой талант читать его прошлое.
- Такое ощущение, что ты не раз и не два беседовал с ними и даже дружил.
- Мне двадцать пять, а половина из них уже давно в могиле, - усмехнулся Адреан.
- Вот это-то и странно, - кивнула его спутница и пошла дальше. - А этот "Крик" Мунка так похож на тебя. Я бы сказала, это тоже твоя работа.
Вампир криво улыбнулся, следя за передвижением гостьи. Такое чувство, будто он впустил в свою лабораторию медиума. Неужели влюблённые люди способны так глубоко и тонко чувствовать друг друга?
- Чья это картина? - указала Милена на милый деревенский пейзаж.
Это была его работа. В данной деревушке между холмами он жил, когда был ещё учеником Леонардо. Они часто там творили. Именно в том месте юноша и набирал силу, изучал звуки земли. Как говорил наставник: "Расправлял крылья!" К сожалению, не взлетел, но провёл самые счастливые годы в своей короткой жизни. И однажды покидая, он написал её с одного из холмов.
- Только не говори: "Неизвестного автора!" - осторожно перебила его молчание девушка.
- А как ты считаешь?
- Кто-то из Тройки. Я так называю великих гениев: Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэля Санти.
- Искусствоведы того же мнения.
- Но ты-то знаешь ответ! - лукаво улыбнулась Милена, хитро глядя на художника.
- Не понял! - возмутился парень.
- У меня такое чувство, что тебе он известен. В этой студии нет незнакомых тебе авторов. Их могут не ведать другие, но не ты.
- А не слишком ли ты много всего чувствуешь? - подошёл к ней Адреан, опуская руки на талию, и наклоняясь вперёд. И через несколько минут, отрывая свои губы от её, спросил: - Это чувствуешь?
- Почувствовала, - шёпотом поправила она, всё ещё не раскрывая глаз. - У тебя была классическая школа.
- Что?!
- Сюрреализм, абстракционизм, кубизм и прочее - мишура, у тебя была не современная, а древняя классическая школа! - вдруг прошептала Милена, сама не зная почему. Адреан снова вздрогнул и изучающе посмотрел на неё.
- И это потрясающе! - прошептала та.
- Почему ты так решила?
- Я вижу по твоим картинам!
- По каким? - ехидно уточнил художник, обводя рукой холсты.
- Все земные - твои, - тихо прошептала девушка.
- "Земные! - с разочарованием выдохнул да Винчи. - Я всегда узнаю тебя по холсту, как ни прячься! Ты можешь сменить стиль, графику, но не душу!"
- Они прекрасны до слёз! - положила руки ему на грудь Милена и взглянула в остекленевшие глаза.
- "Они все прекрасны до слёз! - положил тогда ему на плечи свои руки гений. - Но им нужен воздух! Полёт! Ты талантлив, безумно талантлив, мальчик! Ты рождён в творчестве! В тебе течёт кровь гениев, и ты когда-нибудь тоже станешь гением. А пока ты - птенец, который сидит на земле в гнезде, пока твои родители летают. Взлети! Прошу тебя! Когда ты взлетишь, то перешагнёшь даже их! Не бойся!"
- Эй! - вырвала его из оцепенения Милена. - Что с тобой?
- Иди к мольберту, - тихо сказал Адреан. Девушка внимательно посмотрела на любимого и подошла к чистому холсту.
- Возьми в руки кисть и палитру, - со странной дрожью в голосе сказал Адреан. Он сам не знал, чего больше бояться подтверждения или провала своей странной, немного бредовой идеи. - Рисуй.
- Ты хочешь, чтобы я оставила на таком ценном материале свои каракули?
- Брось! Не смей так себя унижать!
- Но я редко рисую.
- И что? Я хочу, чтобы ты нарисовала что-нибудь для меня.
- Что?
- Что хочешь. Она робко улыбнулась и осторожно взялась за тонкую кисточку.
Адреан сел рядом. Его всё ещё била странная дрожь. Стоило прожить несколько столетий, чтобы снова услышать эти слова!!! Совпадение? Или что-то иное? "Чушь! Скорее, просто случайность! А если, нет? Что тогда? Что это? И чего он хочет от меня?! Я живу, творю, и почитаем! Получаю приличные деньги! Чего ещё надо?"
Ответ пришёл в голову сам, стоило вампиру взглянуть на подарок учителя. Облака сверху. Леонардо всегда хотел, чтобы он взлетел. Сколько наставник бился над этим, сколько раз мучил Адреана. "Взлети, взлети, взлети!!!" "Неужели это и после смерти не даёт преподавателю покоя? Но почему?" "Учителя всегда беспокоит участь учеников, - сказал однажды после очередных перепалок да Винчи, - я не имею права лезть в твою жизнь, здесь ты справедлив, но, мальчик, ты - алмаз, а я - твой огранщик, и меня всегда будет заботить, что с тобою станет и кто из тебя вырастет. У меня душа болит при мысли, что ты можешь загубить свой талант, поэтому прости назойливого старика и подари ему своё снисхождение".
"Да, он был великим человеком. Сколько жизни, сколько страсти! Какая безграничная тяга к знаниям! Он пытался вылепить меня по своему образу и подобию, но одновременно воспитывал индивидуальность и неповторимость. Тайный ученик Леонардо да Винчи. Меня редко кто видел с ним. Сохранились ли какие-нибудь свидетельства в истории? Возможно, где-то вскользь и говорится. Ладно, вернёмся к Милене. Почему она его "волеизъявитель"? Что у них общего?"
И следующее воспоминание заставило его грустно улыбнуться. Как ни парадоксально, но именно с этим человеком он был счастлив. С ним связаны его самые лучшие воспоминания.