Игорь не вслушивался в смысл слов выступления Вознесенского: подобное этому он сам не раз уже произносил, выступая на занятиях по политподготовке; всё это было ему знакомо и привычно проскальзывало мимо ушей без ощутимой задержки. Гораздо более приятным оказалось думать о предстоящей встрече с Митрохиным, вспоминать с лёгкой грустью семь лет, проведённые в Школе, долгий и трудный путь от зелёного первокурсника до уверенного в себе выпускника. И Игорь с удовольствием думал и вспоминал до тех пор, пока речь генерала-героя не закончилась и не прозвучала команда: "Товарищи курсанты, смирно!", заставившая всех подтянуться и застыть в сладостном томлении.
Вдоль шеренг побежали прапорщики, катя впереди себя тележки с аккуратно разложенными на них в порядке следования военные билеты, значки выпускников, новенькие погоны и личное оружие с монограммами Школы.
И вот тут церемония была прервана. Раздался громкий хлопок, и в коридоре, выскочив прямо из воздуха, появились фигуры в полном боевом облачении корректоров Корпуса с автоматами наперевес. Они сразу же начали стрелять от живота без разбора, и коридор наполнился криками, визгом отлетающих рикошетом пуль и пороховым дымом.
Надо отдать должное новоиспеченным лейтенантам: многие из тех, кто успел получить личное оружие, среагировали достаточно быстро и открыли ответный огонь. Переломилась пополам первая фигура с автоматом, упала на колени вторая, отбросило к стене третью.
Игорь ещё не успел выйти из оцепенения, вызванного внезапностью нападения, как увидел четвёртую фигуру, сумевшую добежать до самого края левого фланга разбитых шеренг. На глазах Бабаева прапорщик, кативший до того тележку, но теперь остановившийся всего в десяти шагах, торопливо расстегнул кобуру и почти в упор расстрелял этого четвертого. А тот - возможно, уже мертвый, но по инерции продолжающий бег - в конце концов споткнулся и упал, выбросив вперёд правую руку, а от той руки отделился круглый тёмно-зелёный предмет, покатился по полу и остановился почти у самых ног Игоря.
Граната!…
Бабаев ничего не успел сделать, только зажмурился. Успел сделать другой. И когда прогремел взрыв, и когда Игорь каждой клеткой напряженного в страшном ожидании тела приготовился принять кусочки разорванного горячего металла, ничего не произошло. Совсем ничего. На секунду всё стихло; потом вокруг снова закричали, кто-то принялся вычурно материться, а Игорь открыл глаза.
Сначала он увидел ноги, потом взгляд его скользнул дальше, и он понял, что произошло. Кто-то из курсантов в последний момент успел схватить гранату и, прижав её к груди, отпрыгнул подальше в сторону, спасая тем самым Бабаева и прочих, стоявших на левом фланге.
При взгляде туда, где лежал теперь этот курсант - герой, он же Герой! - Бабаева затошнило. Игорь отступил на шаг, потом ещё на шаг, упёрся спиной в холодную стену. Так он и сполз по ней, не отрывая широко открытых глаз от тела на полу и от разливающейся под ним чёрной лужи.
"Это кровь, - отрешённо подумал Игорь. - Как её много".
В ушах у него звенело.
- Кто они? Откуда? - перекликались вокруг.
Курсанты, с неуверенностью озираясь по сторонам, собирались вокруг распростертых тел. Убитого прапорщиком налётчика перевернули на спину, и одному из окружавших его курсантов вдруг тоже, как и Бабаеву, стало дурно. Мир покачнулся в его глазах, и он поспешно отошёл в сторону. Дело в том, что на мгновение курсанту показалось, будто в искажённых смертью чертах убитого налётчика он узнал собственное лицо.
- Товарищи курсанты! Смир-рна!
По коридору шёл высокий седовласый полковник. Он вышагивал так быстро, что не все из новоиспечённых лейтенантов успевали вовремя заметить его и переключить внимание. Получилась заминка, но вскоре оставшиеся в живых выстроились в шеренгу. Помогли подняться и Бабаеву.
Полковник остановился на левом фланге, над телом мёртвого налётчика, постоял с полминуты в задумчивости, потом с неожиданной злостью пнул тело.
- Идиоты, - проскрипел полковник.
Наконец он поднял глаза, и тяжёлый взгляд из-под сведённых бровей скользнул по лицам вытянувшихся курсантов.
- Вы все, - сказал полковник, отделяя этим взглядом десятерых, стоявших с краю и Игоря в том числе, - выйти из строя на два шага. Шагом марш!
Десять курсантов Офицерской Школы Корпуса Защиты Понедельников, так и не успевшие получить лейтенантского звания, новых погон и личного оружия, с отработанной до автоматизма чёткостью выполнили приказ.
- Напра-аво! За мной - шагом марш!
И они пошли за полковником. В неизвестность…
10 мая 1982 года (год Собаки)
Новообразовавшаяся альветвь ISTI-58.166.К
- Здравствуй, Вера.
- Bonjour, Владимир Николаевич, - Вера присела в книксене.
За последний год молодёжная мода вдруг вспомнила о светских традициях начала девятнадцатого века, и одежда сейчас же перекроилась ей под стать: атлас, бархат, кружева, лайковые перчатки и так далее в том же духе. Глядя на Веру, одетую словно Наташа Ростова при своём первом выходе в свет, командарм усмехнулся в усы.
- Павел Савельевич дома?
- Папа', - и выговор, конечно же, из того самого исторического периода (ох уж этот мне молодежный жаргон!), - в своём cabinet de travail.
- Не слишком занят?
- Работает над статьей для "Нэйчур", но en toit cas он предупредил, что ждёт вас.
- Спасибо тебе, Верочка. Или как это у вас, у молодежи, принято говорить: гранд мерси.
- Ничего не стоит, Владимир Николаевич, - она улыбнулась.
Командарм кивнул и стал подниматься по огромной дубовой лестнице на второй этаж в кабинет, где за персональным компьютером работал, готовя статью, выдающийся учёный Российской Конфедерации, академик и лауреат Нобелевской премии в области физики Павел Савельевич Найдёнов.
Статья шла легко, слова без затруднений складывались в предложения, предложения - в текст. От того Павел Савельевич находился в прекрасном расположении духа: он улыбался, теребил бородку, часто принимался насвистывать мотивчик популярного в этом сезоне хита рок-группы "Машина времени" под лаконичным названием "Поворот". Заслышав вкрадчивый стук в дверь, знаменитый физик оборвал свист и громко с воодушевлением прокричал:
- Прошу!
Командарм вошёл.
- А-а, дорогой мой, рад, очень рад вас видеть, - Павел Савельевич вскочил и шагнул к командарму, протягивая руку.
Командарм ответил крепким рукопожатием:
- Я вам не помешал?
- Нет, дорогой мой, ни в коем случае. Статья почти готова, осталось только подправить грамматику. Может быть, чашечку кофе?
- Не откажусь.
Павел Савельевич вернулся к столу, нажал кнопку вызова на портативном пульте домашнего селектора:
- Оксаночка? Будь добра, две чашечки кофе… Присаживайтесь, дорогой мой, присаживайтесь - в ногах правды нет.
Командарм уселся в кресло для посетителей, с удовольствием наблюдая за Павлом Савельевичем.
Знаменитый физик пробежался пальцами по клавиатуре компьютера ("Электроника ЛП-486", лучшая на сегодняшний день модель персоналок), и на плоском экране жидкокристаллического монитора высветилась надпись "РАБОТА - НЕ ВОЛК" оранжевыми буквами на фоне звёздного неба. Затем Павел Савельевич придвинул своё кресло поближе к командарму, уселся и со вниманием поглядел на него:
- Я вас слушаю, Владимир Николаевич. Насколько я понял из нашего утреннего телефонного разговора , дело не терпит отлагательства.
- Так оно и есть, - кивнул командарм.
Лицо его неуловимо изменилось, сделалось лицом очень усталого и, даже можно сказать, по-настоящему изнурённого человека. Появились морщинки в уголках губ, взгляд потемнел. Командарм молча потёр переносицу. Эта привычка сохранилась у него с тех ещё пор, когда он носил очки. Но теперь благодаря чудотворцам и лазерной технике хирургического центра академика Фёдорова видеть он стал, как и в давнем детстве - на "единичку", но привычка поправлять оправу всё равно осталась.
В кабинете, катя перед собой искусно сервированный столик, появилась домашняя работница Оксана. На столике стояли две чашечки ароматного кофе, розетки со взбитыми сливками, сахарница, корзиночка с аппетитно выглядевшим печеньем, лежали салфетки.
- Благодарю вас, Оксаночка, - сказал Павел Савельевич и вновь посмотрел на командарма.
- Дело действительно не терпит отлагательства, - ещё раз подтвердил командарм, когда дверь за домашней работницей закрылась. - Как вы знаете, Павел Савельевич, наше ведомство располагает двумя десятками сканеров Найдёнова; пять из них всегда на боевом дежурстве… - знаменитый физик хотел что-то возразить, но командарм жестом остановил его. - Да-да, Павел Савельевич, я знаю о вашем негативном отношении к тому, что сканеры используются не по назначению, которое предполагали вы при создании этих удивительных аппаратов, но выслушайте, пожалуйста, мои контрдоводы.
Вздохнув, академик Найдёнов изобразил готовность слушать.
- Нельзя отрицать того факта, - с напором начал командарм, - что наши потенциальные противники (я имею в виду прежде всего фундаменталистов и Североафриканский блок) сумели завладеть чертежами и запустили сканеры в серийное производство даже раньше нас. Вы помните, конечно, дело Фигурнова? По данным уже нашей разведки, лаборатории военно-промышленного комплекса Североафриканского блока работают над изучением возможности создания на базе ваших сканеров принципиально нового вида вооружений. На это выделяются поистине сумасшедшие суммы в рублях и долларах. И всё - в обход Конвенции семьдесят девятого года. Вот, Павел Савельевич, пример того, как могут быть использованы выдающиеся открытия и изобретения, попади они в нечистые руки.