- Главное, что Москва не отвернётся, ей оно фиолетово, - утомясь перечислением, откровенно зевнул Оболенский. - Но что-то я сути не улавливаю, ведь ковёр-то всё равно у нас. То есть мы прокляты по-любому?
- Э нет, уважаемый, - довольно прищёлкнул языком хитрый домулло. - Грех кражи менее наказуем, чем грех скупки краденого! Тем более если мы наказали продавца за пьянство, связав его, дав по шее и отобрав у него дивный очучан-палас лишь для того, чтобы вернуть его законному владельцу.
- В смысле ослу?
- Не цепляйся к мелочам, эмиру! Пока ещё мало кто в курсе, что правителя города обратили в домашнее животное. Но это не значит, что ему нельзя вернуть его же имущество.
- Я ничего не понимаю в ваших мусульманских штучках, - честно признался Лев.
- Восток - дело тонкое…
- Не грузи банальностями из "Белого солнца пустыни". Что конкретно делать-то будем?
- Ноги! - доходчиво заключил Ходжа. - Но сначала ты, о величайший из воров, вернёшься обратно и доставишь мне моего осла!
- Рабинович мой осёл…
- А ты поедешь на эмире!
Начавший было возмущаться Лев тут же захлопнул пасть. Прокатиться верхом на главе государства? Эхма, да разве какой нормальный россиянин упустит такой шанс?!
Оболенский расчесал пятернёй упрямые кудри и скромно попросил:
- Подбросишь поближе к месту дислокации моего будущего транспортного средства?
Насреддин великодушно кивнул.
- И вот это переложи пока к себе… - Бывший помощник прокурора достал из-за пазухи маленький кинжал с золотой рукояткой, принадлежащий Шехмету, и большущий сапфир, ещё недавно украшавший чалму великого визиря.
- В принципе там ещё много чего можно было натырить, но я подумал, чего со всем барахлом таскаться… Успеешь растаможить, пока не хватились?
- Есть идея получше, о мой вороватый друг… Здесь наши герои расстаются, и поэтому нам придётся проследить эпопею каждого в отдельности. Пишу со слов домулло, так что на этот раз все претензии к нему. А Лев Оболенский спрыгнул с низко летящего ковра примерно в квартале от намеченной цели, удачно приземлившись на соломенную крышу чьего-то курятника. Удача заключалась в том, что он успел отряхнуться, встать, помахать исчезнувшему в небе товарищу… и в этот момент удача неожиданно обзавелась приставкой "не". То есть первого же шага рослого россиянина солома уже не выдержала. Лев рухнул вниз, больно ушиб ключицу, перепугал курей, получил клювом от петуха, дал ему сдачи по гребешку, раздавил в темноте несколько яиц и вышел из курятника в таком виде, что выскочившие на шум хозяева предпочли нырнуть обратно:
- Ай, шайтан! Воистину шайтан, спаси нас, Аллах!
- Пардон, правоверные, ничего личного, случайный форс-мажор. Надеюсь, недвижимость застрахована?
Так и не дождавшись ответа, наше чудо в перьях, желтке, скорлупе и соломе продолжило путь грабежа и разрушений, сослепу выбив лбом две доски в хлипком заборе. Настроения ему это не прибавило, но неожиданно натолкнуло на идею.
"Украсть двух ослов с постоялого двора, по которому до сих пор наверняка шастают надутые на меня фанаты шейха Хайям-как-его-неважно… в принципе несложный вопрос. Сложно будет оттуда выбраться без настырных провожатых. Но, с другой стороны, я ведь тут, на Востоке, вроде уже как в третий раз? Значит, пора хотя бы для разнообразия попробовать действовать и головой… Итак, для успешного проведения плановой операции мне нужен один конкретно взятый шайтан и красивая зелёная тряпочка с буковками. Не помню, но где-то ведь я такую видел, а?"
После короткого размышления, сопряжённого с бесполезным битьём себя по макушке, мой друг сдался, признав, что память начинает подводить, хотя и до склероза ещё тоже далековато. "Ладно, - решил он, - тогда начнём с простого, с того же шайтана, например…"
- Шайта-ан! - негромко, но с чувством пропел Лев. - Ты меня знаешь, лучше сам подойди, а то хуже будет, Я тебя предупредил, чтоб потом в Страсбург и не жаловался!
Общеизвестно, что враг рода человеческого является не только по громкой просьбе, но и даже самой мысли о нём бывает достаточно, чтобы ощутить запашок серы и гнили. И хотя надо признать, что в прошлый раз нечистый изрядно нахлебался от тяжёлой руки Оболенского, удержаться от отклика на зов он не сумел. Собственно, как и всегда, и как всегда на свою рогатую голову…
- Э, ты звал меня, голубоглазый урус? Зачем, э-э… звал? Мне с тобой тут нечего… э-э… долго болтать, у меня своих дел… э-э… полно, да!
- Да не трусь, пархатый, - милостиво ухмыльнулся Лёва-джан. - Бить не буду, срамить тоже. Не подскажешь, где тут поблизости можно спереть такую зелёную чалму, которую дают после экскурсии по религиозным местам?
- Ты говоришь о святом паломничестве в Мекку?! - Шайтан от раздражения перекувырнулся в воздухе и сам себе выдрал клочок рыжей шерсти с пошлого хвоста. - Воистину, когда мусульманин совершает хадж, он… э-э… имеет право носить на чалме зелёную ткань с сурой из… э-э… Корана.
- Вот-вот, самое оно!
- Ты хочешь, э-э… украсть этот символ? Но… э-э… зачем, да?
- Надо, - уклончиво ответил россиянин. - Ну так что, толкнёшь меня на жуткое преступление, указав пальчиком, в каком доме такая есть?
- Ты, не наш человек, хочешь… э-э… чтоб я сам направил твои стопы на путь греха?!
- Я давно на нём стою. Так что не томи, милашка, толкай меня смело…
Всё ещё не верящий такому счастью, шайтан обошёл вокруг Оболенского, принюхался, зачем-то лизнул своё же копытце, почесал меж рогов и вдруг, решившись, бодро процокал по направлению к тому же постоялому двору и ткнул грязным когтем в отдельно стоящий домик.
Эту волшебную историю следовало бы назвать примерно так: "Сказка об изворотливом Багдадском воре, глупом, но свирепом шайтане, толпе неправедных мусульман и двух ослах - сером и белом…". Да, не думайте, будто я забыл о том, что сейчас идёт "сказка об эмире". Но ведь всё это, как мне объяснил Насреддин, сводится к чисто восточной литературной традиции - вплетать историю в историю, одну в другую, как в знаменитой книге "Тысяча и одна ночь".
У них там так принято, и Ходжа ни в какую не хотел соблюдать удобную мне линейность сюжета. Я сначала спорил, потом решил схитрить, типа выслушаю, как он говорит, но запишу так, как мне надо. А потом махнул рукой и оставил всё как есть. В конце концов, пусть будет как было, продолжим…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Если первым Творцом был Господь Бог, то первым критиком, несомненно, дьявол. Так вот по чьим стопам идут современные литературные критики…
Артур Конан Дойл, частная переписка
Читать по-арабски Лев, разумеется, не мог. Джинн снабдил его знанием языка, но вполне возможно, что и сам был неграмотным. Поэтому на витиеватую табличку, смутно различимую в темноте и подтверждающую, что здесь живёт мулла, наш соотечественник не обратил никакого внимания.
- Иди, э-э… грабь, воруй, кради, - подло хихикая, напутствовал его шайтан. - Зелёная чалма… э-э… со словами из Корана находится в этом доме.
- О'кей! Только ты пока не убегай, мне потом пару вьючных животных с постоялого двора увести надо. Подтолкнёшь?
- Толкать на грех… э-э… моя святая обязанность! - важно подтвердил нечистый, смущённо чихнул и присел на корточки у порога.
Разумеется, Оболенский ни на грош не доверял ушлому искусителю правоверных, поэтому имел свой чёткий и хорошо продуманный план действий. Он легко перемахнул через забор, на цыпочках прошёл мимо двух дремлющих сторожевых псов, влез через окно в дом, каким-то седьмым чувством нашёл спящего на полу старика и без малейших угрызений совести стибрил лежащую рядом белую чалму с полосой зелёной ткани. Подумав, чалму вернул на место, а полосу забрал себе. Тем же макаром вернулся во двор, чтобы застать коварного шайтана на месте преступления. Тот как раз встал на задние лапки между двух спящих азиатских овчарок…
- Тсс, - приложив палец к губам, прошипел Лев. - Разбудишь же, идиот!
- Вах, глупый… э-э… человек! Я и хочу их разбудить, чтоб они тебя… э-э… съели!
- А-а, понял, тогда не мешаю, валяй.
Шайтан ловко дёрнул за хвост одного пса и больно наступил на лапу другому. Нечистый дух гордо обернулся к Оболенскому, но там, где только что стоял бывший помощник прокурора, лишь клубилась пыль…
- Я тебя за воротами подожду, договорились? Шайтан автоматически кивнул далёкому голосу и вдруг резко понял, что он стоит нос к носу с двумя рычащими кобелями.
- Э-э… хорошие пёсики?
Глупый вопрос. Бессмысленная смерть. Нет, понятно, что нечистого убить нельзя, но изрядно потрепать-то можно? Вполне! Последующие две минуты были самыми неприятными в его жизни…
- Ничего ценного не откусили? - заботливо поинтересовался Лев, когда обслюнявленная и изрядно пожёванная жертва собственной тупости догнала его на ночной улице.
- Зачем так сделал, э-э? Зачем меня подставил? Зачем…
- Забей, а не то я сам тебе забью. - Оболенский поднял было руку для подзатыльника, но передумал пачкаться в слюнях и шерсти.
Какое-то время они топали молча, шайтан считал синяки, царапины и укусы, а герой нашего повествования, не сбавляя шага, вязал из широкой зелёной ленты скользящую петлю. И только у самых ворот постоялого двора Лев снизошёл до вопроса:
- Слышь, уникум, ты под костюм галстук носишь? Нет? Так я и думал… Тогда примерь!