Чуть позже барона вернули за выкуп его же жене, явно разочарованной крушением надежд остаться вдовой. Но семь полновесных злотых озабоченная стерва заплатила без пререканий, да ещё добавила двенадцать серебряных гривенок за хромающего коня. Доспехи не отдали. Меч тоже – его Джонни подарил Серёге.
И вот наконец перед уставшими и грязными путниками предстал замок, имевший вполне грозный вид, но с лёгким налётом запустения и обветшания.
– Нас что, со стен не видят? – удивился Джонни.
– Некому смотреть, – пояснил фон Тетюш. – Там всего лишь пятеро стражников, да и те заступают в караул только по ночам.
– А днём пьянствуют? – уточнил демон.
– Это вряд ли. По слухам, стражи сэра Людвига зарабатывают на жизнь в кожевенной мастерской, а охрана замка – не более чем хобби.
– От кожемяк всегда плохо пахнет, – поморщился Вова.
– Тебе с ними не целоваться.
– Оно конечно… – Тут по телу демона прошла дрожь, он ненадолго окутался сиреневым туманом, и спустя несколько мгновений перед риттером и виконтом стоял самый настоящий северный варвар, сверкающий обритой наголо головой и сжимающий в руках боевую секиру. – Теперь точно ни одна вонючка не подойдёт!
– Неплохо, – оценил Джонни. – Ты теперь у нас кто?
– Норвайский рикс Вован Безумный из рода Димуса Синяя Борода, а чо?
– А где оригинал?
Демон немного смущенно засопел и нехотя признался:
– Он помер.
– Давно?
– Вот только что и помер. А не надо было в пьяном виде падать за борт драккара! Сам виноват!
Глава 4
В ворота колотились долго. Прошло не менее двадцати минут, прежде чем открылось окошко, напоминающее "васисдас" московских булочных времён Евгения Онегина, и хриплый голос спросил:
– Кого нечистый в такую рань принёс?
– Уже полдень, болван! – Фон Тетюш попытался ухватить сторожа за шкирку прямо через отверстие, но потерпел неудачу из-за некстати дёрнувшегося коня. – Открывай!
– Его сиятельство никого не принимает! Приезжайте завтра, а лучше недельки через две! – И окошко захлопнулось.
– Немедленно открывай виконту Оклендхайму! – Заранее спешившийся Вова грохнул обухом в ворота, но немного перестарался и проломил довольно-таки гнилую доску. – Его милость соизволили вернуться домой!
– Проваливай к нечистому с такими шутками, варвар, – не поверил сторож.
– Сам посмотри.
– Не буду! – Но любопытство победило, и он опять распахнул "васисдас". Вгляделся, высунув голову. – Мастер Джонни? Я немедленно сообщу вашему батюшке… Радость-то какая! – И убежал, оставив путников снаружи.
Демон почесал бритую макушку:
– Гостеприимство на высоте, ядрёна кочерыжка.
Риттер поддакнул:
– Ага, бардак полнейший. Им бы сюда прапорщика хорошего, чтоб ещё советской закалки, – те даже из потомственного интеллигента способны сделать нормального человека. Или хотя бы солдата. Распустились, панимаишь!
Подождали ещё минут пятнадцать. Но так никто и не появился. Наконец демон-боксёр не выдержал:
– Вы как хотите, а я пошёл.
– Куда?
– Туда.
Секира с размаху влетела в то место, где предположительно должен был находиться запирающий ворота брус. Створки вздрогнули… и медленно завалились внутрь, зазвенев вырванными из расшатавшейся кладки штырями петель.
– Ни фига себе! – Вова торопливо отпрыгнул от упавшей сверху решётки. – А если бы по башке попала? Заикой сделают.
Поднявшаяся туча пыли заставила виконта расчихаться, а когда она немного осела, голос с той стороны преграды произнёс:
– Не думаю, что доблестного рикса можно напугать какой-то там решёткой.
– У нас в Норвае так шутят.
– Я понял.
Человек сделал шаг вперёд. Лёгкая улыбка на губах, внимательные серые глаза, седина и жёсткие складки у рта…
– Здравствуй, сын.
Если бы в этот момент в Джонни ударила молния, он бы её не заметил. Интонации… взгляд… черты лица… всё так напоминает погибшего много лет назад отца. Не он, но похож так, что сердце кольнуло.
– Я вернулся.
Джонни сидел в бочке с тёплой водой, смывая въевшуюся дорожную пыль. И время от времени прикладывался к кубку с довольно-таки дрянным вином – иного в Оклендхайме давно не водилось. Сам граф Людвиг находился тут же и всё сокрушался:
– В приличных замках под душем моются, а у нас… Бытовые маги нынче за услуги дерут неимоверно и требуют заключать контракт на пять лет с обязательной полной предоплатой.
– Они всегда полными ублюдками были, – согласился виконт, который о существовании магии узнал только что, зато не раз сталкивался с сантехниками из домоуправляющей компании. – Мочить их нужно в сортире.
Граф представил, как топит в отхожем месте главу гильдии бытовиков мэтра Дюпона, и зажмурился от удовольствия. А потом по башке ему, по башке…
– Прислать кого-нибудь, чтоб потёрли спину, сынок?
– Нет, не нужно. – Служанки женского пола в отцовском замке отсутствовали, если не считать старой толстой стряпухи, а с мужиками Джонни предпочитал пить водку, а не устраивать сеансы тайского массажа. – Моих друзей разместили?
– Они тоже приводят себя в порядок.
Сэр Людвиг спутников сына рассмотрел внимательно и пришёл к выводу, что одобряет выбор виконта. В столь юном возрасте суметь подружиться с варварским риксом – это дорогого стоит. Те обычно считают южан изнеженными недотёпами и предпочитают не заводить знакомств с будущими жертвами. Но рикс Вован, судя по всему, не воспринимает Джонни в качестве законной добычи. Удивительно и так не похоже на норвайцев.
Бывший лейтенант королевской гвардии тоже неплох. На ложное обвинение наплевать и растереть – из Оклендхайма выдачи нет, и герцог Ланца, буде ему вздумается предъявить какие-либо претензии, идёт лесом. Риттер фон Тетюш не из тех людей, что продаются за деньги.
От мыслей о деньгах сводило скулы. А ведь ещё сыну доспехи заказывать… какой виконт выйдет в свет без доспехов? Нет, столичные франты могут, но тем не нужно скрывать под бронёй огрехи и недостаточную пышность одежды. Слава Небесным Богам, хоть меч покупать не придётся – с собой привёз. Хорошие мечи безумно дороги, а трофеи на стенах лучше не трогать – всё что-нибудь ценное продано ещё при жизни старого сэра Леопольда, отца нынешнего графа и дедушки виконта.
– Сын, завтра мы едем в Окленд.
– Замечательно, – оживился Джонни. – Мне ещё из одежды надо кое-что прикупить и новые сапоги.
Сэр Людвиг мысленно выругался – припрятанной на чёрный день трёхзлотовой марки едва-едва хватит на оплату доспехов, а тут непредвиденные расходы. И ведь не откажешь единственному сыну и наследнику!
– Купим.
Может быть, получится занять у Ордена Маммоны с десяток гривенок? Столько должен, что увеличение суммы уже ни на что не влияет.
А Джонни получал удовольствие от долгожданного купания, пусть даже без мыла и шампуней, заменённых пучком неизвестной травы. Кстати, Ирка вроде бы сгребла в сумки всё, что стояло на полочках в ванной? Надо будет посмотреть, а если это так – подарить отцу новенький бритвенный станок с большим запасом кассет. Лучше для мужчины нет! Самому ещё долго не пригодится.
Машинально провёл рукой по подбородку. Да и чёрт с ней, с отсутствующей щетиной! Главное то, что ноги слушаются и нормально ходят. Замечательные новые ноги нового тела. Кто не бывал в шкуре полупарализованного инвалида – тому этой радости не понять.
Ужин прошёл оживлённо, но благопристойно. И сэра Людвига очень удивили манеры норвайского рикса, восседающего за столом с достоинством и учтивой непринуждённостью. Варвар повязал салфетку, так как заложить её за воротник мешало отсутствие оного у надетой на голое тело кожаной жилетки, и, привычно орудуя столовыми приборами, ел жёсткое мясо дикого кабана, запивая поразительно маленькими глотками из высокого бокала. Норвайцы как образец утончённого этикета? Куда катится мир?
Риттер фон Тетюш, пока гостеприимный хозяин отвлёкся на рассматривание норвайца, тайком выплюнул под стол не поддающийся зубам жилистый кусок и поинтересовался:
– Не подскажете, сэр Людвиг, сколько сейчас просят за полный курс университета?
Граф помрачнел. Впрочем, он уже лет сорок приходил в дурное расположение духа от любого упоминания о предстоящих расходах.
– Семь марок за все четыре года.
– Дорого. – Фон Тетюш покачал головой. – Как три пеших барона или два с четвертью, но на хромом коне.
– Вы о чём, сэр Сьёрг?
– Разве Джонни не рассказывал о своей стычке на дороге?
– Стычке?
– О да! От того болвана чуть ли не стружки летели! Но с выкупом, как мне кажется, виконт продешевил.
– Я бы за такого борова и дырявого эскудейро не дал, – вмешался норваец, аккуратно вытирая губы салфеткой. – Повесить бы его на собственных кишках, и всех делов.
Граф Оклендхайм переводил удивлённый взгляд с одного гостя на другого. Покойный Горацио Ла Фергюс неоднократно писал о некоторой робости воспитанника, сделавшего выбор между книгой и мечом в пользу первой, но вот почему-то уважаемые свидетели рассказывают об ошибочности сделанных выводов.
– А помните тот великолепный выпад, сэр Сьёрг? – Варвар покрутил в руке вилку, изображая удар. – Какая точность!
– Да, теперь бедолага не только в седло, но и на жену никогда не сможет залезть. Жена ему теперь без надобности. – Риттер наклонился к сэру Людвигу: – Я и говорю, что продешевил, так как во всём цивилизованном мире евнухи ценятся дороже.