Чертобой. Свой среди чужих - Сергей Шкенёв

Он заслужил почетное прозвище ЧЕРТОБОЙ как лучший охотник за инопланетными тварями, захватившими Землю и превратившими наш мир в кормушку для молодняка. Он не только выжил сам и спас семью во время вторжения, но стал защитником целого поселка, который держит оборону и от космических, и от двуногих хищников. Ведь свои порой хуже Чужих, а озверевшие люди (вернее, нелюди: мародеры, бандиты, людоеды, захватившие власть после краха цивилизации) куда опаснее инопланетного зверья. И его главный бой - не против космических "чертей", а против земных "бесов"…

Содержание:

• ОТ АВТОРА: 1

• ПРОЛОГ 1

• ГЛАВА 1 2

• ГЛАВА 2 4

• ГЛАВА 3 7

• ГЛАВА 4 9

• ГЛАВА 5 12

• ГЛАВА 6 14

• ГЛАВА 7 17

• ГЛАВА 8 20

• ГЛАВА 9 22

• ГЛАВА 10 25

• ГЛАВА 11 27

• ГЛАВА 12 29

• ГЛАВА 13 32

• ГЛАВА 14 35

• ГЛАВА 15 37

• ГЛАВА 16 39

• ГЛАВА 17 41

• ГЛАВА 18 43

• ГЛАВА 19 45

• ГЛАВА 20 47

• ЭПИЛОГ 50

• Примечания 50

Сергей Шкенев
ЧЕРТОБОЙ. СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ

Автор выражает благодарность литературному форуму "В вихре времен" за помощь и поддержку.

Мы всматривались в бездну, бездна всматривалась в нас… а потом она улыбнулась в ответ.

(Из отчета секретной лаборатории по исследованиям бездны)

ОТ АВТОРА:

Я, честно признаться, не кровожадный человек, хотя на некоторых страницах этой книги кровища лужами собирается. Это так, антураж.

И я не верю в наступление Апокалипсиса, во всяком случае - очень не хочу верить. И пусть он лучше произойдет там, в придуманном мной мире, чем однажды проснемся и… Если кто проснется.

А мы будем жить. Ведь мир жив, пока живы его последние защитники. Дай Бог, чтобы наши правнуки не стали даже предпоследними в этой очереди.

С уважением к читателям - автор.

ПРОЛОГ

Где-то в глубинах космоса.

22 февраля 2098 года.

- Доложите о потерях, товарищ генерал-майор. - Голос командующего Первым Земным Флотом вице-адмирала Александра Николаевича Саргаева был сух и официален. А то, что его подчиненный является младшим братом, на дело никак не влияет.

Командир истребительной группировки коротко кивнул и вывел данные на виртуальный экран. Впрочем, сам он туда не заглядывал, отчитываясь по памяти:

- На дальних подступах к планете противника нас атаковали автоматические станции - пользуясь неизвестными пока технологиями, они оставались незамеченными в поясе астероидов и смогли сделать два залпа.

- Оружие все то же?

- Самонаводящиеся торпеды, импульсные пушки и, скорее всего, что-то электромагнитное. Разобраться не успели, товарищ вице-адмирал… мои орлы разнесли все к чертовой матери до микроскопических обломков, так что инженерам еще придется поломать голову.

- Не отвлекайся. Потери?

- Двадцать две машины. Три экипажа так и не катапультировались.

Александр Николаевич нахмурился. Хоть и привык за долгие восемьдесят лет непрекращающейся войны к тому, что с заданий возвращаются не все, но людей жалко. И не только людей - экипажи истребителей земного флота состояли из человека и зверя. Последние, в силу лучшей реакции и чуть больших способностей к телепатии, почти всегда являлись пилотами. Редкие исключения, такие как сам адмирал или знаменитый Белый Зверь, летавшие в одиночку, лишь подтверждали общее правило.

- Вечная память им, Серега…

Младший брат опять кивнул и продолжил:

- Орбитальные крепости, все двенадцать штук, подавим в ближайшие дни.

- Обещаешь? - Командующий забарабанил пальцами по столешнице.

- Там тупая и безмозглая автоматика. Ты же знаешь, что "хозяева" не любят рисковать собственными задницами.

- Угу, - согласился старший.

Он хорошо помнил мясорубку на самой первой планете, куда земной флот пришел с акцией возмездия. Десант умылся кровью, встретив отчаянное сопротивление, но среди оборонявшихся оказались лишь роботы и боевые машины, пилотируемые клонированными бойцами, из многочисленных колоний противника. И ни одного жителя метрополии… Их так никто и не видел - в мозгах захваченных живыми пленных стоял мощнейший блок, а потом, после бомбардировки, допрашивать стало некого. Земляне ушли на поиски очередного вражеского логова, оставив после себя запекшуюся пустыню.

- Высаживаться, надеюсь, не планируете?

- Чтобы императрица за непослушание уши оборвала?

- Она может… - Вице-адмирал и генерал-майор рассмеялись - старшая сестра не посмотрит на чины и эполеты, они для нее всю жизнь остаются младшими, которых обязательно нужно воспитывать. - Так что никаких десантов.

- А если…

- Постарайся обойтись без "если". Хватит воевать… Не мы начали, но нам эту войну заканчивать.

- Уничтожением противника?

- Врага, Серега… врага!

Земля. Императорская резиденция "Дуброво".

3 августа 2103 года.

Молчание иногда говорит больше слов. И чаще всего - откровеннее. Сейчас в нем грусть и горечь, чуточку ослабленные терпким привкусом времени. Грусть и горечь, которые чувствуются на пересохших губах и не смываются маленькими глотками старинного коньяка.

И тишина. Пение жаворонков в выцветшей синеве и стрекотание кузнечиков не нарушают ее, они часть той тишины. Как и ветер, пытающийся нахулиганить, но смущенно стихающий, едва коснувшись третьего стакана на столе - накрытого куском ржаного хлеба.

- Давай, вздрогнули! - Высокая даже в кресле, пожилая, но все еще красивая женщина встала первой. В такт движению качнулась переброшенная через плечо длинная русая коса с заплетенной в нее жемчужной нитью.

- Давай! - согласился седой мужчина с крестообразным шрамом на щеке, сидевший напротив нее, и тоже встал. - Мы помним и любим!

Выпили одновременно, похожими скупыми движениями.

- Сколько же лет прошло, Лен?

- А ты не помнишь?

- Помню, только до сих пор не могу поверить, что давно стал старше.

- Втрое.

- Да.

Опять молчание, только чуть шелестят листья кустов, закрывающих накрытый в саду стол от нескромных взглядов. Солнечные зайчики, пробивающиеся сквозь старые яблони, играют друг с другом в догонялки, перепрыгивая с парадных эполетов седого мужчины на его шашку в потертых ножнах и с простой, без украшений, рукоятью.

- Садись. - Еле слышно скрипнули плетеные кресла. - Ты сам-то как?

- Я писал.

- Писал? - Женщина усмехнулась. - Андрей, это свинство, называть официальные рапорты и доклады письмами.

- Но…

- Молчи! Родной брат, называется. Неужели нельзя черкнуть пару строчек просто о себе? Даже о рождении твоих правнуков узнаю из сети.

- А сама?

- Моя жизнь и так у всех на виду, как на подиуме. Что там может быть нового?

- Так я в прошлом году все рассказывал… и в позапрошлом. Между прочим, меня жена видит реже, чем ты.

- Ругается?

- Пока нет.

- Повезло… а мой ворчит постоянно, да еще ревновать начал.

- Даешь повод?

- С ума сошел? Мы, Саргаи, однолюбы. Тем более - не в моем возрасте давать какие-либо поводы.

- Надо было мужа себе с детства воспитывать.

- Смейся, воспитатель хренов. А кого твоя Танька до пяти лет мамой называла?

- Так война…

- Ага, а у остальных только балы с маскарадами. Кстати, почему Сашке отпуск не даешь?

- Сам не хочет.

- Все ищет последнюю?

- В найденных на кораблях документах четко сказано - четыре планеты.

- И на трех после вашего визита даже в океанах жизни не осталось…

- Предлагаешь вызывать на дуэль?

- Нет, но все же как-то не по себе.

- Стареем, сестренка. Стареем и становимся добрее. Внуки, что ли, так действуют?

- Я похожа на старуху? - Женщина преувеличенно укоризненно покачала головой.

- Ну что вы, Ваше Императорское Величество, даже звезды меркнут перед вашим великолепием.

- Льстите, товарищ генерал-адмирал? Грубо, гнусно и свински льстите.

- А уши тебе не надрать?

- За что?

- За все! И не груби старшему брату!

Оба рассмеялись, и вместе со смехом уходили потихонечку грусть и горечь давней потери. Они вернутся, вернутся через неделю, через месяц… будут напоминать о себе ежечасно… пусть.

Но пройдет год, опять появится стол в этом саду, и тишина встанет часовым у простого граненого стакана, накрытого горбушкой ржаного хлеба. Так будет всегда. Так будет везде. Сегодня - День Чертобоя-старшего.

А начиналось все давным-давно…