Сталкиллер из тех, кто не пасует перед трудностями. Он знает повадки живых и не боится мёртвых. Он любит оставаться один, но в то же время не для виду ценит настоящий мужской коллектив. Он - ветеран войны, он - настоящий герой. Он - оперативник. Расследование обстоятельств жизни и смерти знаменитых охотников за хабаром заставляет Сталкиллера ввязаться в головокружительную и крайне опасную авантюру, где пригодятся все его умения и бесстрашие…
Содержание:
ПРОЛОГ 1
Часть первая - ТОПОЛЬ 4
Часть вторая - КОМБАТ 23
Часть третья - А. О. КЛУБИН И ДР 43
ЭПИЛОГ 69
Примечания 69
Александр Зорич, Сергей Жарковский
ОЧЕНЬ МУЖСКАЯ РАБОТА
ПРОЛОГ
- Здравия желаю, товарищ Клубин, проходите, приглашаю присаживаться, вот стул. Чайку живого приказать? Я-то сам к таблеткам привык.
Вошедший остановился на середине кабинета. Не обращая на хозяина внимания, неторопливо снял очки, огляделся, пряча очки в нагрудный карман комбинезона и делая губами "пу-пу-пу", была у него такая манера. Кабинет представлял собой наспех убранное нерадивым уборщиком поле жестокого боя. Кровь с паркета отскребали едва ли не лопатой. Соскребали давно. А потом паркет не мыли и даже не подметали. Знаменитую, в полтора человеческих роста витрину из бронестекла, разбитую изнутри, жалко декорировал кусок маскировочной сети.
- Ну дак приказать чайку? - повторил хозяин кабинета, потирая ладонь-лопату о лопату-ладонь, - гостю аж скрежет помстился. - И поговорим о делах наших…
Так. Строевую тяжеловатую жовиальность хозяина пресечь следовало с ходу.
- Генерал-лейтенант, уясните сразу, - произнёс гость подчёркнуто равнодушно, глядя исключительно мимо или сквозь хозяина. - Я вам не товарищ. И разговаривать с вами я не собираюсь. А тем более сообща скорбеть. У меня к вам только требования и приказы. Смирно!
Сначала у хозяина вытянулось лицо, а потом и сам он - вытянулся. Было заметно, что "смирно" его не ставили давно, но коли уж он встал, так уж выглядеть это будет хорошо. С понтом.
- Первое. Немедленно всё, что есть лично у вас по делу Бредня, передаёте мне. Все материалы. В оригиналах. Акт составим, разумеется, это официальное изъятие. Пока я буду изучать материалы, вы организуете мне встречу с Пушкарёвым и Уткиным - обеспечив условия, генерал-лейтенант! Вплоть до поставок мороженого или баб по первому требованию! Что им там в их состоянии интересней. Ясно?
- Так точно…
- Рад слышать. А затем, Малоросликов, вы полиняете так, чтобы я вас на фоне этих ваших крашеных стен даже не замечал. У вас и без меня дел навалом. Вопросы?
Хозяин вопрос имел. Не вопрос, так, замечание.
- Что вы себе позволяете… - тускло сказал он.
- Что-что-что? - переспросил гость.
- Господин Клубин, со всем уважением к вашим полномочиям…
- Малоросликов. Вот вы тянете время, болтаете языком. Вы что-то хотите скрыть от меня? А почему вы прячете глаза, Малоросликов? Намерены мне тут клована валять? Нет уж, это я вас валять буду. Может быть, с вами вышли на контакт Хозяева? А может быть, профсоюз? Мародёры? Русские? А не ваша ли машина на стоянке, такая чёрненькая трёхтонка?
Генерал-лейтенант Малоросликов, начальник Особого военного округа под патронажем ООН "Чернобыль", побледнел так, что это, в сочетании с красными от многодневного недосыпания глазами, превратило его лицо в лик святого после полной тысячелетней смены в чистилище. Впрочем, слова "господина" Клубина против воли Малоросликова взбодрили, в частности, он вдруг остро ощутил свою небритость. И тут же решил про себя: сделает замечание - убью варяга брюссельского. Словом, старому боевому коню лишний шенкель никогда не помешает борозду не портить.
В отличие от шекеля, кстати.
Вслух генерал-лейтенант Малоросликов по кличке Задница сказал:
- Господин главный инспектор, я полностью в вашем распоряжении! В вашем! - Генерал-лейтенант уже и не знал, как выделить слово "вашем". Получилось почти истово. Сообразив это, Малоросликов побагровел до лилового. Взбодрился, ничего не скажешь. Мать-перемать, Красная армия, с устава не устанешь…
Клубин наконец посмотрел прямо на него, сделал губами "па-па-па" и тоном ниже произнёс:
- Ладно, генерал-лейтенант. Вольно. Садитесь. То есть присаживайтесь… пока. Текущую обстановку мне доложите. Кратко. Вы курильщик. Можете курить.
Они сели напротив друг друга за стол "для подчинённых". Стол был новенький, с налипшими на боках кусками упаковочной плёнки. Он был приставлен к рабочему столу генерал-лейтенанта криво, будто нарочно. Малоросликову - официальному куму Зоны, но много лет бывшему таковым лишь формально, - закурить было нужно. Бормотнув извинение, он дотянулся до своего стола, заваленного распечатками и электронными папками, с трудом подцепил за дужку пепельницу-лукошко и осторожно поставил её перед собой. Палец его в дужку еле-еле проходил. Было похоже, как человек перстень надел. А потом с трудом его снял. Клубин тряхнул головой. Он тоже не спал третьи сутки напролёт.
- Какая у вас зажигалка… золотистая, - сказал он. Не удержался. Уже лишку дал.
- Так это… сослуживцы на юбилей… - Генерал-лейтенант повернул платиновый "фейер" дарственной надписью к изуверу. Предъявил индульгенцию.
- На сорокасемисполовинойлетие?
- Че… Чего? Виноват?
- Обстановку текущую - доложить, трах-тарарах! - сказал Клубин, злясь уже на себя. На Малоросликова-то он не злился. Малоросликов был молодчина.
- Слушаюсь! Обстановка такова. Со времени вчерашнего доклада изменений не наступило, господин главный инспектор! Изменений не зафиксировано, радиационный фон по-прежнему нулевой, аномалии не детекти… не наблюдаются. Если не считать зимы летом. Оборудование периметра закончено на шестьдесят семь процентов. Не покладая рук, господин главный инспектор. Буду ходатайствовать о поощрении моих инженеров…
- Ходатайствуйте.
- Благодарю. Инци н денты по попыткам прорывов в Зону мародёрья и прочей… незаконных лиц - пресекаются жёстко. Удачных попыток не зафиксировано. Есть задержанные, есть арестованные. Есть уничтоженные, дела по фактам заводятся неукоснительно, слежу лично. У меня потерь с июля так и нет. - Малоросликов совершенно автоматически сплюнул через левый погон. - Несём службу по уставу и по здравому смыслу. Инци н дентов в рядах, типа психозов и неуставных личных, нет. Данные аэросъёмки с периметра подтверждают эффективность избранной пограничной тактики… имеем полное отсутствие перемещений по Зоне… Никого в Зоне нет, господин главный инспектор! Саркофаг стоит, как ничего никогда не взрывалось, район второго Выброса - нуль по гитикам, то есть… по аномалиям, то есть район нынешней Вспышки - по нулям всё. Нет больше нашей Зоны. Как есть, нет. Ни одного инци н дента за, считай, почти три недели. Как Уткин и Пушкарёв из Зоны выползли. Как в сказке, то есть.
- Вас на сказки потянуло, мне не показалось?
Генерал-лейтенант курил редкие во второй четверти двадцать первого века сигареты "Прима". Услышав вопрос, он помолчал, затянулся так, что спалил сигарету до ногтей, и, проглотив дым, заговорил политически:
- Со всем уважением. Разрешите сказать. Прошу выслушать. Благодарю. Я на Зоне сижу девятнадцать лет, господин главный инспектор. С восемнадцатого года, с января. Со старших лейтенантов начинал. Мне генерал армии Пинчук лично дела в тридцатом передавал. Из рук в руки. И сколько мы тут сидели на заду без дела? По рукам связанные всякими секретными соглашениями, протоколами? Не стрелять, брать живьём, пресекать без применения?.. ООН! Европа! Двадцать первый век! Уже и чуть ли не в аренду Зону решили отдать мировому сообществу… как царица СССР Аляску - американцам. Со всем уважением, господин главный инспектор!
Клубин и не собирался перебивать. Малоросликов был прав. То же самое Клубин годами втолковывал Комиссару. После рабочего дня - даже с применением мата.
- Над нами легионеры - хохотали. Пиндосы - хохотали, поляки анекдоты про нас рассказывали, - продолжал Малоросликов, ковыряя ногтем столешницу. Последняя затяжка так и сидела у него в лёгких, голос его срывался в сип. - Сталкеры… отребье… воздушные поцелуйчики звуковые мне слали, поздравляли с восьмым марта… открытки эти электронные… Ну да что с них взять, недаром американцы на слово обижаются… Военспецы объединённые - не лучше диких. Что русские, что украинцы. Ладно, стыд глаза не выест. Дело не делалось! Девятнадцать лет - и семь, как я тут кум! Думаете, Сергей Борисович Пинчук свой инфаркт от полевой работы получил? Нет - он рапорты писал. В м-молоко. На рапорты здоровье убил! Ладно. Я военный. Выслуга, звания, не спорю. Жалованье. Европа! - Малоросликов произносил "Европа", как ругательство. - Но дело, товарищ… господин Клубин, не делалось! - Малоросликов поднял на Клубина мутные глаза с обваливающимися от усталости веками и сделал паузу - давил в пепельнице окурок. - Не Зона, не Особый военный округ, а проходной двор с тремя борделями, плюс диснейленд с базаром. Демократия и пропащая научная экспедиция. Вот и доигрались прошлой зимой. Вспышка. Третья! Вы не понимаете… виноват, чего я вам-то… Не были вы тут лично, что ли…