Всадники в черных малахаях, не встречая никаких преград, подскакали прямо к полководцу и его ближним слугам.
- Княже Петролий, - заорал передний из них, заросший чуть ли не по глаза сивой бородой. - Господин мистер Президент требуют тебя в свой Яйцевидный Кабинет.
- Нам еще не ведомо, весь ли шэньский флот вошел в сию бухту, не случатся ли где новые высадки. Разве я не надобен здесь? - отвечал военачальник неожиданно дрогнувшим голосом.
- Ты нужен там, куда направит тебя воля народного избранника, - возгласил рейдер. Спокойствие сего неведомого малоприглядного человека лишь подчеркивала ту мощь, которая стояла за ним. - Найди, княже, себе замену, начальника, иже справится с твоими делами, и следуй за нами. Господин лучший президент желает говорить с тобой.
Князь глянул на своих ближних слуг и Адаптид впервые увидел растерянность в глазах господина.
- Мы с тобой, княже, в любую невзгоду, - прошептал он. - Изволь приказать - и мы утопим этих в их собственных соплях.
Но господин молчал, понуро теребя темляк своего чекана.
- Возьмешь с собой, княже Петролий, толико пятерых слуг, больше тебе не надобно, потому что мы с тобой, - распорядился сивобородый.
Не успело солнце Сварог отойти от солнца Ярило даже на двенадцатую часть небосвода, как князь Петролий в сопровождении пяти ближних слуг и тринадцати президентских рейдеров отбыл от войска в град престольный Теменск.
Первое, чему подивился Адаптид - не пороли горячки и спешки рейдеры, не гнали своих мощных единорогов, хотя и сорвали военачальника чуть ли не с рати. Сивобородый их предводитель, именем Правдоруб, не выискивал и пути посуше да поровнее, и советов не выслушивал. Можно было подумать, что он нарочно подбирает места топкие и низинные даже для ночлега.
Настала третья ночь, вернее пора сумерек, когда Сварог сошел с небосвода, а Ярило притомился и слабо светил своим глазом подле круга земного. Князь со слугами устроились на небольшом холмике, нарубив карликовых елок, чтобы хоть немного спастись от сырости. Да и в случае нападения быстротекущей клейковины имелось бы время, чтобы испугаться и чего-нибудь сообразить. Все вознесли молитву "Да произрастет Древо Жизни", а потом грамотный княжий холоп Конектид сотворил заклинание Ботаника, каковое должно было отпугнуть упырей-кровопийц и червей-мозгоедов. Рейдеры расположились по кругу возле слабеньких костров, став почти незаметными темными кучками. Точно как волки, которые в два счета могут вырвать тебе кадык, быстрой тенью выпрыгнув из укрытия.
- Навалиться бы нам сейчас на них и открутить им чресла, - Конектид пустил ветры в сторону рейдеров.
Адаптиду пришлось по нраву такое предложение.
- Княже, отчего нам не угостить каждого из этих чекушкой в лоб - и настанет спокой.
Князь молча смотрел на звезды, словно не слышал своих холопей.
- Аль не прокормимся на воле? - спросил Адаптид.
- Это как мы кормиться будем, холопы мои верные? - молвил унылый князь. - За медные деньги будем проводить ордынцев через теменские леса? Или наймемся таскать горшки с дерьмом у богатых шэньцев и сами воссмердим?
Беседа, еще немного продолжившись, затихла. Адаптид улегся чуть подальше от костра, чем ему хотелось. Он сгреб ельник в некое подобие перины, положил под голову седло, притулился к теплой спине своего ездового барана Барона и, как ему показалось, закимарил.
Сон был навязчивый, как бесы, липкий будто клейковина. Адаптид снова видел инаугурацию Фискалия: зима, Дворцовая площадь, толпы народа, заряженные безотчетной радостью. Всего лишь вчера процарапали они слово "Фискалий" на кусочке бересты и бросили в глубокую яму. Так свершилось голосование. Яма Фискалия оказалась заполненной с горкой, а ямы конкурентов в лучшем случае с едва присыпанным донышком.
Не закончилась еще усобица, войны Храма Чистоты против Властелина Железа и нефтяных князей. Тысячи боевых холопов вместе со своими господами сложили буйны головы. Со всех сторон приходили ордынцы и прочие поганые на землю теменскую и пустошили ее. Желая прекратить смуту и запустение, народ избрал на президентство молодого приверженца древесной веры Фискалия Чистые Руки, сына танкерного короля, который много помог народу после порушения нефтепроводов. Обменял Фискалий один танкер, наполненный смоляной горючей жидкостью, на вагон, забитый зелеными бумажками - зелень эту дал заморский колдун, именуемый Фед Резерв. И были эти бумажки не простые, а с удовольствием их взяли и поганые, и нефтяные князья. (Это уже потом они не знали не ведали, что с ними делати.) А князь Петролий как раз тогда забрал Адаптида, юного холопа, у одного из разгромленных храмовников…
Свежеиспеченных президент выходит из золоченных врат Храма Демократии к людям, на главе его сияющий венец, в руках зеленый посох, изображающий Древо Жизни. За ним нарядно разодетой толпой морские разбойники, ныне ставшие сенаторами и боярами.
Однако сновидение подернуто было пеленой тоски и мрака.
Люди кажутся истрепанными куклами, одежки их - совсем как ветхие тряпки, там и сям вылезли нитки. Люди еще живы, но руки их полуистлели, облезшие головы покрыты паршой и струпьями, величавый же Храм Демократии смахивает на полусгнивший покосившийся сарай. Над толпой полутрупов набрякло сизое небо, похожее на Преисподнюю. И вдруг снег начинает ложиться на уродливые тела, одежды, строения, на смену гнили и трущобам приходят прекрасные ледяные изваяния и сооружения: стрельчатые арки, гроздья легких башенок, соцветия высоких окон, галереи-паутинки, изящные портики - все словно сотканное из серебристых нитей. Посреди этой лепоты - президент, похожий на дивью статую из переливчатого хрусталя. И вместо зеленого посоха в его руках огромный ледяной хер. Свет стекает с поясневшего неба, на котором, однако, нет солнц и заставляет играть новый город и воздух, его насыщающий, всеми цветами. Парят существа совершенного величавого вида: по виду диски, сферы и многогранники, но живые. Они сливаются и разъединяются, перетекают друг в друга, нет на них ни греха, ни страха. А еще слышна чудная музыка хрусталя и серебра.
Адаптид почуял дьявольский соблазн и восхотел проснуться, но ничего у него не вышло. Ему мнилось, что сам он расползается ветхими гнилыми нитками. И руки, и ноги, и голова. Он дернул за какую-то нить и от сего действа расплелся весь его нос, отчего образовалась нелепо зияющая дыра посреди лица. И единственное, что могло еще спасти от тлена и расползания, то было превращение в ледяной столп.
Толико с большой натугой Адаптид сподвигся вырваться из пут поганого сна. Первое, что распознали глаза, был блеск устремленной к нему стали. Адаптид резко откатился в сторону, и там, где только что был его живот, вонзился в землю злой клинок. Чуть повернувшись набок княжий холоп подсек ногами то, что казалось наваливающейся грудой. Выхватя из сапога нож, он ткнул им в сторону хриплого дыхания и лишь по сопротивлению, передавшемуся руке, догадался, что попал в мясо. Потом, взявши клинок за зубчик, Адаптид швырнул его в другую метнувшуюся тень. По донесшемуся матерному крику понял, что угомонил еще одного ворога.
Ум быстро соотнес события, и стало ясно Адаптиду, что рейдеры кинулись резать княжих холопов. Но ездовой баран уже поднимался на ноги и отряхивался, заодно лягнул в лоб подбегавшего рейдера, аж сразил наповал, проломив кость. Адаптид вскочил на спину Барона - и впервые огляделся. Несколько покойных тел, лежащих на холме, явно принадлежали княжьим слугам. Конектид, тоже успевший запрыгнуть на своего барана, отбивался в низинке от наседавших рейдеров. Адаптид шенкелем кинул своего Барона в ту сторону, срубил первого попавшегося врага, выстрелом из пистоля сбил другого.
- Дуй за мной, - крикнул он сотоварищу и оба устремились в брешь, образовавшуюся среди рейдеров.
БЛОК 3. КОНЕЦ СИЛЬНЫХ
Четкий прием. Симплекс
Взгляд летел над болотами и негде ему было приткнуться, не на чем было задержаться. Сумели княжие холопы оторваться в сумерках от рейдеров, но к утру устали без седел, и бараны выдохлись от бешеной скачки. К тому же все более чахлой и зыбкой становилась почва под ногами. Грязной свалявшейся сделалась шерсть и у взмыленного Барона. Закопошились в ней болотные пиявицы, некоторые из них добрались и до кожи Адаптида.
Конектид молвил ему, что видел князя уже неживым. С неба-де стала опускаться какая-то штука, вроде большой миски; Петролий вскочил, словно ждал ее и тут рейдер отсек ему голову с одного маха.
Семь лет, с самого отрочества, Адаптид жил умом и чувствами своего господина, который заменял ему отца, мать, а может даже сына - токмо к князю одному имел холоп заботу. Сейчас разом были обрублены путеводные нити, и Адаптид словно погрузился в зябкую томящую пустоту.
Потом он попробовал вынырнуть из мрака, утвердиться на том единственном, что у него оставалось - ненависти к погубителям князя. А ведь президент изшайтанился, - подумалось Адаптиду. Не зря в кабаках его кличут - Фискал Загребущая Рука.
Кроме как Адаптиду и Конектиду некому будет поведать правду-истину об убиении светлого князя.