Сегодня Аккали впервые за множество дней после своего похищения, сытно поужинала. После того, как в животе стало тепло от хорошей пищи, даже ливень стал казаться теплее. Впрочем, продолжалось это не долго. Через несколько часов, когда в крытых обозах стих хохот гиштан, стало холодать. Напророченный силачом мороз пробрался в крепость, словно змей: незаметно, но быстро. Архате пришлось свернуться в комочек, чтобы хоть как-то спрятать под шкурным покрывалом ноги. Дождь сменился градом, и ледяные шарики стройным хором выбивали на гранитных плитах славу холоду.
Посреди ночи в Совиную крепость прибыла еще одна колонна из двух телег и обоза. Аккали боялась засыпать в такой мороз, поэтому сосредоточилась на прибывших и их разговоре с капитаном Совиной крепости. Даже она, чужая в этих краях, легко узнала в них беженцев, хотя некоторые были одеты в кольчуги и даже при мечах. Она видела настоящих воинов, сильных, как горная река, смертоносных, как молния и беспощадных, как кровоточащая рана. То были воины Второго союза, воины ее семьи. Когда они придут за ней - Аккали не сомневалась, что они уже в пути - пощады не будет. Но чем ждать, когда это случиться, лучше ускорить неизбежное и пойти ему навстречу.
Между тем капитан всеми силами пытался отделаться от беженцев. Он размахивал руками, кричал на женщину, которая, видимо, была у беженцев главной. Она доказывала, что ее люди голодны, что они в такой беде только потому, что риилморские Стражи не прислали подмогу и отдали свои западные земли на растерзание фанатикам-чеззарийцам. Капитан кипел, как вода в котле, говорил, что и за одно из сказанных слов может вздернуть и ее саму, и сброд, который она приволокла. Но ни один не уступал. В конце концов, размолвка кончилась тем, что капитан разрешил беглецам переночевать в крепости, при условии, что они выставят свои телеги. Обозам - Аккали это в самом деле видела - попросту не нашлось места во внутреннем дворе. Женщина согласилась. Капитан приказал поднять восточные решетки и открыть ворота, чтобы телеги смогли пройти на ту сторону реки, как уговаривались. В Совиной крепости остались дети, женщины и раненые, остальные ушли с повозками.
Аккали сразу заметила его среди беженцев. Он отличался от них, как пятка от ладони. Он выглядел расслабленно и сонно, но архата чувствовала обман. Когда человек проходил рядом, их взгляды на мгновение встретились. Разномастные глаза незнакомца пронзили пустотой. Нет, не может быть! Архата моргнула, стряхнула наваждение, словно впервые видела такого, как он. Незнакомец сощурился, сжал губы в тонкую черту - они даже побледнели от натуги.
"Ты знаешь, кто я, - мысленно обратилась Аккали, хотя знала, что незнакомец не мог ее слышать. - И знаешь, что я могу сделать для такого, как ты. И как же ты поступишь?"
Она не сомневалась, что незнакомец найдет тысячу предлогов, лишь бы не уходить следом за предводительницей беженцев. Он не может проигнорировать такой шанс, не может пройти мимо, когда Создатели не иначе, как нарочно свели их. Но нет: незнакомец отвернулся и, не подавая признаков заинтересованности, последовал за остальными.
Аккали не понимала, как это возможно. Она и раньше встречала таких как этот: они приходили в Союз, выдерживали множество испытаний, лишь бы получить доверие ее народа. Только уверив архата в искренности, в искуплении своих проступков, можно убедить его помочь. Добровольная связь, которая от одного требует мужества, а от другого - жертвенности. И никак иначе. Но как же так, что этому человеку все равно? Он похож на здешнего, выглядит так же, как и остальные, а, значит, не может не знать, что архаты в этих краях гости настолько же редкие, как и небесный огонь. И все-таки - он прошел мимо.
Аккали отбросила шальные мысли. Что если...?
"Нет! - приказало благоразумие. - Ты так хочешь вырваться на свободу, что перестаешь мыслить разумно. Нельзя, не смей тревожить здешних мертвецов - они настрадались достаточно, чтобы погубить тебя".
Аккали закрыла глаза и все-таки попыталась уснуть. Мороз немного ослаб, и дремота в купе с волнением закружили над ней бесцветными туманами. Постепенно, глаза закрылись и она провалилась в сон.
Ее разбудили голоса. Один принадлежал Бачо, другой говорил едва слышно, мягко, как степной кот и так же хищно. Архата, притворяясь спящей, изо всех сил напрягла слух. С кем говорит жадный тюремщик?
-- Я не готов платить столько за твои услуги, - сипел Бачо. - Почем мне знать, что ты не врешь? У тебя на лбу не написано, что ты мастер меча. Да и не нужен мне лишний рот - своих кормить нечем.
-- Если ты не совсем глуп, то должен знать, что дорога до Нешера в такой ливень займет не меньше пяти, а то и семи дней. Всякое может случиться, когда твои обозы трещат по швам от старости. И ты знаешь, что в теперешние времена на любом тракте промышляет не одна банда разбойников. Наняв меня ты потеряешь несколько монет, а не наняв - потеряешь все.
-- Тебе бы торговать, уважаемый, вон как славно языком чешешь.
-- Я говорю правду, - спокойно отвечал незнакомец.
Аккали не могла видеть их лица, но знала, что за спокойным голосом прячется человек с разномастными глазами. Чувствовала его особенный запах, особенный, который могли почувствовать лишь архаты.
-- Ты пришел с нищими - вот с ними и ступай дальше, - упрямился Бачо.
-- Я наемник, меня меч кормит, а ты заплатишь больше, чем они. Я слишком беден, чтобы подавать.
-- С чего уверен, что я стану тебе платить? - Было слышно, что тюремщик рассержен.
Аккали знала ответ до того, как незнакомец произнес его вслух:
-- Потому что в твоей клетке не просто девка сидит, которую ты рабыней выставить хочешь. У тебя там архата - слепой разглядит. Думаешь, я один такой догадливый? Представь, что будет, если об этом узнают риилморские магистры Конферата, а? Готов спорить - ты не добром ее из дома увез.
-- Я никого не убивал! - пискнул Бачо, и в его голосе впервые появилась тень страха.
-- Может быть не собственными руками, но кому-то шепнул, подсказал, где искать, - вкрадчиво говорил незнакомец. Казалось, он нарочно подыгрывает тюремщику. - Правда в том, что Конферат вряд ли станет слушать твои оправдания. Ты ведь не совсем ущербный, знаешь о его маленькой договоренности с Первым союзом.
Послышалось энергичное кряхтение вперемешку с бранью.
-- Ты меня шантажировать вздумал? - продолжал хорохориться Бачо.
-- Я лишь говорю, чего тебе следует ожидать. Вижу, что человек, который приказал раздобыть архату, забыл сказать, что нацепить на нее цепи, посадить в клетку и соваться в город - не самая хорошая затея. Готов поспорить, ты так и планировал сделать. Но знаешь что...
Пауза была бесконечной, и Аккали начала сомневаться, продолжиться ли торг. Но незнакомец заговорил снова.
-- Сам посуди: он просит тебя раздобыть сокровище, и при этом не говорит, что везти его в город не следует, потому что сокровище тут же отберут, тебя обезглавят, а твою залитую смолой башку отправят вместе с извинениями родственникам пленницы.
-- Я... я... какой договор?!
-- Тот, о котором тебе следовало разузнать до того, как потрошить благородный Союз.
Аккали догадалась, что он показывает в ее сторону.
-- Три года назад магистры Конферата заключили договор с Десятью домами. Архаты не будут нападать на Риилмру, а риилморцы вытравят всю работорговлю отпрысками серафимов на своей земле. Ты ведь держишь с ним связь птичьей почтой?
-- Не твоя печаль, - огрызнулся тюремщик.
-- Конечно не моя, - охотно согласился незнакомец. - Думаю, твой покупатель планирует перехватить обозы где-то на подходе к городу и отобрать девушку силой. Сам посуди: и товар получит, и деньги сбережет.
-- Почему я должен тебе верить?
-- Потому что я говорю правду. Ты можешь отказать мне и я не буду уговаривать тебя. Но когда будешь лежать в грязи с разрезанным от уха до уха горлом, ты меня вспомнишь, и перед смертью проклянешь собственную жадность.
-- И что ты предлагаешь?
-- Я уже сказал, что готов помочь доставить товар по назначению, но вдобавок ты сохранишь жизнь и получишь обещанное.
-- Откуда мне знать, может тебя подослали глаза мне затуманить, а потом же и прирезать.
-- Ну и зачем мне в таком случае разговаривать с тобой? - усмехнулся незнакомец.
Последующие разговоры свелись к торгу: незнакомец просил за все про все пятьдесят эрбов, Бачо скинул сумму вдвое, но разномастный стоял на своем. В конце концов, они договорились на сорок монет, треть которых тюремщик заплатил не отходя от места.
-- Позволь дать тебе добрый совет, мой друг на ближайшие дни, - сказал незнакомец, - никогда не носи все яйца в одной корзине. И не будь таким доверчивым - знаешь, ведь я мог легко убить тебя уже сейчас - в твоем кошельке меньше, чем мы сговорились, но ведь и я бы ничем не рисковал.
Сквозь монотонный дождь было слышно, как марашанец судорожно сгладывает страх. После раздался хлопок по плечу, не слишком веселый смех незнакомца и его короткое:
-- Я пошутил, почтенный, тебе не стоит меня бояться. По крайней мере до тех пор, пока не вздумаешь меня надуть.
Остатки разговора украл налетевший ветер, но Аккали и так услышала достаточно. Что ж, можно не надеяться получить помощь от человека с разномастными глазами. Своим предостережением он украл последнюю надежду на спасение. Она знала о договоре с риилморцами и молчала, чтобы правда не насторожила тюремщика. Незнакомец мало, что предупредил его, так еще и предложил свою помощь.
"Ты ведь видела, какой он, такие не знают сострадания и жалости. Они вообще ничего не знают, кроме пустоты".