Стоило мне только выглянуть из-за ящиков, как тут же в грудь мне уставились штыки японских винтовок. Наверное, только вскинутые над головой руки и ТТ, который я держал ручкой вперёд, спасли мне жизнь.
- Стой! - рявкнул парень с сержантскими погонами, старший по званию среди вошедших на склад солдат. - Не шевелись! Кто такой?!
- Русский офицер, - отвечал я на том ломанном японском, каким владел, - мне надо видеть дайсё Усуи.
- Зачем? - в той же короткой манере спросил сержант, делая знак головой одному из своих солдат, и тот забрал у меня ТТ.
- У меня к нему дело, - выдавил я фразу, которую с трудом удавалось построить нормально, когда в грудь уставились остро отточенные лезвия штыков и чёрные дула винтовок.
- Что тут такое? - за спинами солдат возник офицер. - Почему остановились?
- Вот русский, тюи, - доложил, не оборачиваясь и не опуская винтовки, сержант, - говорит у него дело к дайсё. Оружие сдал сам.
- Пристрелите его, - отмахнулся офицер, отворачиваясь.
- Не делайте этого, чу-и! - выкрикнул я. - У меня дело к дайсё Усуи! Я должен видеть его!
- Какое ещё дело? - скучным голосом произнёс офицер.
- Прикажите своим солдатам не стрелять, - сказал я. - При мне нет никакого оружия, ни бомбы.
- Опустите винтовки, - кивнул офицер, оборачиваясь-таки ко мне. - Но если что, будьте готовы по первому сигналу пристрелить его.
- Хай! - рявкнул сержант, опуская винтовку, но не сводя с меня подозрительного взгляда. Его солдаты поступили так же.
Я вынул из кармана коробочку с золотой хризантемой на крышке и протянул её офицеру. Тот отодвинул плечом сержанта и внимательно вгляделся в неё, только после этого взял в руки, взвесил в ладони и открыл. Ещё дольше смотрел офицер на содержимое коробочки, а после с хлопком закрыл и махнул рукой солдатам - кончайте. Но я среагировал быстрей. Первым вывел из боя сержанта, озвучившего команду гортанным выкриком "удэ!" или "утэ!". Ударом ноги выбил из его рук винтовку и, как учили в классе английского бокса, впечатал кулак в скулу сержанта, отправив его в глубокий нокаут. Следом дошла очередь и до неосмотрительно отвернувшего офицера. Он не успел даже коробочку с орденом в карман спрятать, когда я настиг его мой удар, пришедшийся точно в основание черепа. Фуражка слетела с головы молодого офицера, и он ткнулся носом в пол склада. Солдаты же, лишённые командования, затоптались на месте, толком не получив никаких приказов, не знали, что делать. Инициативу взял на себя солдат с тремя жёлтыми звёздами на погонах. Он вскинул винтовку, но я снова опередил его, схватил оружие за ствол и вырвал из рук. Некоторых усилий стоило мне не перехватить винтовку и не ткнуть противника штыком в ответ, как учили уже в Красной армии. Но я справился с собой и только толкнул, даже не ударил, солдата со звёздами на погоне в грудь. Тот споткнулся и рухнул куда-то на ящики. Тут на меня ринулись и остальные. Я отскочил назад, закрываясь отобранной винтовкой, судорожно вспоминая приёмы борьбы дзюдо, ставшей весьма популярной в Красной армии благодаря Василию Сергеевичу Ощепкову. Не сказал бы, что овладел ею в совершенстве, однако кое-что всё же воспринял и теперь пытался применить на практике. Однако колоть меня штыками никто не собирался. Солдаты вскинули винтовки, щёлкнули затворами, я вскинул свою, закрываясь насколько возможно, и понимая, что это меня не спасёт.
- Что тут творится?! - опередил залп громкий командный голос.
Солдаты замерли, держа ладони на затворах, пришедший в себя офицер начал подниматься, хоть его и основательно штормило. Я подхватил его под локоть, как бы помогая встать, на самом же деле вынув из кармана мою коробочку. Офицер дёрнулся, да поздно было. Я уже шагнул к подтянутому военному с генеральскими погонами и протянул ему коробочку. Он только что вошёл на склад, не слишком понимая, что происходит внутри него, а тут я со своей коробочкой. Однако генерал всё же взял её из моих рук, машинальным движением открыл, да так и замер на несколько секунд.
- Так вы Пантелеймон Руднев? - поинтересовался он, хотя я на самом деле не сразу разобрал свои имя с фамилией - сложноваты они для японского языка. - Честно сказать, не ожидал вас встретить при таких обстоятельствах.
- При иных, Усуи-доно, - усмехнулся я, - мне к вам было не прорваться.
- Сёи, - обратился генерал к побитому мной офицеру, - этот человек со мной. Проводите его в мой вагон, предоставьте мой душ, чистое бельё и накормите.
- Хай, Усуи-дайсё-доно, - вытянулся (при этом несколько комично покачнувшись) молодой офицер, и тут же спустил приказ ниже по цепочке: - Гунсо, займитесь русским.
Сержант, злобновато косившийся на меня, вместе с солдатами проводили меня в шикарный вагон генерала, более похожий на громадный салон на колёсах. Здесь была даже небольшая комната с традиционной японской бочкой, полной горячей воды, куда меня и проводили первым делом. Отмыться после этих долгих дней, проведённых чёрт знает где, было просто райским наслаждением. Я долго тёрся мочалкой, употребил, наверное, недельную порцию мыла, а то и больше. Ещё большей радостью было обнаружить в крошечном предбаннике чистое бельё, и наскоро очищенную форму. Быстро одевшись, я вышёл в салон, где меня ждал стюард в форме без погон и знаков различия. Осведомившись, не проголодался ли я, и получив утвердительный ответ, он сказал, что надо подождать несколько минут, и вышел. За его фальшивой услужливостью сквозили ненависть и презрение. Плевать, лишь бы стрихнину не подсыпал в еду, а то ведь я его вкуса и почувствую сейчас - настолько сильно проголодался.
В середине моего завтрака - или уже обеда - пришёл генерал Усуи. Он кивнул мне, пожелал мне приятного аппетита и уселся поодаль от стола. Я быстро доел всё, что выставил передо мной стюард и поблагодарил его. Торопливо вымыв руки, я вышел обратно в салон к генералу Усуи.
- Ваш японский просто ужасен, - сказал первым делом генерал, - равно как и мой русский. Вы какими ещё языками владеете, Руднев-доно?
- Хорошо немецким и несколько хуже английским и французским, - ответил я.
- Отлично, - продолжил Усуи уже по-немецки. - Ответьте мне, товарищ Руднев, каким образом вы сумели проникнуть в ту банду, которая готовила покушение на меня.
- Перед моим побегом с территории КВЖД, - сказал я в ответ, - мне преданные нашему делу товарищи из армейской разведки выдали несколько наводок на так называемых "красных партизан Маньчжурии", вроде того же товарища Бо Цзыю. А именно на него я решил выйти потому, что его правая рука некто господин Цянь - агент Коминтерна. Его, конечно, подозревали ещё и в связи с гоминьданом, но и те и другие борются против, пардон, вас. Я наплёл ему, что прислан в Харбин именно с целью убить вас во время инспекции. Поговорив, мы с ним разработали план покушения, и Цянь взял на себя труд вложить в голову товарищу Бо идею использовать молодого офицера, который явится к нему в поисках работы, для этого дела.
- Вы весьма находчивый молодой человек, - позволил себе усмехнуться генерал Усуи, - хотя, наверное, другого маршал на подобное дело не отправил бы.
- Маршал? - насторожился я. - Какой ещё маршал?
- Конечно, - кивнул генерал Усуи, - вы же не знаете о том, что у вас снова ввели воинские звания вместо всех этих категорий. Пять бывших командармов назначены маршалами Советского союза, Михаил Николаевич Тухачевский один из них.
- Да уж, - усмехнулся я, - всего несколько месяцев не был на родине, а там снова всё поменялось.
- Не забывайте, товарищ Руднев, - ровным тоном заявил генерал Усуи, - что мы поменяем всё ещё раз, и возвращаться вам придётся уже в другую страну.
- Видел я три страны, - ответил я, - в первой родился, за вторую кровь проливал, из третьей бежать пришлось, но менять её на четвёртую не желаю - от добра добра не ищут.
- Весьма интересный подход, - с серьёзным видом кивнул генерал Усуи, и мне стоило больших усилий не рассмеяться.
Глава 2
Октябрь 9 года эпохи Сёва (1935 г.). Ударное авианосное соединение "Кидо бутаи". Гидроавиатранспорт "Касуга Мару"
Закованные в ударную броню "Самурай" пехотинцы ловко выскочили из личного катера командующего соединением "Кидо бутаи" сёсё Тюити Нагумо. Они оцепили место швартовки - руки на круглых цубах катан, на плече каждого карабин "Арисака", в кобуре на поясе - новенькие пистолеты "Нанбу". После этого на катер перекинули трап, по которому поднялись сам пожилой сёсё и сухопарый военный с погонами тайса. Быстро перестроившись полукругом, пехотинцы в броне "Самурай" шагали, отделяя их от собравшихся на палубе офицеров гидроавиатранспорта "Касуга Мару", пропустили только дайсё Такацугу - капитана "Касуга Мару".
- Разойтись, - скомандовал сёсё Нагумо пехотинцам в броне "Самурай". - Нам надо поговорить с офицерами "Касуга Мару" спокойно.
- Но, сёсё, - возмутился командир отряда пехотинцев, - наши инструкции…
- Оставьте, тайи, - отмахнулся Нагумо. - Кто может нам угрожать тут, посреди моего флота. Оставайтесь у трапа.
- Мы не должны терять вас из виду, - склонил голову в шлеме с жуткой маской тайи.
- Тогда следуйте на некотором расстоянии, - разрешил сёсё. - Идёмте, Миёси-тайса-доно, не стоит так долго отвлекать офицеров "Касуга Мару". Такацугу-дайсё-сан, проводите нас.