Ночной марш закончился в начале шестого, когда их роту загнали в небольшую рощицу с густым, но уже изрядно измочаленным гусеницами подлеском, где и без них оказалось не протолкнуться. Зря, конечно. Если немцы просекут и наведут бомбардировщики, кисло им станет, но у командования на этот счет, надо полагать, свои соображения. В смысле, не насчет бомберов, а насчет их нынешней диспозиции…
Оставив танк под присмотром экипажа и раздав касающиеся текущего обслуживания распоряжения, Кирилл отправился размять ноги. И заодно оглядеться. Ни карты, ни какого-либо четкого распоряжения относительно грядущих событий у него не было, кроме полученного накануне выступления приказа "выступить ровно в… на марше соблюдать строжайшую светомаскировку… прибыть в указанную точку… ответственность… под трибунал". Справедливости ради можно, конечно, припомнить, что приказ получал еще Андрей Морошкин, а не Кирилл Иванов aka "Кир_007", но какая теперь разница? Скоро бой, а в нем все равны. И лишь совсем чуть-чуть "равнее" тот, кто успеет первым выстрелить или первым вывести машину из-под удара, на доли мгновения предугадав замысел противника. Ничего особо интересного ему высмотреть не удалось. Спешно маскируемые под деревьями танки, заправщики, машины со снарядами. А ведь они и без того загрузились по полной, в танке буквально не протолкнуться, пришлось даже снять металлические крышки с ящиков боеукладки, впихнув в них на треть больше выстрелов, в основном бронебойных. Опасно, конечно, и совершенно против инструкции, но кто ее, инструкцию ту, в реальном бою выполняет? Полевой кухни, увы, не обнаружилось, снова придется довольствоваться сухпаем. Ни артиллеристов, ни минометчиков нигде видно не было, видимо занимали свои позиции. Кирилл догадывался, что в атаку они пойдут после артподготовки, вряд ли, увы, особенно продолжительной.
Вернувшись обратно, он построил экипаж и провел первый в этой игре (или уже не игре? Или не совсем игре?) инструктаж, припомнив то, чему научился за прошлые виртуальные сражения и о чем читал в воспоминаниях ветеранов-танкистов.
- Петро, Коля, - он поочередно обратился к обоим "ветеранам". - Вы уже успели с фрицем повоевать, так что полагаюсь на ваш боевой опыт. Петро, при команде "короткая" машину полностью не останавливаешь, плавненько сбрасываешь скорость до минимума, а после выстрела, неважно, попали мы или нет, снова набираешь ход. Ясно?
- Так точно, товарищу лейтенант. Зробимо.
- Николай, - теперь Кирилл обращался к заряжающему. - Снаряд всегда должен быть в стволе. Бронебойный. После выстрела моей команды не ждать, перезаряжаться сразу. Если я молчу, заряжаешь болванку, если командую - осколочно-фугасный.
- Так точно, тащ лейтенант, - меланхолично отрапортовал "затыкающий", могучего сложения парень в расхристанном комбезе.
- И приведи себя в порядок, что ли…
- А я, товарищ лейтенант? - подал голос радист-пулеметчик - Мне что делать?
- А вам, товарищ боец, связь поддерживать. Да по фашистской гадине (не переборщить бы, иди, знай, вдруг тут такие эпитеты еще не в ходу?) из курсового пулемета стрелять, ежели она в прицеле окажется. Но связь - важнее, - Кирилл припомнил имя четвертого члена своего экипажа. - Понял, Михаил Батькович? Передатчик-то в порядке?
- Иванович я… То есть, простите, товарищ командир, понял! Первым делом связь, вторым фашистская гадина. Танковая радиостанция 9-Р, так точно, в порядке, - на едином дыхании выпалил паренек, вызвав на лицах товарищей короткие понимающие усмешки.
- Первый бой?
- Так точно. Прибыл в расположение части три дня назад.
- Вот и ладненько. Тогда разойтись и продолжать подготовку боевой машины к предстоящему бою. Давайте, мужики, говорите, чем помочь? - "товарищ командир" демонстративно засучил рукава танкистского комбинезона и распахнул пошире ворот, под которым на петлицах новехонькой гимнастерки вспыхнули необтершейся зеленью в первых лучах утреннего солнца новенькие лейтенантские кубари…
Начался новый день, один из тысячи четырехсот восемнадцати дней…
Ничего особо экстраординарного от них на первый взгляд не требовалось. Силами взвода скрытно выйти к немецкой батарее ПТО, уничтожить ее и, заняв позицию, подавлять любые огневые точки противника, расположенные в пределах действенного огня, дожидаясь подхода с фронта основных сил прорыва. Всего-то. Если, конечно, не учитывать, что против его пяти машин будут четыре орудия, и вовсе не "колотушки", а весьма неплохие PaK-40 с длиной ствола в сорок шесть калибров. Да что там "неплохие" - отличные! Между прочим, если Кирилл не ошибается, именно эта пушка и положила конец броневому превосходству "тридцатьчетверок" на поле боя. Четыре орудия, да на заранее подготовленной укрепленной и замаскированной позиции, да вполне возможно, еще и с пехотным прикрытием. Н-да. Вот именно "всего-то"…
Почему батарею нельзя было подавить огнем артиллерии или полковых минометов, что казалось куда более логичным, нежели танковой атакой с непредсказуемым результатом, Кирилл понял из объяснений. Сведения получили от пленного немецкого пехотинца, который, хоть и описал все достаточно подробно, точного расположения батареи ПТО на карте указать не смог, только квадрат. А высланная ночью разведгруппа на открытое пространство соваться не решилась, чтобы не спугнуть немцев раньше времени. Вот потому "бог войны" и не мог ничем помочь - не станешь же гвоздить по всему квадрату, надеясь случайно попасть именно туда, куда нужно? Да и время поджимало, поскольку атака начнется сразу после артподготовки, и батарея к этому времени уже должна перестать существовать…
Задачу ставил сам комбат, усатый майор с покрасневшими от недосыпа глазами смертельно уставшего человека. Карты Кирилл отчего-то так и не получил, вместо этого майор долго и подробно объяснял ему задачу по своей трехверстке.
- Все ясно, лейтенант? Справишься? Вопросы есть? - По голосу видно, что ему ужасно хочется, чтобы вопросов не оказалось.
- Ясно, товарищ майор. Справлюсь. Вопросов не имею. Разрешите еще раз посмотреть карту?
- Разрешаю, - комбат сунул ему планшет и вытащил из кармана помятую полупустую пачку "Беломора". - Кури, лейтенант.
- Спасибо, не балуюсь, - вежливо отказался Кирилл, поскольку ни он, ни Морошкин и на самом деле не курили.
- Вот и правильно, что не балуешься, значит, дольше проживешь, - майор смущенно кашлянул, видимо уловив скрытый смысл фразы, и торопливо зачиркал спичкой. - Мать твою, сука…
Относилось ли последнее к строптивому коробку, или к тому, что предстояло выполнить Кириллу, парень так и не понял.
- Запомнил, - он отдал планшетку. - Разрешите выполнять?
- Погоди. Звать как?
- Андрей, товарищ майор, - как он ухитрился не ляпнуть "Кирилл", парень и сам не понял. Сразу прошиб холодный пот. Впрочем, комбат ничего не заметил.
- Ты, Андрюш, особо не геройствуй, - майор старательно прятал глаза за клубами сизого папиросного дыма. - Там у них серьезные пушки стоят, ПАК-сорок называются. Серьезные, точно тебе говорю. Семьдесят пять мэмэ, мать их! Тебе такое в учебке вряд ли говорили, а я скажу, прямо скажу: попрете в лоб - пожгут всех. Расстреляют на дистанции, как мишени. Ты точно карту запомнил?
- Точно.
- Видел там такой овражек заболоченный? Его ночью наши разведчики весь излазили, клянутся, что танки пройдут. Вот по нему и идите. Можно, конечно, застрять, не спорю, но если хитровы… вернуться, то пройдете. И вломите им. Когда обнаружите, они ж суки, наверняка неплохо замаскировались. А иначе никак во фланг не выйти, уж поверь мне, я еще в Финскую воевал. Попрешь в лоб - минус пять машин и два десятка ребят. Понял меня?! - майор неожиданно взглянул ему прямо в глаза, и Кирилл неожиданно почувствовал, как по спине поползли щекотные мурашки. Неужели и вот это - тоже не более чем "эффект полного погружения"? Но ведь его глаза живые, настоящие, яростные! Никакая, даже самая совершенная, программа не сможет передавать таких чувств. Да что там программа - вряд ли подобное под силу даже несуществующему пока искусственному интеллекту! В глазах майора читалась не только смертельная усталость, но и неподдельная боль за всех тех, кого он вынужден уже год отправлять на смерть ради выполнения боевой задачи, ради будущей далекой победы. Ну, не может он быть вигом, виртуальным героем, созданным программой аватаром, просто не может - и все тут! Тогда что же все это? Что вообще происходит?!..
- А если понял, парень, то бегом к машине. Через десять минут начнется артподготовка, вот под шумок и проберетесь, на ее фоне хрена лысого фриц вас услышит. Но имей в виду - двадцать минут, потом тишина. Если застрянете и станете друг дружку из болота тягать, они просекут и успеют развернуть пушки. Все понял? Тогда бегом, мать твою за ногу да об угол, бегом!!!
ГЛАВА 5
Воронежское направление, р-н Ельца, июль 1942 года
В "заболоченном овражке" они оставили всего одну машину, увязшую левой гусеницей настолько всерьез, что вытаскивать своими силами означало бы однозначно демаскировать себя и, как итог, не выполнить задание. И он отдал приказ двигаться дальше, благо до цели оставались считаные сотни метров, а до конца артналета - всего семь минут. Когда они уже почти выползли на склон оврага, внезапно наступила звенящая тишина. Все, их время пришло. Пора. "Расклад перед боем", как пел все тот же Высоцкий, песни которого Кирилл частенько вспоминал во время погружений, ясен, как хрестоматийный пень. До батареи, пока еще не обнаруженной визуально, - полкилометра ровного, как блин, пространства. Четыре танка. И четыре пушки, любая из которых с такого расстояния возьмет их в лоб, если не случится чего-то вовсе уж нереального.