Антон едва не сорвался вниз с крыши, когда мощные руки Романа и Дмитрия схватили Лернера за рукава рубашки. Они с силой потащили его назад и его голова показалась над листами железа. Тогда Роман достал другой рукой из кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги, раскрыл его и поднес к лицу Антона:
- Читай…
Антон посмотрел на рисунок на бумаге и невольно дернулся, едва не выпав из цепких рук охранников Морозовского: буквы, скорее напоминавшие символы или китайские иероглифы, как будто ползли по странице сверху вниз, как ровные ряды жутковатых насекомых! Тем не менее Антон с трудом узнал рисунок, хотя символы не напоминали буквы какого - либо алфавита.
- Читай!
- Я… не понимаю!
- Попытайся.
Антон напрягся, пытаясь зафиксировать ползущие буквы, и на одно мгновение это ему удалось.
- Человек, познай себя… - прочитал он слова, готовясь "остановить" следующие, но этого оказалось достаточно.
- Вытаскиваем. - немедленно произнес второй охранник, блондин, похожий на Дольфа Лундгрена. Они втащили Антона назад на гладкую поверхность крыши и помогли встать на ноги.
- Пройдемте назад в дом! - произнес холодным голосом блондин.
Некоторое время все трое молчали, изучая друг друга. В глазах брюнета мелькнуло любопытство, и Антон улыбнулся в душе: редко кто угадывал в нем профессионала.
- Присаживайтесь, - кивнул на кресло в углу комнаты Антон. У него даже после пережитого сохранялся интеллигентный баритон. - вы из фирмы "Азон", как я понимаю?
- Да, это так.
- И приехали по мою душу.
- Да, наш шеф, Владислав Юрьевич хочет с вами встретиться.
Антон равнодушно махнул рукой и после пережитого стресса как следует приложился к оставленной на столе бутылке коньяка, а Роман стал названивать шефу. На помятой, неброской с виду, но бронированной "Тойоте" с тонированными стеклами Морозовский приехал к Антону минут за двадцать.
Спустя час они входили в здание "Интеллект–банка", где Владислав Юрьевич не был ни президентом, ни даже служащим банка, но он имел свой кабинет на самом верхнем - тринадцатом этаже здания, откуда открывался чудесный вид на столицу.
Морозовского здесь уже ждали. Оставив внешнюю охрану - троих мускулистых парней с табельным оружием у дверей офиса, он прошел в сопровождении Антона и телохранителя Романа в кабинет.
Обставленный современной итальянской мебелью, кабинет с деревянными панелями из карельской березы на стенах, с новейшими видео и аудиокомплексами японских фирм "Касио" и "Панасоник", поражал размерами, роскошью и функциональной гармонией. Его убранством, сверкающим стеклом, металлом, кожей, великолепными картинами, встроенным баром и керамикой стоило восхищаться. Владислав Юрьевич, раскинувшись в кресле напротив, кивнул Антону на тележку–поднос из толстого стекла, где стояли бутылки и бокалы. Антон налил себе немного сухого вина - крепкого ничего не хотелось, - пригубил и сел у стены.
- Красота. Всегда любил этот город. Да оставили бы вы вашего зверя в машине. Не мучайте животное.
- Сбежит опять.
- Не, ну мои парни присмотрят.
- Я им не доверяю.
- А вы знаете, что вы из‑за этого кота могли получить очень престижную премию имени Чарльза Дарвина? - усмехнулся Морозовский.
- Какую премию? За что? - удивился Антон.
- За самую нелепую смерть.
- Нелепая смерть для кого‑то трагедия. - сказал негромко Антон. - Это не смешно.
- А вы не думали, почему люди часто смеются над смертью? - спросил Морозовский, изучая собеседника.
- Им страшно. Страх свой прячут. - буркнул Антон.
- От страха. Может быть. От страха перед чем? - не отставал Морозовский.
- Перед неизвестностью. Вы же не такой циник, как все богачи.
- Мысли мои читаете? - наклонил голову Владислав Юрьевич.
- Не все. До сих пор не могу понять, что вам от меня нужно. - индифферентно произнес Антон.
- Я про вас навел справки в интернете. О вас писали "Аргументы и Факты". Вы знаете, а мне сначала показалось, что вы просто мошенник.
- Так и есть. - Антон допил шампанское, хрустнул орешками, налил себе еще.
- Нет, если бы были мошенником, вы бы сделали себе уже потрясающую карьеру.
- Вы преувеличиваете мои способности. - ухмыльнулся Антон.
- Нет. Вы знаете, что за пиктограмму вы расшифровали?
- Нет.
- Это фрагмент так называемого Фестского диска. Ему четыре с половиной тысячи лет. До cих пор не прочитан. Считается самым загадочным текстом на планете.
- Откуда вы знаете, что я прочитал его правильно?
- Совпало с вариантом перевода, который вы никак не могли знать. - Морозовский опустошил свой бокал.
- Вы меня за деньги хотите показывать? - сухо резюмировал Антон.
- Нет. Я вас нанимаю на работу. Пять тысяч евро в неделю вас устроят?
Антон молчал.
- Десять тысяч в неделю. Я знаю, это пройдет ты еще захочешь получить эти деньги. Ты человек настроения, сейчас настроение у тебя паршивое, ты хочешь найти свою девушку, я тебе ее найду за сутки. - давил Морозовский.
- Не надо. - бросил Антон.
- Почему. Я видел записку.
Антон "припал" к биополю Морозовского и увидел ярко светящееся нечто. Этакую звезду, из которой энергия так и хлестала во все стороны, и конца–края энергии не было. По ощущениям Антона, Морозовский черпал ее прямо из Матери–Земли, с которой состоял в каких‑то непростых отношениях.
- Я сам бы мог ее найти.
- Так сделай это! - Морозовский нагнулся вперед, глаза горели задорным молодым огнем. - Разлука это как смерть. Нет ничего ужаснее не видеть тех, кого ты любишь.
- Я знаю.
- А ты знаешь, почему она ушла от тебя?
- Нет. - нехотя ответил Антон. - Для проще прочитать этот Фестский диск, чем понять ее психологию.
- Какой великий дар скрыт в тебе. Ты не читаешь слова, ты проникаешь сразу в суть сказанного. - поразился Морозовский, успокаиваясь.
- Вы такой же безумец как и я. - усмехнулся Антон. - Ладно, поехали к вам. Вы меня просто достали.
Морозовский принял его в доме на окраине нового массива, в зеленой зоне Щелкова. Дом был окружен лесом, а обрабатываемый участок с плодовыми деревьями и огородом не превышал пяти–шести соток, зато был тщательно ухожен и содержался в идеальном порядке, как и дом недавней постройки, больше смахивающий на коттедж финской планировки. В доме было пять комнат и кухня, но Морозовский их не показал, проводив гостя в большую гостиную, от убранства которой Антон буквально обалдел.
По привычке до начала беседы Морозовский приготовил кофе, и несколько минут оба молча смаковали ароматный бразильский напиток, поглядывая друг на друга. Потом Антон отставил чашку из тончайшего китайского фарфора.
- Кто вы? Я имею в виду, что обыкновенному человеку не нужны такие письмена, как это.
- Сейчас поясню. - Морозовский промокнул губы салфеткой, жестом отказался от второй чашки кофе. - Только прошу выслушать все внимательно, без восклицаний и определений, какой бы удивительной ни показалась вам моя речь. Я не сумасшедший, я просто много знаю. Дело в том, дорогой Антон… э–э… Александрович, что я как бы побывал в будущем и вернулся и теперь знаю почти все, что будет происходить. С вами, со мной, с миром вообще. За примерами долго ходить не будем, я представлю доказательства сразу после рассказа. А теперь слушайте. Вы случайно не читали кое–какую эзотерическую литературу? Что такое артефакты, знаете? Вот с этого и начнем…
И Антон услышал самую невероятную и захватывающую из историй, когда‑либо прочитанных или услышанных им в жизни.
Рассказ Морозовского длился больше часа, с перерывами на кофе и умывание; Антон дважды бегал в ванную и лил на голову холодную воду, не скрывая уже своих чувств. Затем настал черед беседы.
- Не верю! - заявил Антон после того, как Морозовский закончил повествование.
- Знакомься, великий пентакль Пара–Брахмы. - Морозовский достал медальон из сейфа.
- Что это значит?
- Он сделан из сплава, котрый невозможно получить в нынешних условиях на Земле. Найден в древних развалинах городов вблизи Дели. Один экземпляр исчез в тридцатые годы, но вот, нашелся.
- Как это сделано?
- Непонятно, его изучали эксперты, по их заключению, внутри половинок содержится какое‑то вещество, но все попытки их вскрыть оказались безуспешными. Структура такая вообще невозможна по всем законам физики.
- Как вы его нашли?
- Купил в Германии у одного собирателя древностей, - Морозовский ухмыльнулся. - за миллион. В тридцатые годы за ним охотились гитлеровские агенты, наверное, они его и украли.
- А зачем?
- А… это длинная история. Вся эта мистика третьего рейха. Сейчас это не так важно.
- А известно его предназначение?
- Так, догадки. Один раз в тысячу лет, - продолжал Владислав Юрьевич, - при определенном расположении звезд наступает время "Ч", момент благоприятный для того чтобы сделать добро необратимым. - Он сделал жест рукой. - В этот момент можно вмешаться в диалектику взаимоотношений добра и зла. Изменить их взаимосвязь, столь порочно сложившуюся. - он распрямил свою сутулую фигуру.
- В нем столько энергии. - заметил Антон, сжав пентакль в руке.
- Ты чувствуешь? Впрочем, не в этом суть. Силы зла считают, что этот талисман, этот великий пантакль и есть та последняя, седьмая печать, о которой говорится в Апокалипсисе. - Морозовский четко произносил фразы.
Антон внимательно смотрел на него.