- Может, мстил кто? - высказал предположение Снорри. Ярл задумчиво покачал головой. Он и сам так поначалу подумал, но… Что значит месть? Мстят ведь не человеку - роду. Здесь - как раз похоже на то, судя по всему - вырезан весь род Конди. Только зачем было вырезать всех? Ведь достаточно убить самого авторитетного - Конди - и дело с концом. Зачем убивать детей и женщин? Для страха? Или - чтоб не осталось тех, кто смог бы мстить впоследствии? Может быть… Но эти отрезанные головы, истерзанные тела, кровь… целые лужи крови - слишком много для обычной родовой мести. И что тоже интересно, никто не поджег дом! Не полыхала усадьба на весь лес, стояла себе, целехонька, словно ждала кого.
- Вынесите из дому убитых, - наконец распорядился ярл. - И пусть загоняют во двор возы - заночуем здесь.
Никого не удивило это распоряжение - ночевать среди трупов. И дело вовсе не в грубости нравов. В лесу, средь волков, что - лучше, что ли?
Выйдя во двор, Хельги прислушался к волчьему вою. Похоже, стая шла за обозом и раньше, только близко серые бестии не подходили - боялись. А вот теперь осмелели. Справная была усадьба - во всем чувствовалась крепкая рука хозяина. Добротный, срубленный из толстых бревен дом. Не землянка, изба - попробуй-ка в земле проживи зиму, просторный хлев с убитой скотиной - ее прирезали, но взяли не все мясо - тоже еще одна загадка. Овин, амбары. Кое-что из припасов исчезло. Ярл подозвал Трофима Онучу - бывалого мужика - поручил подсчитать тщательно, что именно взяли. Трофим кивнул, побежал к амбару, за ним, не отставая, смешно мерил двор шагами длинный неуклюжий Жердяй. Оглядываясь, Трофим что-то бурчал ему, видимо поучал.
- Зайди-ко в дом, ярл, - тихо попросил появившийся во дворе Снорри.
Хельги последовал за ним - что там такого выискал молодой воин?
- Смотри, - войдя в избу, Снорри кивнул на молодую девушку у самого очага. Оттаскивая, ее перевернули спиной вверх… Белые, разрубленные мечом ребра, вытащенные наружу легкие… Знакомое дело…
- Кровавый орел, - эхом откликнулся Снорри. - Нидинги!
- Откуда здесь люди фьордов? - удивленно обернулся к нему ярл.
Молодой викинг невесело улыбнулся:
- Оттуда же, откуда и мы.
- Но какой смысл? - Хельги все не мог поверить. - Не пойму, кому из конунгов понадобилась вдруг столь нищенская добыча, за которой надобно еще и переться неведомо куда, да не на корабле - пешком, на санях - драккар по здешним рекам не пройдет и в летнее время. Нет, вряд ли это викинги…
- Кюльфинги! - вдруг предположил Снорри. - Недаром и местные про них говорили.
Кюльфинги - "дубинщики" - неведомое, грозное племя одетых в медвежьи шкуры воинов, вооруженных дубинами и топорами. Местные называли их - колбеги. А вот это, пожалуй, больше похоже на правду. Но средь них явно затесался и кто-то из варягов-викингов - об этом красноречиво говорил "кровавый орел". Но почему они не сожгли усадьбу? Непонятно…
Дружинники расстилали на окровавленном полу свеженарубленные сосновые ветки. Запахло смолой и дымом от разожженного очага. Хельги уселся на вытертую от крови лавку, с любопытством осматривая помещение. В общем-то ничего необычного - очаг из круглых камней, островерхая крыша с отверстием для выхода дыма, вдоль стен - широкие, накрытые сукном и шкурами лавки. Пара больших сундуков с одеждой и нехитрой утварью - деревянной посудой да плетенными из лыка туесами, под одной из лавок - плотницкий инструмент: долото, лучковая пила, топоры.
- На них напали внезапно, - опускаясь рядом на лавку, высказал предположение Снорри. - Они даже не успели оказать сопротивление!
- Да, - согласно кивнул ярл. - Видно, пришельцев здесь хорошо знали… Или, по крайней мере, хотя бы одного из них. К тому же… - Он наклонился вдруг к самому уху молодого варяга. - Ты заметил, как убили женщин?
Тот удивленно поднял глаза:
- Обыкновенно убили. Перерезали горла…
- Нет, - Хельги усмехнулся. - Горло перерезали уже потом, сначала их поразили в сердце… оставив такие маленькие дырочки, какие вряд ли бывают от копий…
- Тонкий кинжал? Стрела?
- Может быть… Но очень похоже и на другое. - Ярл прищурился от разъедающего глаза дыма. - На то, как убивал свои жертвы друид! Ты помнишь?
- Тонкий железный прут!
- Именно.
- Но откуда…
- Пока не знаю, Снорри. - Ярл тяжело вздохнул. - Это всего лишь предположение. И очень хотелось бы, чтобы оно оказалось ошибочным.
Улеглись спать поздно ночью - ярл и Снорри - на лавках, остальные - вповалку на сосновых ветках. Ярко горело в очаге жаркое пламя, брызжа горячей смолой, потрескивали дрова, и едкий дым стелился по стенам, медленно поднимаясь к потолку. Составлявшие почти половину дружины варяги уснули сразу - были привычны к картинам кровавой бойни. Не было таковое в новинку и славянским дружинникам, а вот что касается простых возчиков… У Жердяя, к примеру, зуб на зуб не попадал от страха, да и Трофим Онуча тоже чувствовал себя не лучшим образом, хотя и не показывал виду. Обсуждали случившееся шепотом, косясь на спящих варягов. Месть, говорят… Да не было таких врагов у старого Конди, чтоб так страшно мстить! Колбеги? Давненько они тут не появлялись, а если б и появились, так и скот бы увели, и в доме подобрали бы все до последней нитки, и в амбарах. Да и девок не стали бы убивать - это ж какой товар! Нет, не колбеги это и не соседи весяне. Тогда - кто же?
Те же вопросы мучили и ополоумевшего от навалившегося горя Дивьяна. Парень почти бежал по заснеженной лесной тропке. Нет, не уйдут враги, кто бы они ни были! Колбеги? Да, скорее всего, это колбеги - так рассуждал отрок, ничегошеньки об этом племени не зная. Но зачем знать? Разве ж не они убили отца и двоюродных братьев? Разве ж не они чуть было не прикончили старого Конди? Вот и теперь явились в здешние леса с кровью! Ничего… Никуда не денутся…
Не чувствуя усталости, шел по следам врагов Дивьян. Поторапливался - с неба уже валил снег крупными белыми хлопьями, еще немного - и заметет следы, ищи тогда недругов - век наищешься! Тяжело дыша, отрок глядел на снег, примечая: вот - копыта коня, вот - чей-то сапог, а вот - лыжи. Это хорошо, что они на лошадях. Оно, конечно, пешему конного не догнать, да зато коней издалека учуять можно. И по навозу свежему, и по волкам, что шли следом, - ишь развылись, твари! Ненависть гнала Дивьяна вперед по заметенному снегом лесу. Волки выли где-то впереди, поспешая за людьми и конями, странно, что они не остались полакомиться человечинкой на усадьбе. Может, спугнул кто? Или это какая-то другая стая? Тут, в лесах, волков было множество. Нет зверя страшнее этого хищника, нет лютее его, хитрей и выносливее. А быстр - иногда и рассмотреть не успеешь, как шмыгнет у самых ворот серая тень, глядь-поглядь - и нет собаки, а то и двух сразу, как уж бывало не раз. Опасен зверь, умен - добычу может преследовать днями, выжидая удобный момент, а как выждет - все! Вцепится острейшими зубами в горло, порвет, тут налетит и вся стая - повалят несчастную жертву на землю и примутся жрать, терзая еще теплое тело, так что к утру останутся лишь рожки да ножки, вернее, копытца. Ничем не брезгуют волки - ни мышью полевой, ни птицей, ни человеком.
От ненависти совсем утратил осторожность Дивьян, одним только и жил - не потерять бы следы, не упустить бы, совсем и не думал про волков, а надо было…
Он заметил их поздно, слишком поздно, чтоб убежать, да и куда здесь бежать-то? Была, правда, когда-то поблизости, около болота под названием Чистый Мох, охотничья заимка - да цела ли? А если и цела - что с того? Все одно на своих двоих не убежишь от стаи.
Вот, кажется, что-то сверкнуло в снегу! Дивьян замедлил шаг, поднял - уточка. Бронзовая подвеска-уточка, из тех, что так любили носить замученные сестрицы. Значит, он на верном пути! А там, за холмом, уж не ржут ли кони?
Дивьян поднял глаза - прямо перед ним вспыхнули в ночи желтые искорки. Звезды? Искорки приближались, вот уже слышно стало дыханье, резко пахнуло зверем… Волки!
Не раздумывая, Дивьян бросил в сторону шапку, сам же отпрыгнул к ближайшей сосне и, в кровь обдирая руки, быстро полез наверх. На сосенке этой и просидел до утра несчастный отрок - не замерз, не особо-то и холодно было, да и употел, бегая. Однако ж хоть и не холодно, да к утру остыл. Подумал было спуститься - попрыгать, согреться - так бы и сделал, коли глуп был, да вот только не был совсем уж глупцом Дивьян и повадки волчьи знал хорошо. Не отпустят они его, пока не найдут новой, более предпочтительной жертвы. Оставят нескольких - сторожить, а вся стая будет ходить неподалеку кругами, охотясь на всякую мелочь, да выжидать - не свалился ли глупец человечек с сосенки? А он ведь обязательно свалится - не от холода, так от голода.
Что-то спорхнуло с соседней елки, шумно трепеща крылами. Тетерев! Упитанный, тяжелый, мясистый. Такого б в котел, да с кореньями разными, да с просяной кашей! Хотя, конечно, и без каши обойтись можно - был бы тетерев. Ощипать да на вертел! Или еще лучше - закатать в глину, да в земельку его, сердечного, а сверху костерок разжечь, любо-дорого мясо выйдет: сочное, мягкое, вкусное… Дивьян вдруг остро почувствовал, что проголодался. Сколько он уже не ел - со вчерашнего дня? Эх, забыл в избе котомку, вот дурень. Зато стрел прихватил с избытком… Оно, конечно, неплохо, да ведь во… Волки… А что, если…