- Какая Баба-Яга, волхв? - удивился Олег. - У нас два десятка раненых на руках. Да еще и убитых столько же. Тризну нужно поутру справлять, а потом назад, к жилью поворачивать. Увечных бросить нельзя, пропадут они без нас.
- Они с нами пропадут, ведун! - повысил голос старец. - Не за ними твари земляные охоту затеяли, меня травит нечисть Чернобогова! Коли останемся с увечными - сызнова придут, всех истребят, до единого. Без меня же никто ратных людей не тронет, добредут до Нювчима кое-как. Не сгинут. Смерть их у меня в торбе увязана. Коли увезем торбу, все уцелеют!
- Да электрическая сила! - открыл глаза Середин. - А каково им будет без лекарей столько верст чесать? Давай лучше, ты пару ратников возьмешь - на случай, коли отбиваться потребуется. А я с ранеными поеду.
- В грамоте моей, что в Дюн-Хор везу, беда земли русской заключена! - решительно ударил посохом в снег старец, и снизу, откуда-то из глубины, отозвалось гулкое тревожное эхо. - Любым путем отвезть ее надобно! Потому и прислал Сварог тебя, ведун, ко мне в помощь. Не сподручны воины простые с сими тварями без страха биться. Твоя рука, твой меч мне потребны. Вставай немедля, в седло поднимайся, пока чудища из чащоб лесных сызнова не собрались! Среча, Богиня ночи, глаза нам застить не станет, я ей жертвы на три месяца загодя принес, знаки милости получил. Вставай!
- Вот тебе и ква, - недовольно сплюнул Олег, однако встал. - Может, ты хоть скажешь, что случилось?
- Не вовремя ныне лясы точить, - недовольно отрезал старец. - Опосля обо всем поведаю. Чудищ от становища увести надобно, путь оговоренный пройти. Ступай к коням своим, а я подъеду.
- Как тебя хоть зовут-то, начальник, - со вздохом подчинился Середин категорическому приказу.
- Сварославом с младенчества рекут, - кивнул старец ведуну и резко отвернулся к воинам, что обгладывали насаженные на ножи крупные куски мяса со слегка подгоревшими краями. - Православ, Макоша, сумы мои на коня навьючьте, да лошадку самую резвую заседлайте не мешкая. Покидаю я вас. И дело свое делаю, и беду увожу. Да пребудет с вами милость Хорса и покровителя вашего, могучего Перуна.
Спустя четверть часа два всадника, ведущие в поводу заводных коней, помчались вниз по реке, разбрасывая в стороны искрящийся в лунном свете снег. Похоже, старому волхву и вправду удалось договориться с ночными богами: небо оставалось ясным, лед - без промоин и полыней, а лошади ни разу не оскользнулись, словно неслись во весь опор не по гладкому, слегка запорошенному снегом, льду, а по сухому, присыпанному песком, асфальтовому шоссе.
Поначалу Сварослав, а за ним и ведун, ехали тряской рысью, разогревая лошадей, потом перешли в стремительный галоп - так что кусты и деревья на берегах мелькали, словно за окном скоростного поезда. Когда же кони, роняя из-под ремней упряжи белую пену, начали задыхаться, старец опять перевел их на относительно спокойную походную рысь. Где-то за час лошади оправились - и волхв снова заставил их мчаться со всех ног. Спустя примерно час он пустил скакунов шагом, а когда те остыли, и вовсе остановился.
- Пора переседлаться, - спешился старик. - Есть хочешь?
- Нет, - тяжело дыша, покачал головой ведун, расстегивая подпруги.
- Возьми мяса вяленого, - достал Сварослав из переметной сумы длинную коричневую полоску. - Как поскачем, жуй его не торопясь. Тогда до вечера голода не почуешь.
- До вечера?! - Олег вскинул голову к небу. - Рассвета еще не видно!
- Смотри, чтобы снега лошадь не нахваталась, - указал старик, стаскивая сумы со своего заводного скакуна. - Запаришь.
Середин перехватил морду гнедой кобылки, не давая ей дотянуться до замерзшей влаги, погладил, успокаивая, потом закинул ей на спину свои небогатые пожитки:
- Вот, пока отдохни. - Потом забросил седло на чалого мерина, затянул подпруги, поднялся ему на спину. - Ну, что?
- Пока не чую, - по-собачьи шмыгнул носом волхв. - Видать, отстали.
- Эти големы земляные? - усмехнулся Олег. - Да они ходят со скоростью сонной мухи!
- То-то и оно, - согласился старик. - Ходят медленно, однако же конных нагоняют многократно.
- Так кто это такие? Откуда взялись?
- Потом… - лаконично отозвался волхв и пустил коней рысью.
До рассвета они преодолели, по оценке Олега, километров пятьдесят, выбравшись с узкой лесной протоки на куда более просторную, полноводную реку, в которой Середин заподозрил Печору - хотя полностью уверен не был. Здесь Сварослав перешел на шаг и ехал не торопясь почти час, после чего сделал остановку. Но не потому, что хотел отдохнуть - в передышке нуждались скакуны. Дав четвероногому транспорту остыть, старик позволил лошадям сжевать немного снега, потом путники повесили им торбы с ячменем, а сами тем временем снова их переседлали.
Достав из-за пазухи небольшой бурдюк, волхв выдернул деревянную пробку, отпил немного сам, дал своему спутнику:
- Вот, глотни.
Внутри оказался теплый, отдающий медом и пряностями, сладкий напиток, похожий на сбитень, но более жидкий.
- Спасибо, - вернул бурдюк Олег, сделав несколько глубоких глотков.
- Торбы снимай. Поскакали.
Вот и весь привал…
Солнце, которое местные жители, исходя из каких-то своих соображений, называли то Хорсом, то Ярилом, то Световиджем, а то и вовсе Даждьбогом, поползло вверх по небосводу, а всадники, следуя глубокой санной колее, поскакали дальше вниз по течению, распугивая невесть откуда взявшихся ворон. Не иначе, поживу чуяли гнусные падальщики.
- Плохая примета, - пробормотал Олег, не ожидая, что его услышат.
- Скоро надо всею Русью воронье закружит, - неожиданно оглянулся волхв, и слова его прозвучали четко и ясно, словно переданные стереонаушниками. - Коли с вестью тревожной не успеем…
- Какой вестью? - встрепенулся Середин.
- Потом..
Старик потянул правый повод, отворачивая с Печоры в узкую протоку, спрятавшуюся между темными, почти черными, развесистыми гигантами. Ели поднимались ввысь метров на пятьдесят, в обхвате имели не менее полутора метров, и Олег подумал, что топор дровосека в здешних землях не бывал лет сто, не меньше. Хотя - какие сто? Никогда не бывал! И еще лет тысячу не появится. Так что не суждено этим деревцам покрасоваться игрушками, орехами, конфетами и елочными гирляндами, никто не станет водить вокруг них хоровод и петь веселые песенки…
- В лесу родилась елочка, в лесу она росла, - негромко пропел Олег. - Зимой и летом стройная, зеленая была…
- Ты чего это, ведун? - с подозрением оглянуло Сварослав.
- Не обращай внимания, - усмехнулся Середин. - Просто вот думаю, холода крепкие стоят. Новогодние.
- Дык… Откуда ж на новый год холода? - не понял волхв, для которого смена лет происходила в сентябре. - О чем ты?
- Стой! - Середин подтянул поводья, заставляя гнедую перейти с рыси на шаг, сдернул рукавицу, покрутил кистью руки.
- Затекла? Обморозил?
- Около того, - тихо ответил Олег, чувствуя, как наливается жаром примотанный на привычное место серебряный крест. - Не нравится мне здесь что-то…
Он пошарил за седлом и привычно принял щит в левую руку. Правой проверил, удобно ли свисает из кармана петля верного кистеня. Кистень - не пистолет. Осечек у него не бывает, смазка не застывает. Даже не тупится, как сабля. Лишь бы выдергивался легко, а там - никакой оборотень не страшен.
- Не опасайся, ведун, - покачал головой старик. - Который раз сим путем иду. Ели здесь нехорошие, но спокойные. Лиха не таят.
- Я знаю, - кивнул Олег. - Да только ты, Сварослав, лучше позади держись. Осторожного и судьба пуще хранит, и боги от испытаний избавляют…
Спокойным шагом Середин обогнул по широкой дуге поросший густым кустарником мысок и притормозил. Покосился на старика:
- А другого пути к Бабе-Яге нет?
- Сей зимник самым удобным издавна… - начал волхв и осекся, увидев выстроившихся поперек реки коричневых големов и трех ящеров, нетерпеливо бьющих хвостами позади строя. Монстров было не больше десятка, но этого с избытком хватало, чтобы перекрыть протоку от берега до берега.
- Ты был прав, Сварослав, - задумчиво качнул головой Олег, оглядывая нежданных гостей. - Как же они нас обогнать ухитрились?
- Что делать станем, ведун? - натянул поводья старик.
- Удирать!!! - заорал Середин, видя, как глиняные чудища нетерпеливо двинулись на людей, и со всей силы рванул левый повод. - Выноси, родимая!
Гнедая дважды упрашивать себя не заставила и во весь опор понеслась по старым следам, разбрасывая ногами легкую снежную пыль.
- Стратима бессмертная, твоих крыльев молю! - мчался в нескольких шагах позади волхв.
Големы отстали сразу, а вот трое ящеров гнались за путниками широкими, трехметровыми скачками, едва не дотягиваясь мордами до лошадиных хвостов, низко пригибая головы при каждом прыжке и балансируя далеко вытянутыми хвостами. Поворот протоки, еще один - и все вместе они вылетели на заснеженный простор Печоры.
Олег оглянулся еще раз. Волхв держался рядом, ящеры отстали от силы на пять шагов.
- Зеленые, кажись, живые, - негромко отметил ведун. - Против таких хороший клинок надежнее будет…
Он прекратил давить пятками бока кобылы - отчего та сразу скинула скорость, - вытянул саблю. Клинок он ковал сам, а потому мог быть уверен в нем, как в собственной руке.