Катрин отскочила назад, перепрыгнула через неподвижное тело, подхватила свой рюкзак. А не заняться ли оздоровительным бегом?
Не так-то это просто. Тинейджеры, сохранившие относительное здоровье, норовили замкнуть кольцо. Катрин выдернула из рюкзака отвертку. Эх, подточить бы не мешало.
В этот миг взвыла сирена, и ударили по глазам сине-желтые блики мигалки.
Ни Катрин, ни ее противники в пылу битвы не заметили патрульную машину.
- Всем стоять! - рявкнул мегафон.
- Ноги! - завопил самый смышленый фанат.
Сине-красные кинулись в разные стороны. Чувствовался немалый опыт в уклонении от встреч с органами правопорядка.
Из милицейской машины выпрыгнули крепкие мужчины в камуфляжной форме с короткими "АКСУ" в руках и на удивление резво кинулись за любителями футбола. Надо думать, машина была не просто патрульной.
В довершение фанатских неприятностей сверху, от церкви, свернула еще одна милицейская машина с включенными проблесковыми огнями.
Большую часть ночи Катрин провела в отделении милиции. От отвертки удалось незаметно избавиться еще на месте побоища. Родной язык девушка моментально забыла. Что взять с тупой иностранки? Попала в разборку хулиганов как последняя дура. На все вопросы Катрин отвечала требованием вызвать консула и посла. Про консула менты понимали, заграничный паспорт тоже видели и смотрели на заокеанскую идиотку, вздумавшую в одиночестве бродить по ночным переулкам самого читающего в мире города, с соответствующим сочувствием. Красивая, но больна-ая.
В "обезьяннике" бунтовали плененные фанаты. Милиции удалось захватить троих. Еще трое были отправлены в 1-ю Градскую, ввиду серьезных телесных повреждений. Попытки переложить вину на светловолосую иностранку юные футбольные бойцы быстро оставили. Даже до их не до конца протрезвевшего сознания дошла смехотворность подобной версии.
Часа в четыре ночи в отделение прибыл заспанный полиглот в погонах старшего лейтенанта. Обошлись без консула и международных трений. Катрин заставили подписать протокол, подтвердить отсутствие претензий, после чего отпустили.
Воздух Родины оказался слишком сладок, даже не продохнуть. Катрин была сыта по горло. В 11 часов следующего дня девушка сидела в том самом, под номером 2, международном аэропорту. На рейс она уже зарегистрировалась, прошла пограничный и таможенный контроль, до посадки в самолет оставалось минут тридцать.
- Екатерина Григорьевна? - рядом возник сухощавый мужчина средних лет.
Катрин недоуменно захлопала ресницами. Родной язык девушка вспоминать категорически не желала.
Человек вздохнул и перешел на язык международного общения:
- Мисс Катрин Бертон? Не могли бы вы уделить мне несколько минут?
Судя по неудачному серому костюму и еще более сомнительному английскому произношению, незнакомец носил звание не старше капитана.
2
- Мисс Катрин, прежде всего хотел бы заверить, - никакие неприятности вам не угрожают.
- Почему я должна бояться? Разве я совершила что-то незаконное?
- Ни в коем случае. Скорее столица должна выразить вам свою признательность за помощь. Впрочем, я хотел бы поговорить с вами о другом. Можно вас пригласить на чашечку кофе?
- У меня самолет через пятнадцать минут.
- Уделите мне десять из этих пятнадцати. Просто так, для очистки моей совести. Я вас очень прошу. Мне нужно будет отчитаться перед руководством.
Маленький бар находился в этом же зале.
- Вы не собираетесь меня задерживать? - прямо осведомилась Катрин.
- Нет. И, уверен, вы поймете почему. Мы в курсе вашей работы на Королевскую службу, - увидев туповато-непонимающее выражение на лице девушки, собеседник поторопился пояснить: - Ни в коем случае не собираюсь вас расспрашивать. Амнезия - неприятная вещь. Надеюсь, вы сейчас хорошо себя чувствуете?
- Что-то я не понимаю, о чем вы говорите.
- Это из-за моего акцента. Мне почему-то кажется, что за время краткого пребывания в нашей стране вы вполне освоили русский язык. Разрешите мне вернуться к родной речи, а то вы, чего доброго, на самолет опоздаете, пока я буду язык ломать. Если чего-то не поймете, не сочтите за труд переспросить.
Катрин ничего не сказала. С отвращением понюхала кофе, поставила чашечку на столик.
- Не нравится? - спросил собеседник.
- Не очень люблю кофе, - пробурчала Катрин. Бодрящий напиток теперь слишком напоминал о маменьке.
- Знаете, я тоже не люблю, - живо отреагировал сухощавый незнакомец. - У меня от него всегда изжога. Впрочем, извините, я опять отвлекся. Меня зовут Александр Александрович. Я сотрудник ГРУ. Не пугайтесь. Организация, конечно, с именем и репутацией, но конкретно наш отдел занимается сугубо научной деятельностью. Никаких шпионских скандалов, провокаций и убийств зонтиком. Наш удел - история и аналитика. Ваш покорный слуга - кандидат исторических наук. Улавливаете связь с вашим прежним местом работы?
- Нет. Ничего я не улавливаю, - решительно отрезала Катрин.
- И не надо, - Александр Александрович одобрительно кивнул. - Времени у нас мало. Имеют значение лишь ваши биометрические данные и личный опыт перемещения. Мы ничего не можем у вас требовать. Я не случайно встречаюсь с вами на нейтральной территории. Вы, естественно, знаете, что человека, ушедшего за Границу, невозможно контролировать. Я не государственную границу имею в виду, - Александр Александрович кивнул на стеклянную загородку с маячившими за ней зелеными фуражками. - Нам нужна помощь. Экстренная, чего уж там скрывать. Предлагаем вам краткую командировку - два, от силы три дня. Вы больше не имеете отношения к этой стране. У вас, Катя, достаточно денег, чтобы достойно существовать на новой родине. Вы молоды, хороши собой, и так далее. И все-таки нам нужна помощь. Всего два-три дня, я повторяю.
- А вы случайно не спятили? - сухо осведомилась Катрин.
Александр Александрович невесело улыбнулся:
- Знаете, Катя, вы далеко не первая, кто задает мне этот вопрос. Поверьте, последние три года наш отдел работает над сомнительным и действительно трудновыполнимым проектом. На данный момент финансирование практически остановлено. Собственно, проект как таковой никогда и не получал денег. Мы здесь дураки, Екатерина Григорьевна, вполне могу с вам согласиться. И все же, если остается хоть один шанс, мы попробуем.
- Знамя вам в руки, - Катрин пожала плечами, - я-то здесь при чем?
- Ни при чем, Екатерина Григорьевна. Бывшей родине нужна ваша помощь. Бывает Родина бывшей? Как думаете, Катя?
Девушка помолчала и неохотно ответила:
- Насчет Родины - черт его знает. Ничего у меня здесь не осталось, Александр Александрович. Разве что - могилы. Извините, наверное, вы меня с кем-то спутали. Я плохая патриотка.
- Собственно, Родина это и есть могилы предков. Но я не собираюсь вас уговаривать. На фотографии вы не выглядели такой красивой. Наверное, мы действительно обратились не по адресу.
У Катрин дернулись губы.
- При чем здесь красота? Раз уж начали, извольте договорить до конца. Или дальнейшее потребует подписки о неразглашении на семи листах и статуса "невыездной" на ближайшие двадцать пять лет?
- Помилуйте, Катя, какие секреты?! Информация, конечно, служебная, но вам даже "Московский комсомолец" не поверит. А Запад такими проблемами в принципе не интересуется.
- Что-то вы меня пугаете. До посадки осталось пять минут.
Александр Александрович вздохнул.
- Как бы сформулировать покороче… Катя, вам дата 22 июня 1941 года о чем-нибудь говорит?
- Война началась. Великая Отечественная, - автоматически ответила Катрин и побледнела под своим нездешним желтым загаром: - Да вы с ума сошли!
- Вы это уже говорили, - вежливо кивнул Александр Александрович. - Нам нужен связной. Срочно нужен. У нас произошел сбой. Да вы не волнуйтесь, всего два дня, и вы будете действовать достаточно далеко от места сражений. Не тыл, конечно, но и непосредственный риск невысок.
- У вас в ГРУ медкомиссию проходят? У вас, Александр Александрович, как с головой? Война давно кончилась. Зачем туда лезть? Я что, совсем на идиотку похожа? Или вы, как мальчишки, все в войнушку играете?
- Вы, Екатерина Григорьевна, на идиотку не похожи. Но и нас за психов не держите. Шанс есть, и мы его используем. Пусть и без вас. Идите, ваш рейс уже на посадку высветили.
Катрин встала, подхватила рюкзак.
- Ну, не знаю… Успеха вам нужно пожелать, наверное. Совсем вы отмороженные, уж простите за прямоту. Вы действительно на мое согласие рассчитывали? Да какие же у меня причины лезть в ту древнюю бойню?
- Никаких, - сухо согласился мужчина, глядя снизу вверх. Глаза у него были красные, должно быть, с недосыпу. - У вас нет ни малейших причин встревать. Четверть миллиона мы вам обещать не можем. Честно говоря, даже месячный оклад сержанта-контрактника и "боевые" на два дня нам выделили с трудом. В валюте сумму называть не буду - смешно. Нет у вас причин даже говорить с нами. Разве что ваш прадедушка - Григорий Павлович, погибший в сентябре сорок первого под Харьковом. Из вашей семьи погибли четверо, Екатерина Григорьевна. Но это действительно очень старая история. Счастливого пути.
Катрин секунду постояла, поморщилась.
- Вы мне билет компенсируете?
- На экономкласс добро дали, - без улыбки кивнул Александр Александрович.
- Рассказывайте, - девушка в сердцах шмякнула рюкзачок на стул.
Рассказывал капитан ГРУ в машине. Водил он свою старенькую "девятку" уверенно, но без всякой тени лихачества.