Не всегда смерть, это дорога в ничто. Бывает и немного иначе. Так, как произошло с командиром армейской разведгруппы Олегом Ольховским, машина которого угодила на мину, так и не успев выехать из города. Повисла его растерянная душа между небом и землей, разглядывая свои собственные изуродованные останки и тщетно пытаясь увидеть свет в конце тоннеля. И одному богу известно сколько бы ей пришлось висеть, если бы не увидела ее богиня Судьбы Макошь. А дальше все, как у них, то есть богов, водится. Оказалось что именно он, капитан Ольховский, как ни кто другой, подходит на роль спасителя Мира, поскольку просыпается где – то в неведомых безднах древнее Зло. А с тем Злом кроме него и справиться больше не кому. А дальше уже все предельно просто. Дорогой Мертвых провела его Повелительница смерти в другую эпоху и вселила в душу только, что появившегося на свет младенца Ольха и передала на попечение старого волхва Врана, который каким – то чудом, или чьей – то волей оказался в то же время и в том же месте. И жил Ольх - Радогор, как назвал его старый Вран, учился волхвованию и воинскому делу, пока беда не грянула… Полег под мечами степняков род Бэра, убит и волхв. И закрутило, завертело его. Под дедовой домовиной отыскался древний меч. И, как оказалось, не простой. Принадлежал он некогда одному из поверженных богов, яростному противнику установившегося миропорядка и самого Рода. Вернись этот меч к нему, расколет он мир, распашет одним ударом землю, зальет ее огнем и утопит в первозданном Хаосе, если не удержит Ольх – Радогор тот меч. Или меч не завладеет им. Но это все потом. Беда не к ночи нагрянет. Месяц – другой и обождать может. А пока Ольху – Радогору надо посчитаться за смерть Врана и гибель рода Бэра с дикими степняками. Спасти девушку – полонянку из неволи. И спросить с темного колдуна Упыря из Черной дрягвы – болота за все пакости роду человеческому. Ну и все остальное, по мелочи, что дороги перед ним к его ногам выложат… кикиморы, лешие, мавки…
Содержание:
Пролог 1
Глава 1 3
Глава 2 8
Глава 3 10
Глава 4 14
Глава 5 19
Глава 6 23
Глава 7 27
Глава 8 32
Глава 9 33
Глава 10 35
Глава 11 39
Глава 12 43
Глава 13 46
Глава 14 48
Глава 15 49
Глава 16 55
Глава 17 58
Глава 18 62
Глава 18 65
Глава19 68
Глава 20 72
Глава 21 76
Глава 22 79
Глава 23 84
Глава 24 90
Глава 25 95
Николай Григорьевич Ярославцев
Преднозначение
Пролог
Взрыв прогремел неожиданно.
А, хотя, положа руку на сердце и на все другие, доступные и, что характерно, не всегда приличные места, любой даже самый ожидаемый взрыв, всегда гремит неожиданно. Да и был ли он, этот взрыв?
Армейский открытый "УАЗик" подбросило вверх, снизу, из – под капота рвануло пламя. И ему показалось, что время потянулось мучительно медленно и неохотно. Он слышал, как противно, с зубовным скрежетом, рвется обшивка. Как лениво, подобно отсыревшим дровам в костре, разгорается пламя в соединениях бензо - и маслопроводов. Как раздувается и трещит по швам бензобак, выплевывая огонь. Картинка прямо для стоп-кадра. Типа того, "Остановись мгновенье, ты прекрасно".
Прежде, когда - то, очень давно, читал в одной, очень умной и жутко героической книжке, что в такие минуты перед глазами проскакивает вся жизнь. Не проскочила. Даже не подумала. Ни единой картинки в мозгу. Ни единой мысли. Ни задней, ни передней. Ни какой другой. Не говоря уж про гениальные.
Взгляд застыл на том, что минутой назад было драным, битым и перебитым войсковым имуществом, которое верой и правдой честно служило транспортным средством его разведгруппе. А его, это самое транспортное средство жадно и, практически, самым бессовестным образом, пожирало пламя, пошло игнорируя его, Олега Ольховского, капитана и славного командира означенной армейской разведгруппы.
А ведь при желании было бы что вспомнить. Так сказать, в благовременье. И в теплой кампании "за выпить стопку водки".
Но, спрашивается, кому сейчас нужны его воспоминания?
А если кратенько, чисто символически или конспективно, учился, учился, а потом воевал, воевал. И никакого понятия о романтике воинской службы…
Вот она, эта самая романтика! Горит синим пламенем вверх тормашками, то есть колесами, бесстыдно показывая его глазам лысую резину. Вместе с его, выражаясь высоким штилем, боевыми товарищами. И что уж совсем не понятно, и он сам там же… Глаза бы не глядели. Сплошное нарушение установленной формы одежды и, что характерно, ни какого уважения к воинскому Уставу. Все в ремки и клочья!
Нет, не пролетела, вопреки мудрому писательскому слову, жизнь перед глазами. Не пробежала. Не ожила, заставив трепетать душу или то что у него осталось.
Может, потому, что не почувствовал ни страха, ни боли. Словно и не сидел он в этом драном "УАЗике". Хотя, отоварили по полной программе. Круто замутили. Вот, когда первый раз, еще в ту, первую Чеченскую на пулю налетел почувствовал. От боли света белого невзвидел. "Антидот" воткнуть не мог. Хорошо, что рядом солдатик сердобольный оказался… А сейчас, хоть на дискотеку! Или сразу от шока вырубился и крышу снесло до банальных заморочек?
Но народец бойкий их поджидал. Им бы сейчас когти рвать, а они из почерневших окон, как из бойниц, из подствольников шарашат. И "Калашей". Этого добра сейчас навалом. Вот, оно, стоит скалится равнодушными, слепыми глазницами на перекресток! На горящую машину, на безжизненные, изуродованные до безобразия тела его товарищей. И на его собственное тело. Но, почему - то далеко внизу.
Не долго мучилась старушка! Даже из города выбраться не успели, как на самодел налетели.
Не повезло ребятам. Хотя, для всех уже не первая командировка. Кто-то, как Андрюха, сам ждал ее, как Христова праздника. Словно неведомая сила его тянула сюда. А, может, и не такая уж неведомая. Как и он, на первой успел отметиться, соплей на кулак помотать. Но точно, не из-за бабок. А сам Андрюха простыми, доступными армейским мозгам, словами объяснить не мог. Взрыв выбросил его из машины. Смерть лицо не изуродовала. Чистое, спокойное. В широко распахнутых глазах багровеют блики от горящей машины.
А в шаге от Андрюхи он сам. Но на это безобразие лучше не смотреть. В крови с ног до головы, как говядина на скотобойне.
Но если он там, тогда кто здесь?
И где это здесь?
Не фига себе заморочки!
Остается только честно и откровенно признаться, что крыша таки поехала основательно.
Но как, господа хорошие, прикажете не смотреть, когда взгляд с дикой силой сам тянется к этой бесформенной груде костей и плоти? И что особенно обидно, со всех экранов, нещадно бия себя в грудь или груди, убеждают всех и вся, что здешнее население всей душой жаждет мира и правопорядка. И сгорает от страстной любви, к тем, кто несет на их многострадальную землю этот порядок. К тому же и сама война, если таковая была когда-то, закончилась, практически так и не начавшись.
Накрылся отпуск в этом году жизненно важным, хоть и до крайности тоже неприличным, органом! Каким и чьим, чтобы оставаться в рамках светских приличий, лучше не уточнять. Мысль возникла в голове спокойно и равнодушно. Не только не пробрала его пошлой безысходностью, но даже не взволновала. И с чего бы ей волновать, когда голова, буквально выражаясь, лежит совершенно в стороне от мысли. Или мысль от головы. И нет ей никакого дела до отпуска, как и до него самого. То есть Олега Ольховского.
Можно и без тени сомнения сказать только одно, но очень емкое слово – непруха!
И ни одной заразы рядом. Даже ради смеха. Братва с "Калашами" уже благополучно, и без примитивной спешки, смылась. Или со слухом напряг? А,может, и нет. Затаились в этих, совсем не графских развалинах, чтобы встретить тех, кто поспешит на помощь короткими злыми очередями.
Но почему боли нет? Вот же вопрос! Должна же она где-то и когда-то прорезаться? Вот когда зуб прихватило, кайф словил! Приятно вспомнить. Аж морда на бок И не пикнешь. Аборигенов в этом месте, ну ни как не должно было быть. А они поджидали, притаившись в кустиках, в смысле в городских развалинах. И не постонать себе в удовольствие, не поохать. А обиднее всего то, что все богатство русского языка осталось по ту сторону зубов, где-то на уровне гландов. Сейчас же раздергало в разные стороны и ни каких эмоций. Ну, ни малейшего желания конкретизировать мысль для прояснения ситуации коротким, ядреным, а потому особенно ясным междометием. И где спрошу я вас, господа хорошие, тот сказочный и безумно восхитительный белый свет, к которому я сейчас должен стремиться с сумасшедшей скоростью? И о котором, помнится, все уши прожужжали. Или не решили еще, в какие двери отправить?
А может права была мать? Пошел бы в институт, как все приличные люди, и без проблем. Военная кафедра бы от армии отмазала. И все довольны.