От разбора по слогам непроизносимого имени главного героя меня отвлек страшно раздражающий скребущий звук пластиковой ложки по дну бумажного стаканчика. Я подняла быстрый взгляд, и брови от изумления поползли на лоб. Парень спокойно сидел, не меняя позы, поглощенный книгой, а белая ложечка проворачивалась в стакане, размешивая крупинки сахара. Сама собой.
Неожиданно парень вскинулся, зло сверкнув синими глазами. Я вздрогнула, словно он застал меня при подглядывании в замочную скважину. Утреннее видение калькой легло на действительность. Моя рука схватилась за бумажный стаканчик на белой скатерти в горох в тот момент, когда он дернулся, готовый слететь со стола. Обжигающий кофе выплеснулся мне на пальцы, и, шипя, как кошка, я осторожно отставила стакан и сморщилась от боли, промокнув бумажной салфеткой обожженное место.
- Ты любишь сладкое? - Тихо спросил парень, буравя меня недобрым взглядом.
- Терпеть не могу. - Поднимаясь, прошипела я. - Особенно зефир в шоколаде под кофе без кофеина.
Через несколько секунд за мной плавно закрылась дверь в дымное кафе. От дневного света я часто моргала и, глубоко дыша, постаралась унять сердцебиение.
Похоже, демоны внутри сводили меня с ума, дико хохотали и били в барабаны.
Глава 2
Ведьмы живые и нарисованные
Когда Гнездо окутывал вечер, то огромный трехэтажный дом становился таинственно тихим и спокойным. Подчиняясь приказу хозяйки, закрывались тяжелые портьеры, загорались старинные хрустальные люстры. Их переливающийся свет отражался от зеркал, блестел на золотистом рисунке ткани, обтягивающей стены. Высокая темноволосая женщина с замысловатой прической спокойно проходила по смежным комнатам, плавно взмахивала рукой, и подушки, взбиваясь сами собой, ровно ложились на диванах. В ее присутствии многочисленные цветы на подоконниках и низких столиках оживали, радостно поворачивали к хозяйке бархатистые разноцветные листочки реснички.
Женщина с ярко-васильковыми глазами, выглядевшая гораздо моложе своих лет, недовольно сморщившись, заметила завядшие в вазе розы. Темные бордовые красавицы понуро опустили бутоны, роняя на полированный столик засохшие лепестки. Узкая белая рука с идеально накрашенными ноготками нежно дотронулась до бутонов, и они, мгновенно свежея, выпрямились, словно воспрянули от мягкого прикосновения. На лице Аиды скользнула мимолетная улыбка, и в уголках глаз появились крошечные лучики морщинок. Женщина поймала свое отражение в зеркале, и тут же решила, что пора опять обратиться к знахарке за омолаживающей сывороткой, так недолго и до пигментных пятен дотянуть.
Аида открыла дверь в гостиную, откуда доносился звук включенного телевизора. На огромной плазменной панели шел репортаж. Камера показывала взволнованного испуганного человека с полубезумными глазами. Он что-то рассказывал журналистам о том, как нечто толкнуло его в спину в темном переулке в самом центре города, и бедолага очнулся только под утро промокший и простуженный. Деревянный голос за кадром прокомментировал: "Этот случай станет одной из сотен городских легенд".
Филипп, ее красавец сын, развалился на диване, закинув ноги в ботинках на подлокотник. Светловолосый Заккери с маленьким потрепанным томиком в руках сидел в кресле, наверное, в сотый раз изучая историю передачи силы между ведьмаками.
- Мальчики, - голос Аиды, певучий и низкий, музыкой разнесся по гостиной, - я видела машину Максима. Он уже вернулся?
Парни переглянулись, пряча ухмылки.
- Он мне проиграл спор. - Заккери оторвался от книги. - Теперь это моя машина.
- Ваши споры… - Фыркнула мать семейства недовольно.
Дети вели совершенно непонятную для нее, погруженную в хлопоты о Гнезде и семейном благополучии, жизнь. Возвращались глубокой ночью, куда-то вечно срывались, путешествовали и совсем не уважали старших. Во времена ее молодости за подобное самоволие лишали силы или бросали на растерзание охотникам за ведьмами, но сейчас все изменилось.
Вздохнув, она присела на краешек дивана, и Филипп недовольно убрал ноги.
- Почему ты сегодня не поехал в институт? - Спросила женщина, ласково поглаживая сына по коленке.
Тот невольно отодвинулся, не отрывая взгляда от телевизора.
- Ты решила меня контролировать?
Аида растерялась, как всегда при разговоре с единственным чадом, слишком резким и взрослым. Иногда ей казалось, что Филипп уже родился ворчливым стариком, пропустив невероятным образом детство и юность. Женщина рассеянно огляделась, чувствуя себя незваной гостей на чужих посиделках. Взгляд упал на черную пасть камина, огороженную решеткой.
- А почему вы не зажгли камин? - Снова попыталась она склеить беседу.
- Здесь и так нормально. - Отозвался Филипп, в раздражении поджав губы.
В окно пялилась темнота, снова по стеклу струился едва утихший днем дождь, и бились ветки вишни. Красивое бра отбрасывало теплый желтый свет. Фотографии на каминной полке улыбались детскими счастливыми лицами. Пока у сына в двенадцать лет не вспыхнула сила, он был немного мягче.
- Но ведь сразу станет уютнее. - Не сдавалась Аида.
Сын скосил на нее васильковые глаза и так резко щелкнул пальцами, что женщина вздрогнула. В пустом без поленьев камине вспыхнул огонь. Пламя разрасталось устрашающе быстро, и от него шел жар. В небольшой комнате действительно стало нечем дышать.
- Довольна? - Тихо буркнул Филипп, переключая канал следующим щелчком.
Аида в смятении сжала пальцы, отчего с мальчишками никогда не получалось нормального семейного вечера? Эмиль проводил все дни в больнице, не отходя ни на шаг от умирающего отца.
Семья застыла в немом ожидании смерти ее свекра и заранее лебезила перед мужем Аиды, отцом Заккери. Эмиль являлся прямым наследником колдовской силы семьи. После смерти Хозяина Луки могущество ведьмаков Вестичей должно было перейти к нему, а после к одному из наследников.
Заккери сильно нервничал, выискивая доказательства собственной исключительности, ведь претендентов его возраста было еще двое: Максим и Елизавета. Правда, Лиза с головой окунулась в актерскую карьеру, играла главные роли в каких-то сериалах и круглые сутки торчала на съемочных площадках. Невозможное для молодой перспективной ведьмы поведение, но, к сожалению, новое поколение плевать хотело на многовековые традиции.
Дверь в гостиную распахнулась резко и неожиданно, в комнату ворвалась хрупкая худенькая девочка, острая и угловатая, с длинными русыми волосами, невысокая даже для своих пятнадцати лет. Она не выглядела красавицей, а большие зеленые глаза смотрели на мир с враждебностью подростка. Ее семья, занимавшая северное крыло Гнезда, затаила дыхание в нетерпении, когда у малышки Снежаны вспыхнет сила и, наконец, преобразит неправильные черты лица.
Аида недовольно поджала губы, заслышав шаги ребенка еще со второго этажа. Может, женщина и являлась посредственной ведьмой, обладавшей лишь обостренным слухом и любовью к цветам, зато природа щедро наградила ее обычной человеческой проницательностью, и в этом ребенке Аида чувствовала непонятную ложь.
- Фил! Хочу тебе кое-что показать! - В семье секреты не задерживались, и все знали о недетском увлечении маленькой девочки сыном Аиды.
Филипп нехотя оторвал голову от подушки, но на лице заиграла теплая улыбка. Он как будто специально потворствовал чувствам девчонки, всегда любезный и мягкий.
- Для этого нужно вставать?
- Придется.
Парень вздохнул в притворной лени и поднялся, а когда Снежана схватила его за руку, утаскивая из комнаты, то Аида нахмурилась.
- Не переживай, Аида, - хмыкнул Зак, скосив на мачеху глаза, - твой сын в совершеннейшей безопасности.