Приятель искренне считал мой страх перед легковыми автомобилями легкой формой шизофрении, но лишний раз не спорил.
Я почти бежала к метро, обгоняя студентов, и шкурой ощущала внимательный взгляд, буравивший точку между лопаток.
К тому времени, когда я добралась до выставки, проходившей в старинном кирпичном здании, напоминавшем логово с привидениями из фильмов ужасов, то солнце окончательно спряталось, нагнав прохлады. На фасаде дома, бывшего прежде пивоваренным заводом, висел огромный плакат с изображением прекрасной полуобнаженной женщины на метле, за ее спиной скалилась полупрозрачная физиономия Бабы-Яги. Паша стоял, прислонившись к капоту седана и, кажется, сильно утомился ждать. Увидев меня, он просиял:
- Да, ты делаешь успехи, брат. Опоздала всего на двадцать пять минут!
В маленькую узкую улочку не торопились пешеходы, и двери в здание выглядели безжизненными. У меня появилась уверенность, что сегодняшним прохладным вечером мы стали единственными любителями потустороннего, желавшими пощекотать себе нервы.
- Ты чего такая задумчивая? - Пашка чмокнул меня в щеку, от него пахло сладким одеколоном и сигаретами.
- Гранит науки оказался тяжелее, что я могла предполагать. - Призналась я, приглаживая волосы. Как ни странно, сегодня рыжие пряди лежали аккуратно, а не торчали в разные стороны.
- В смысле?
Взявшись за руки, мы направились к стеклянным дверям, которые для нас гостеприимно открыла вполне живая мумия, замотанная в серые бинты. Фойе выглядело очень колоритно: в погруженном в полумрак помещении застыли подсвеченные восковые фигуры графа Дракулы и очаровательной вампирши, выставившей длиннющие клыки. С потолка в самом центре, где обычно висит люстра, болтался на веревке самоубийца. Я округлила глаза, похоже, развлечение окажется гораздо нелепее, чем представлялось вначале. Как раз в духе Паши, он любил подобные зрелища до дрожи в коленках.
- В смысле? - Задрав голову, я рассматривала вытаращенные глаза фигуры, изображавшей висельника. - Помнишь черное спортивное купе?
- Угу. - Хмыкнул в нетерпении приятель.
- Так вот я расколотила мобильный телефон. Он как-то очень неудачно упал и разбил ему лобовое стекло.
- Как разбил?
- Вот так, сама не понимаю как. Это же телефон, а не камень. Был.
- А я-то думал, что красавчик к тебе приставал. - Протянул приятель в притворном сожалении. - Как увидел, несся на всех парусах спасать подругу детства, а оказывается наоборот.
- Как ты думаешь, сколько стоит стекло у "Ауди"? - Я с надеждой покосилась на довольно улыбавшееся круглое лицо Паши.
- Тебе так понравилась его машина, что зависть взяла? - продолжал он ерничать.
- Не смешно.
Столкнувшись с мохнатыми лапами, незаметно и подло высовывавшимися, я отскочила и налетела на приятеля, испуганно охнув.
- Здорово, да? - радовался тот, впившись жаждущим взглядом в портрет полуобнаженной женщины.
- Надеюсь, что меня не заберут отсюда веселые парни в белых халатах. - Буркнула я себе под нос, оглядывая очередной темный зал с множеством картин на стенах.
Со всех сторон на нас смотрели прекрасные печальные ведьмы, одинокие и легкие. На полу светилась шестиконечная звезда, заключенная в круг, нарисованная специальной краской. Из динамиков лилась тревожная музыка, добавляя жути. Как ни странно посетители на необычной экспозиции имелись, и они, словно зомби, проходили от картины к картине, задумчиво разглядывая портреты, и перешептывались, делясь впечатлениями.
Незаметно кружа по залам, приятеля я потеряла, скорее всего, застывшего перед огромной панорамой во всю стену, изображавшей ведьмовской шабаш. Один из залов посвящался охоте на ведьм, и в центре стояло старинное пыточное устройство, на котором распинали несчастных, случайно названных колдуньями. "Дыба" - прочитала я объяснение на подставке.
Картина, рассказывающая о сожжении, повергла меня в легкую истерику. Перед глазами снова вспыхнули красноватые язычки пламени, облизывающие капот раздавленного автомобиля, и вид моих залитых кровью порезанных разбитым стеклом рук на нелепо смятом руле…
Не долго думая, я спаслась бегством, оказавшись в новом зале, где рассказывали о сказочных ведьмах. Тут же имелась и ступа Бабы-Яги с метлой.
Выставка начала меня утомлять, а ноги загудели. Я уже решила найти загулявшегося приятеля, как взгляд упал на одну из картин, и сердце пропустило удар. С портрета в зал бросала холодный и высокомерный взор прекрасная ведьма с большими глазами невероятного василькового цвета. "Аида Вестич. Семья клана воздуха" - значилось на надписи. Непроизвольно я сделал шаг к изображению в богатой раме, вспоминая очи блондина из кафе, и у хозяина испорченной машины глаза имели точно такой же необычный оттенок. В животе нехорошо кольнуло. Снова в памяти возник образ летящего камнем мобильного телефона и моя неуклюжесть, характерная для балерины со сломанной ногой…
- Красивая? - Донесся до меня низкий приятный голос.
Я подпрыгнула от неожиданности и отпрянула от портрета, резко оборачиваясь. Нахмурившись, рядом со мной стоял парень, автомобиль которого пострадал моими усилиями.
- Ну, в некотором роде. - Старательно избегая колючего взгляда, пробормотала я и снова покраснела, костеря себя.
- Что ты тут делаешь? - В его тоне прозвучало обвинение, будто он застал меня над корзиной с его грязным бельем.
- У меня друг любитель подобной чепухи. - Неопределенно махнула я рукой, изучая пуговку дорогой рубашки как раз под расстегнутым воротничком.
- Друг, значит? - Теперь в голосе слышалась насмешка.
- Ну, да. - Язык заплетался. - Я таких выставок не понимаю, мне больше фотографии… - Смутившись окончательно, я кашлянула. - Нравятся.
Парень недоверчиво изогнул бровь, разглядывая мою рыжую шевелюру так, будто она являлась ободранным лисьим хвостом на воротнике престарелой кокотки. Только усилием воли удалось подавить желание поправить непослушную копну.
- Сашка! - Паша как всегда появился очень вовремя и спас от позора. - Я потерял тебя! О! - Увидев парня, обрадовался он, как последний идиот. - Привет! Она сильно испортила машину? Да? - Приятель фонтанировал глупым юмором. - Она умеет.
Парень сморщился, вероятно, не оценив шутку.
- Павел. - Неохотно представила я, кивнув в сторону приятеля.
- Филипп. - Красавчик пожал дружелюбно протянутую ладонь, и отчего-то показалось, что сейчас он выйдет в туалет и помоет руку до локтя.
- Ну, нам пора. - Я улыбнулась, подталкивая Пашку вон из зала. Тот упрямиться не стал и быстро засеменил на выход.
- Филипп, вот ты где! - Услышала я за спиной девичий голосок, жеманно растягивающий слова, но не обернулась, хотя умирала от любопытства.
От оскорбительного тона короткой беседы в душе остался неприятный осадок.
Значит, Филипп… Глупое какоето имя.
Пашка повел себя, как настоящий рыцарь - оставил машину у музея, собрал мои учебники и потащился со мной в другой конец города на метро. Всю дорогу он выглядел задумчивым и помалкивал, похоже, собираясь воплотить в жизнь видение, внезапно переставшее меня веселить. Мысль о его неловком поцелуе заставляла содрогнуться. Словно проклятая, я вспоминала васильковые глаза, приглушенный свет и смятые простыни.
От подобного бреда мои демоны снова захохотали страшными голосами.
- Зайдешь? - Я запрокинула голову, проверяя окна, но свет не горел, похоже, родители еще не вернулись.
- Нет. - Паша передал мне книги, что я крякнула от тяжести. - Мне еще машину забирать.
- А? Ну, хорошо. - В моем голосе прозвучала бестактное облегчение.
Приятель галантно придержал подъездную дверь, а потом вдруг схватил меня за локоть, заставляя оглянуться.
- Саша…
И на его круглом знакомом лице со сломанным носом появилось то самое глупое испуганное выражение, означавшее решительность.
- Не надо, Паш. Правда. Не сегодня. Ладно? - Пробормотала я, сжимаясь, и прикусила язык от злости на собственные слова.
Павел потух, ссутулился, становясь как-то меньше ростом.
Глава 3
Гнев
"Анжела? Олеся? Рита?" - Филипп судорожно пытался прочитать имя блондинки на протяжении всего вечера, заглядывая в ее пустые глаза, но в голове у девушки варилась манная каша из воспоминаний. "О! Артем? Нет, - осекся парень, - Артем совсем из другой оперы".
Вспомнить самому не получилось, а потому Филипп называл девушку ласково и неоднозначно "Зайка" и с чистой совестью отвез домой, проводив до дверей квартиры.
- Зайдешь? - Томно прошептала она, цапкой рукой обнимая его за шею и заглядывая в очи. В ее подведенных глазах читался призыв, а в воспоминаниях крутилась спортивная машина и золотая кредитная карта, увиденная у Филиппа в ресторане.
Подобное находилось за гранью добра и зла. Сжалившись, он мазнул глупышку по накрашенным губам, изображая поцелуй, и поспешно подтолкнул внутрь квартиры. Зак назвал бы подобный поступок "позорным бегством", но общение с девицей, весь вечер болтавшей о какой-то сумочке из крокодильей кожи, сегодня было выше сил Филиппа. Он надеялся, что с его уходом бедняжка не заработала комплекса неполноценности.
Город застыл в пробках, но не для ведьмака. Парень ехал по улицам, и водители непроизвольно уступали ему дорогу. Он давно привык, что бурлившая в жилах сила позволяла ему не задумываться о житейских мелочах вроде заторов на дорогах или очередях в билетные кассы. Ему всегда и везде уступали - подсознательно люди чувствовали превосходство ведьмаков.