– Это не моя заслуга, – отмахнулся десятник. – Нас выручил Свенельд. Он разбудил вождя, и тот положил конец безобразию.
– Как? – вырвалось у Вестаса.
– Обернулся вепрем. И пригвоздил к стене Вулкара. Клыками. Остальным велел разойтись.
И ему подчинились. Из всей свиты Свенельда в то утро выжили лишь Готвиг Бычья Шея, Трибор и еще несколько опытных ветеранов.
Свадьбу назначили на День полных лун. С наступлением сумерек Свенельд, его невеста и Турм с приближенными покинули город, двинулись на капище. Что там происходило – никому не ведомо. А только вернулась процессия со Свенельдом на носилках. Княжеский сын был весь в крови, но дышал. "Он жив", – сказал Готвиг. Это инициация, таков их обычай.
– Инициация? – переспросил Вестас.
– Да, – кивнул Трибор. – Это когда тебя кусает перевертень. И ты становишься одним из них…
Вестас поморщился.
Чай уже вовсю кипел. Я снял котелок с огня, взял половник и разлил очередную порцию отвара по кружкам. Котелок поставил на траву. Подальше от огня и летящего пепла.
…Три дня Свенельд лежал без движения в своих покоях. Рядом с ним неотлучно сидела Гвенед, дочь Турма. Порой тело молодого князя содрогалось, выгибалось дугой и вновь расслаблялось. У изголовья его постели стоял каменный тотем Клана Вепря – древнего рода болотных вождей. На четвертый день Свенельд открыл глаза. Он уже не был человеком.
– Мы несли службу в Мерфе еще год. – Трибор поднес кружку к губам. Подул на отвар. Сделал глоток. – Свадьба, как и было назначено, состоялась при полных лунах. Вот только Свенельд, став частью Клана Вепря, отдалился от нас. Мы чувствовали себя изгоями, чужаками. Жили среди существ, которых и людьми-то не назовешь.
Он умолк.
Спустя мгновение продолжил:
– В конце следующего лета Готвиг подошел к Свенельду и попросил отпустить нас в Крумск.
– Он согласился? – спросил Вестас.
– Да. – Трибор вздохнул. – Легко.
– А что с войной? – вступил я в разговор. – Вы победили? Турм исполнил обещание?
Трибор кивнул:
– Болота сражались под нашими знаменами. Двенов отбросили на тысячу верст к северу, за пределы Чудских угодий. В итоге с ними заключили мир, их князь присягнул в верности Хоругу.
– Хороший конец истории, – заметил я.
Трибор перевел взгляд с кружки на меня. И взгляд этот был тяжел.
– А почему ты думаешь, Ольгерд, что это конец?
Пожал плечами.
– Нет. – В голосе Трибора что-то изменилось. – Все не так просто. Хоруг умер, и власть теперь у Ратимира. Но ведь он младший сын.
Пауза.
Чтобы я осмыслил услышанное.
– А старший, – закончил десятник, – теперь в Клане Вепря. Турм стар, и после его смерти правление перейдет к Свенельду.
Дальнейших пояснений не требовалось. Война за престол – дело времени. Ратимир – преемник по завещанию. Свенельд – по праву старшей крови.
– Отойду, – бросил Вестас.
И скрылся в темноте.
– Лихой брод, – задумчиво проговорил Трибор. – Путь туда лежит через Болота. Иначе не попасть.
Глава 10
Посторонний
Возница натянул вожжи, замедляя коней. А затем и вовсе свернул на боковую дорогу, которую я сперва не приметил. Лес сомкнулся, обступил нас, зловеще ухая и шелестя птичьими крыльями. Тракт стал неровным, из земли торчали изогнутые корневища. Экипаж подскакивал на ухабах, рессоры жалобно скрипели. Мне все чаще казалось, что за нами следят. Словно заросли обзавелись собственными органами чувств и обрели разум.
Минула третья неделя нашего путешествия. Мы ехали без происшествий. Неприятный эпизод с посланием в "Горшке" постепенно забывался. Даже погода благоприятствовала нам: солнечные дни лишь однажды омрачились ливнем.
На двадцать второй день пути, когда светило зацепилось брюхом за зубчатую кромку леса, мы разбили лагерь на уединенной опушке в стороне от тракта. Неподалеку тек холодный ручей, и мы наполнили водой опустевшие бурдюки. Ручей впадал в небольшое озерцо, и у нас появилась возможность искупаться. После изнурительной гонки по пыльному тракту я с удовольствием скинул одежду и окунулся в целебную прохладу.
– Эй, Вестас, давай наперегонки!
Воды озера всколыхнулись и забурлили. Один за другим воины прыгали с обрыва, поднимая тучи брызг, оглашая воплями окрестности и громко переговариваясь.
– Трибор, старая кляча! Плыви сюда!
Вспарывая воду широкими взмахами, я направился к берегу, где, широко расставив ноги, меня ждал ухмыляющийся Коэн.
– После ужина – совет.
Сказав это, посредник начал раздеваться. Был он худ и бледнокож.
Я выстирал свою одежду. И направился в лагерь. Натянул веревку меж двух осин и развесил вещи. Переоделся в чистое.
На поляну спускались сумерки.
Единственным, кто не пошел с нами купаться, оказался Ивен. Следопыт вообще куда-то исчез. Впрочем, мы уже привыкли к его нелюдимости и странным отлучкам. Проводник он был толковый и всегда грамотно выбирал место для ночевки.
Дежурить сегодня выпало не мне, и это радовало.
В сгустившейся тьме заплясали языки огня. Грорг приволок косулю, зарезанную Рыком, освежевал ее и начал разделывать. Вскоре запахло жареным мясом.
Рык кормил себя сам.
Днем он спал в подполье экипажа, а ночью рыскал по дремучей чаще, разминая мышцы и утоляя голод. Порой, когда все засыпали, мы охотились вместе. Вгрызались в ночь и чужие заросли. Обменивались обрывками образов. Рлок гнал на меня добычу, и она принимала смерть от моих ножей. При свете лун я разделывал тушу. И мы возвращались в лагерь. Утром всех ожидало жаркое.
С недавних пор мы начали иную охоту.
Нас интересовали те, кто следил за нами. Кто присматривался к нам зрачками воронов. Кто вторгся в мои сны.
Мы решили найти их и задать вопросы.
Они стали нашей целью.
После ужина Грорг принялся варить чай. Мы все стянулись поближе к костру. Сидели кто на щитах, кто на тюках или поваленном стволе. Ивен появился так же внезапно, как и исчез. Сейчас он наигрывал на свирели незатейливую мелодию. Трибор ковырялся ножом в зубах.
Первым заговорил Коэн:
– Завтра мы вступим в Черные Болота. Если вам есть что сказать – я слушаю.
Звук свирели оборвался.
– Позволь мне, господин.
Взоры устремились к проводнику.
Коэн склонил голову.
– Гиблые места, – начал старик. – Злые края. Не нужно нам было сюда лезть… А коль нет у нас выбора, вот что я скажу. Карету придется оставить здесь. И коней. Они дальше не пройдут, обузой станут.
Он умолк.
В воздухе повисла недосказанность.
– Что еще? – спросил Коэн.
– Жертва. – Старческий голос окреп. – Ингрусу, богу чащ, принести жертву надобно. А не то сгинем.
Трибор сплюнул.
Воины зашумели, нахмурились.
– Какую жертву? – уточнил Коэн.
– Лучше всего – кабана. Олень – тоже неплохо.
Трибор расхохотался:
– Ты из ума выжил, дед.
– Я-то, может, и выжил, Трибор сын Эйтина. – Проводник буквально впился глазами в десятника. – Но кто нам поможет, когда волколаки возьмут след? Клан Гончих Псов – вот кто хозяин этих угодий.
Издалека донесся вой.
Словно в подтверждение слов провожатого.
– Нет, – сказал Коэн. – Никаких жертв.
– Как знаешь. – Старик сверкнул глазами. – Твоя воля.
– Моя, – согласился Коэн. Достал из складок одежды карту. Расстелил на щите с наветренной стороны от костра. Так, чтобы падал свет, а не искры. – Я хочу, чтобы ты поведал о предстоящем пути. Где нас ждет опасность. Какая дорога лучше. И как скоро мы выйдем к Лихому броду.
Кряхтя, старик склонился над картой. Подошел к ней и Трибор.
– Везде топи, – прошамкал Ивен. И ткнул крючковатым пальцем в пергамент. – Вот здесь развилка. Прямой путь к броду – через Мерф. Окольный ведет к Тризским пустошам.
– В пустошах нам понадобятся кони, – заметил Трибор.
– Это потеря темпа, – вздохнул Коэн. – Надо идти в Мерф.
– Они наши союзники, – сказал Зенон, мечник из Познанских полей. – Должны пропустить.
– Союзники, – прорычал Трибор. – Думай, что говоришь. В два счета обернутся и перегрызут тебе глотку.
Я придвинулся к карте.
И увидел то, что ускользнуло от моих спутников.
– Смотрите. – Я провел пальцем по извилистой линии Немеса, одного из притоков Тичи. – Река в трех стадиях отсюда. А вот здесь она впадает в Тичь. Брод совсем близко.
– И что? – Грорг почесал затылок.
Я ухмыльнулся:
– Ничто не мешает нам сплавиться вниз по реке. Сколотим плот и без помех доберемся куда надо.
– А парень дело говорит, – согласился Трибор.
Во взгляде Ивена, который он бросил на меня, сквозило удивление. И уважение. Но все-таки он произнес:
– Не все так гладко. Здесь и еще тут – пороги.
– Перетащим плот, – парировал Трибор. – Волоком.
– Решено! – громко сказал Коэн. – Все лишнее оставляем здесь. К броду спустимся по реке.
На этом импровизированное собрание закончилось. Отряд разбрелся по лагерю. Кто-то начал рубить дрова, иные стали устраиваться на ночлег. Зенон точил меч, напевая себе под нос старинную балладу. Стреноженные кони, изредка всхрапывая, дремали средь деревьев. Некоторые уже улеглись.
Костер потрескивал в неглубокой яме.