Думаешь, ксиларцы отменили свой дурацкий закон? Ничуть не бывало. Наоборот, приставили дополнительную охрану, чтоб я уж точно не убежал. Я отправлялся на верховую прогулку, охоту, ловить разбойников и даже к бабе не иначе, как в окружении целого отряда арканщиков из швенских степей, следивших, чтобы я не дал деру.
Я тогда совсем раскис. Ударился в загул - жратва, выпивка, бабы, ночные кутежи. Так что к концу четвертого года превратился в жирную слюнявую развалину.
В ту зиму я подхватил простуду, простуда перешла в лихорадку - в общем, чуть не помер. Вот, метался я в бреду, и привиделся мне какой-то человек. Иногда он казался похожим на отца, который аккурат в тот год преставился. Я посылал родителям вдоволь денег, но в Ксилар позвать не смел: стоило мне при случае удрать, они бы оказались заложниками.
Иногда тот странный человек представал в обличье одного из великих богов: то он был Герикс, то Псаан, а то и сам старина Зеватас. Короче, с лица был разный, а говорил одно: "Джориан, сынок, мне стыдно за тебя; с твоим ли умом и силой сдаваться перед таким пустяком, как угроза потерять голову? Покажи им всем, малыш! Попытаешься удрать, может, что и выйдет, а уж не попытаешься - пеняй на себя. Чем ты, собственно, рискуешь?"
Я поправился, но слова запали в душу. Я услал всех женщин, оставил только четырех законных жен да пятую, какую сам выбрал. Упражнялся в оружейной и гимнастическом зале, пока не стал здоровее прежнего. А еще перечитал в королевской библиотеке все, что могло сгодиться для побега. Год убил на гимнастику и книжки. Ох и трудное это дело - одновременно упражнять тело и голову, легче рыбу научить на волынке играть. После гимнастики так устаешь, что премудрость не лезет в голову, а когда читаешь книжки, не остается времени на гимнастику. Я старался, как мог.
Я так рассудил: коли боги меня предназначили для бродячей жизни, нелишне к ней подготовиться, поэтому изучал все, что мало-мальски могло сгодиться. Выучился говорить по-мальвански, по-феридийски и по-швенски. Сумел овладеть не только обычным оружием, но и орудиями преступников: мешочком с песком, кастетом, удавкой, отравленным перстнем... Нанял Мерлуа-актера, и он научил меня гримироваться, перевоплощаться и копировать чужой говор.
В последний год своего царствования я также сколотил отряд из самого мерзкого отребья, какое удалось найти в Двенадцати Городах: карманник, мошенник, фальшивомонетчик, разбойник, основатель культов и секретных обществ, контрабандист, шантажист и два грабителя. Содержал их в довольстве, а они меня обучали своему ремеслу. Теперь мне ничего не стоит взобраться по отвесной скале, взломать ставни, сорвать замок, вскрыть сундук и - коли застукают - убедить домовладельца, что я добрый дух, посланный богами для проверки его поведения.
Пройдя обучение, я стал, можно сказать, неплохим подмастерьем широкого профиля. То есть я не сумею нанести такой же страшный удар, как Тартоньо, мой бывший тренер по фехтованию; так же ловко держаться в седле, как Корквин, мой тренер по верховой езде; так же освоить грабеж, как предводитель воров Инэс; так же изучить право, как Верховный судья Граллон; стать таким же искушенным царедворцем, как канцлер Таронус; так же владеть языками, как мой библиотекарь Штимбер. Зато я, вооружившись щитом и мечом, поборю их всех - кроме Тартоньо, обскачу всех - кроме Корквина, переговорю всех - кроме Штимбера...
Читая одну книжку, я узнал о Силах Прогресса. Какой-то из моих предшественников закрыл Школу Магических Искусств и изгнал из Ксилара всех колдунов. Этот запрет так и не был снят...
- Знаю! - взревел Ритос. - Зачем я, по-твоему, забрался в эту глушь? Чтобы не попасть в сеть законов и указов, которой Города ловят жаждущих высшей мудрости. Правда, ни в одном из Двенадцати Городов нет столь сурового закона, как в Ксиларе, но в каждом из них его успешно заменяют инструкции, лицензии и контролеры. Провались они в сорок девять Мальванских преисподних! Рассказывай дальше.
Джориан:
- Поэтому в Ксиларе остались только ведьмы и колдуны-недоучки - пугливые нарушители закона, которые сводят концы с концами, торгуя из-под полы амулетами, зельями и гороскопами: добрая половина из них просто подделки. Я испробовал в деле несколько местных колдунов и колдуний, но толку не добился. Тут мне подвернулся доктор Карадур; он приехал в Ксилар под видом святого и как таковой не подпадал под действие нашего закона. Мой побег с помоста - его заслуга.
- Карадур не лишен достоинств, - заметил Ритос, - чего не скажешь о его дурацких идеях и недостижимых идеалах...
* * *
Непонятные звуки прервали излияния кузнеца. В дверь явно скреблись. Ванора открыла, и в комнату одним прыжком влетело какое-то животное. Джориан вздрогнул от неожиданности - перед ним сидела белка величиной с собаку, весом в добрых двадцать фунтов. Зверь был покрыт длинной черной блестящей шерстью. Белка что-то процокала Ритосу, потерлась головой об его колено, позволила почесать себя за ухом и ускакала на кухню.
- Это Иксус, мой демон-подручный, - пояснил Ритос. - У него тело гигантской белки с Елизовы и душа низшего демона из Четвертой Реальности.
- Что это за Елизова такая? - поинтересовался Джориан.
- Земля на крайнем юге, по ту сторону экваториальных джунглей, что лежат к югу от Мальваны. Отважные мореходы с Цолона открыли ее всего год-два назад. От них-то мы и узнали о Елизове. Смею тебя уверить, Иксус обошелся мне в кругленькую сумму. Некоторые из моих собратьев предпочитают обезьяноподобных демонов - они, дескать, исключительно ловки. Я, однако, с ними не соглашусь. Во-первых, обезьяны - существа нежные и плохо переносят холод, а во-вторых, как родственная человеку ветвь обладают собственным высокоразвитым мозгом, который трудно подчинить влиянию извне, - безучастно отозвался кузнец. Голос у него был холодный, ровный и безжизненный. Казалось, он обращается к собственной тарелке.
- Ты начал говорить о Карадуре, - напомнил Джориан.
- Я просто хотел сказать, что все его идеалы по-человечески понятны, но неприменимы в реальной жизни. То же относится и к его ложе.
- Здесь, как я слышал, мнения расходятся. Ты можешь изложить свою точку зрения?
- Ложа Карадура, так называемые Альтруисты...
- Или Белая Ложа, да?
- Они действительно делят нас на Белую и Черную Ложи, но мы этих различий не признаем. Они их специально придумали, чтобы склонить мнение в свою пользу. Короче: самозваные Альтруисты готовы разболтать тайны оккультизма непосвященным, всем кому не лень. Тогда, мол, все человечество сможет вкусить этих знаний. Люди будут сыты и одеты; у них будет пылкая юность, многочисленная любящая родня и безбедная старость.
Так вот, будь все люди столь же прилежны, как мы, посвященные Сил Прогресса, которым приходится учиться многие годы и отвергать ради самосовершенствования житейские удовольствия; которых, прежде чем причислить к нашему братству, старшие собратья подвергают суровым испытаниям и которых страшная клятва обязывает применять свое знание на благо человечества - будь все остальные люди столь же хорошо обучены и пройди они перед посвящением столь же строгий отбор, тогда, возможно, идеи Альтруистов имели бы смысл.
Но ты и сам понимаешь, мастер Джориан, не все люди достойны тайных знаний. Одни глупы, другие ленивы или безнадежно испорчены. Большинство ставит личную выгоду выше интересов общества; большинство ради минутного удовольствия не задумываясь откажутся от того, что может составить счастье всей дальнейшей жизни. Вручить страшное знание беспомощной толпе недоумков, жуликов и неумех? Уж лучше вложить бритву в пухлые пальчики грудного младенца! Да попадись им в руки наши страшные заклинания, такие люди без зазрения совести сровняют с землей целый город, лишь бы это помогло им избавиться от одного-единственного личного недруга. Вот поэтому мы - Благодетели - категорически против предложения Альтруистов.
Несмотря на важность того, что говорилось, Ритос все так же безучастно ронял слова и ни разу не повысил голоса. В нем угадывался какой-то автоматизм; Джориан вспомнил легенду о заводном прислужнике, которого бог-кузнец Вэзус выковал в помощь остальным богам, и о последовавшей за этим череде бедствий, когда механический человек тоже захотел стать богом.
- Чем ты занят сейчас? - спросил Джориан, покончив с едой.
- Почему бы и не сказать, максимум через три дня я закончу работу. Это меч Рандир, который я кую для Его Незаконнорожденного Высочества. Когда произнесу последнее заклинание, меч будет разрубать доспехи, как масло.
Главная тонкость, скажу тебе, заключается в том, чтобы произносить заклинания во время закалки металла. Некоторые произносят их раньше, при первом нагреве или во время ковки. Однако большинство подобных заклинаний не выдерживают перегрева и ударов.
Но вернемся к твоему побегу. Какую плату запросил Карадур? Я знаю, что, несмотря на притворное благочестие, старый мошенник не станет давать даром такое трудоемкое и опасное магическое представление.
- Ох, он сказал, дескать, ваши Силы Прогресса хотят, чтобы я отправился в столицу Мальваны и выкрал какой-то древний ящик под названием Ларец Авлена, который, мол, набит до отказа потрясающими старинными заклинаниями. Еще Карадур хочет, чтоб я отволок этот ящик в Башню Гоблинов в Метуро. Там, как я понял, вы устраиваете большой Конклав.
- Ага! Теперь ясно! Карадур тебе сказал, что мы все хотим завладеть сундуком? Он соврал, потому что я впервые об этом слышу. Это они, так называемые Альтруисты, и никто другой, мечтают заполучить сундук, чтобы заставить нас, Благодетелей, принять их безумные предложения. Как они собираются держать тебя в повиновении?
- Заклятьем: ежели сверну с пути в Тримандилам, меня замучают головные боли и кошмары. Я проверял, все так и есть.