Поплавок стремительно ушел вглубь! Саттон сделал подсечку и ощутил вес пойманной рыбы. Она проплыла в воздухе над его головой и шлепнулась на землю позади него. Он бросил удилище, вскочил на ноги и побежал.
В траве блестел голавль, Саттон схватил леску и приподнял его. Голавль был громадным: длиной добрых восемь дюймов.
Всхлипывая от возбуждения, Саттон упал на колени и схватил рыбу, освобождая крючок пальцами, которые дрожали и не слушались его.
- Восьмидюймовый для начала, - сказал он, обращаясь к небу и потоку, лугу и облаку. - Может быть, каждая, которую я поймаю, будет такой же большой. Может, я поймаю целую дюжину, и все будут длиной в восемь дюймов, может, некоторые будут и больше, может…
- Хэлло? - произнес детский голос.
Саттон, все еще стоя на коленях, обернулся назад. Около него стояла маленькая девочка, и Саттону на секунду показалось, что он видел ее где-то раньше. Но затем он понял, что она незнакомка, и немного нахмурился, потому что девчонки были только помехой во всем, что касается рыбалки. Он надеялся, что она не задержится. От девчушки можно было ожидать, что она начнет слоняться вокруг и испортит ему весь день.
- Я… - сказала она, назвав далее имя, которое он не расслышал, так как девчушка немного шепелявила.
Он не ответил.
- Мне восемь лет, - сообщила она.
- А я Ашер Саттон! - ответил он ей. - И мне десять… скоро будет одиннадцать.
Она стояла и глазела на него, нервно перебирая одной рукой узорчатый передник. Передник был чист и накрахмален, очень строгий и аккуратный, и она сжимала его своими нервными пальцами.
- Я ужу рыбу, - сказал Саттон, стараясь не показаться слишком важным, - и я только что поймал голавля.
Вдруг он увидел, как ее глаза внезапно расширились от ужаса при виде чего-то за спиной. Он круто развернулся, успев подняться и скользнув рукой в карман своего пиджака.
Все вокруг стало лилово-серым, резко звучал пронзительный женский смех, а перед ним было лицо… лицо, которое он уже видел в этот день и никогда не забудет.
Полное и интеллигентное лицо, от которого даже сейчас исходило чувство товарищества, несмотря на смертоносный прищур, несмотря на револьвер, уже качнувшийся вверх в волосатом, пухлом кулаке.
Саттон почувствовал, что его пальцы коснулись рукоятки пистолета, сжались вокруг нее и дернули из кармана. Но он опоздал, чтобы опередить плевок пламени из оружия, владелец которого имел преимущество в несколько десятков секунд.
Гнев вспыхнул в нем, холодный, отчаянный, смертельный гнев. Гнев на пухлый кулак, на улыбающееся лицо, которое могло улыбаться за шахматной доской или из-за револьвера. Улыбка эгоцентриста, который старается победить робота, предназначенного для игры в шахматы, эгоцентриста, который верит, что может пристрелить Ашера Саттона. Этот гнев был чем-то большим, он перерос в ярость. Она была велика, и уничтожающе действовала, сильнее, чем адреналин в крови человека. Она стала частью Саттона и чем-то большим, чем он сам, большим, чем смертное создание из плоти и крови, которое казалось Ашером Саттоном. Ужас, вынырнувший из его нечеловечья.
Лицо перед ним таяло, или так ему показалось. Оно изменилось, и Саттон почувствовал, как гнев покинул его мозг и словно пуля вонзился в слабеющую личность, которая была Джефри Бентоном. Револьвер Бентона громко кашлянул, и вспышка, вырвавшаяся из дула, показалась кроваво-красной в лиловом свете. Потом Саттон почувствовал глухой удар своего револьвера в запястье, когда он сам нажал на спусковой крючок.
Бентон падал, наклонившись вперед, сгибаясь посередине, словно от расстройства желудка. Перед Саттоном промелькнуло матово-бледное лицо и скрылось из виду.
Он успел разглядеть на нем удивление, боль и смертельный всепобеждающий страх: черты лица были искажены и не похожи на человеческие.
Звуки выстрелов заставили всех замолчать в ослепительном свете. Вился только пороховой дым. Саттон увидел белые шары лиц, уставившихся на него. В них ничего не выражалось, хотя у некоторых рты были открыты.
Он почувствовал, что его держат за локоть, и пошел, направляемый чьей-то рукой. Внезапно Саттон обмяк и вздрогнул, гнев ушел, и он сказал:
- Я только что убил человека.
- Быстро, - услышал он голос Евы Армор. - Мы должны убраться отсюда. Они сейчас все здесь окружат. Целая толпа.
- Это были вы, - еле слышно выдохнул Саттон. - Я сейчас вспомнил. И сначала не понял имени. Вы его пробормотали… или, наверное, вы пришептывали, и я его не расслышал.
Девушка дернула его за руку.
- Они поставили Бентону условия. Они думали, это все, что нужно. Они и не предполагали, что вы можете драться на дуэли с ним на равных.
- Вы были той замечательной девчонкой, - серьезно продолжал Саттон. - На вас был клетчатый передник, и вы все мяли его, как будто нервничали.
- О чем вы говорите?
- Ну, я рыбачил. И только что поймал огромную рыбину, когда вы подошли к…
- Вы сошли с ума, - возмутилась девушка. - И ничего вы не рыбачили. - Она толчком распахнула дверь и вытолкнула его наружу: прохладный воздух ночи ударил ему в лицо.
- Постойте-ка секунду! - воскликнул Ашер. Он повернулся на каблуках и резко схватил руки девушки в свои. - Они? - заорал он ей в лицо. - О чем вы говорили? Кто они?
Она уставилась на него широко открытыми глазами.
- Вы хотите сказать, что не знаете?
Он озадаченно покачал головой.
- Бедный Аш, - пробормотала она.
Ее медного цвета волосы были пламенно-красного оттенка, блестящими и живыми в мигании надписей, которые вспыхивали и гасли над ДОМОМ МАГА или ЗАГА:
МЕЧТЫ ПО ЗАКАЗУ.
ЖИВИТЕ ЖИЗНЬЮ, КОТОРУЮ ВЫ УПУСТИЛИ.
ПРИДУМАЙТЕ ЧТО-НИБУДЬ ПОТРУДНЕЕ.
Швейцар-андроид мягко обратился к ним:
- Вы хотите машину, сэр?
Как только он это проговорил, автомобиль сразу же появился, гладко и тихо скользя по дороге, как черный жук, вылетевший из ночи. Швейцар протянул руку и широко распахнул дверцу.
- Главное - быстро, - произнес он.
Что-то в этом голосе, мягком, непонятном тоне заставило Саттона двигаться. Он шагнул внутрь и втащил за собой Еву. Андроид захлопнул дверцу, Саттон нажал на акселератор, и автомобиль, взревев двигателем, устремился по изгибающейся дорожке, скользнул на автостраду, заворчал с внезапной нетерпеливостью, устремившись по длинной дороге к холмам.
- Куда? - спросил Ашер.
- Назад в "Герб", - ответила девушка. - Они не осмелятся искать вас там. Ваша комната оснащена лучами.
Саттон кивнул.
- Я должен быть осторожным, а то о них споткнусь. Но откуда вы знаете?
- Это моя работа.
- Друг или враг?
- Друг, - ответила она.
Он повернул голову и внимательно посмотрел на нее. Девушка сгорбилась на сиденье, и была маленькой девчонкой… только на ней не было передничка и она не нервничала.
- Не думаю, что есть смысл вас расспрашивать.
Она покачала головой.
- А если бы я начал, вы бы, наверное, мне солгали.
- Если бы я захотела.
- Я мог бы выбить из вас правду.
- Могли бы, но не сделаете этого. Понимаете, Аш, я вас очень хорошо знаю.
- Вы меня только вчера встретили.
- Да, это так, но я изучала вас двадцать лет.
Саттон захохотал.
- Вы обо мне вовсе не думали. Вы просто…
- Я. Аш…
- Да?
- Я думаю, что вы замечательный.
Он бросил на нее быстрый взгляд. Ева все время сидела в углу сиденья, и ветер перебирал пряди ее волос, тело ее было мягким, лицо светилось.
"И все же, - подумал Ашер, - и все же…"
- Это очень мило с вашей стороны. Я мог бы вас за это поцеловать?
- Вы можете поцеловать меня, Аш, когда захотите.
Удивившись на секунду, он притормозил машину и поцеловал ее.
12
Сундук прибыл утром, когда Саттон заканчивал завтрак.
Сундук был стар и потрепан, древняя обивка из сыромятной кожи висела клочьями, обнажая скелет из испорченной стали, тут и там покрытой ржавчиной. Ключ оказался в замке, и ремни крепления были развязаны. Мыши совсем съели кожу на одном конце.
Саттон вспомнил его: это тот самый сундук, который стоял в дальнем углу чердака еще во время его детства, и мальчишкой он ходил туда играть, когда лил дождь.
Саттон аккуратно взял сложенный номер "Галактик Пресс", который принесли за завтраком, и развернул его.
Статья, которую он искал, была на первой странице, третьим пунктом в колонке известий Земли:
"Мистер Джефри Бентон убит прошлой ночью на неофициальной дуэли в одном из центров развлечений в районе университета. Победителем оказался Ашер Саттон, только вчера возвратившийся из полета к 61 Лебедя".
Последнее предложение было самым позорным из того, что можно было написать о дуэлянте:
"Мистер Бентон выстрелил первым и промахнулся".
Саттон снова сложил газету и положил ее на стол. Он зажег сигарету.
"Я думал, что погибну, - сказал он себе, - я никогда раньше не стрелял из такого оружия… едва знал, что такое существует, хотя читал о нем. Но я не интересовался дуэлями, а только дуэлянты, коллекционеры и антиквары знают о древнем оружии. Конечно, не я на самом деле убил его, Бентон сделал это сам".
Если бы он не промахнулся, а причины промахнуться у него не было, статья читалась бы совсем по-другому:
"Мистер Ашер Саттон убит прошлой ночью на дуэли…"
Саттону вспомнились и вчерашние слова девушки: "Мы устроим славный вечерок. (А она могла об этом знать!) Мы поужинаем и организуем приятный вечерок, и Джефри Бентон убьет тебя в ДОМЕ ЗАГА".